Наталья Иванова - Ностальящее. Собрание наблюдений Страница 18

Но поговорим о своем, о близком — об отечественном «мыле».

Три «родных» сериала: «Простые истины» (РТР), «Досье детектива Дубровского» (НТВ) и «Ускоренная помощь» (там же). Что касается последнего, то это наш ответ Чемберлену, пародия на американскую «Скорую помощь».

(Пародия, кстати, — изнанка нашей собственной трагедии: кляня из последних сил действия НАТО в Югославии, доблестные отечественные генералы невольно спародировали — слизали? — идеологические, да и военные приемы, докладывая на брифингах СМИ о бомбардировках «объектов» на территории Чечни.)

В «Простых истинах» авторы попытались завладеть вниманием телезрителей (через сюжеты, близкие каждой семье) школьной проблематикой. Но, как это бывает, зеркало ТВ оказалось красноречивее заложенной авторами идеи: вместо школы с ее проблемами получилась модель общества, в котором интриги руководства важнее самочувствия и поведения школьников. На первый план вышли учительская, директорский кабинет, завуч, секретарша; борьба за место преподавателя английского языка сравнима с подковерной борьбой в администрации президента. Картонные герои, искусственные страсти убиты наповал естественностью натурных съемок — проходов детей в натуральной московской школе. Интрига как таковая хотя и искусственна, но важна и весома, она определяет течение школьной жизни (то бишь сюжета). Обман, ложь, предательство, доносительство бичуются авторами, но преподносятся как первооснова отношений — первооснова, с которой надо бороться честным и порядочным, перевоспитывающим бесчестных и непорядочных. Увы нам! Если бы так было в действительности… Посему доверия «Простые истины» никак не вызывают. Не в пользу сериала и сравнение с фильмом «Доживем до понедельника», искренним и наивным, но цельным и человечным.

Что же касается «Досье детектива Дубровского», то здесь амбиций побольше: сериал претендует на постмодернистскую стильность, его «игрушечность» игровая, это не побочный и печальный результат, как в «Простых истинах», она входит в авторские намерения. И сама «картинка» (операторская работа), и Николай Караченцов в заглавной роли, и музыкальное оформление подтверждают общую «обманку» — сюжеты разыгрываются как бы понарошку, не столько интригуя зрителя, сколько забавляя его. И все бы ничего, ибо, забавляясь, зритель одновременно сравнивает происходящее на экране, героев и антигероев и их поступки со злободневными реалиями окружающей жизни, — но легкая ирония и постмодернистский гротеск в конце концов оставляют чувство разочарования: никаких тайн, никаких механизмов не только не раскрыто — они сняты общеироническим контекстом, убиты стилистикой.

Винить авторов не стоит. Виновата сама жизнь. Она у нас покруче любого детектива, любого сериала, стоит лишь включить новостную программу. А так как новости и сериалы идут «встык», то сравнение закрадывается само собой. И магнат, придуманный и сочиненный, конечно же, проигрывает реально многоликому и в действиях неожиданному, а за детективом Дубровским мы следим с гораздо меньшим напряжением, чем за министром ФСБ Патрушевым, министром МВД Грызловым или генералом Здановичем. Сериалы наши не просто плохи или хороши, стильны или бесстильны — они бессильны перед лицом реальности. Бессильны и не захватывающи. Они не «тянут» за собой зрителя, нервно переключающего кнопку, переходя от одних новостей к другим, еще более катастрофичным.

Мне скажут: так совпало, и никакие авторы отечественных сериалов не виноваты — кто ж знал, что их опередят взрывы и теракты? Но на то и искусство, чтобы не бежать позади факта, а опережать его. Если уж не предсказывать, то моделировать вероятные ситуации, захватывающие внимание общества: иначе не беритесь за детектив, стилизуя его под модный постмодернистский стеб. А если уж претендуете на то, чтобы зритель выбрал вас, предпочел вас окружающей реальности, забылся с вами, — продумайте стратегию вовлечения.

Легко сказать — трудно сделать.

А пока нашему коллективному зрителю предлагается после «Простых истин» оказаться рядом с «Дубровским» — они идут по времени последовательно, почти не «наезжая» друг на друга. Взаимная вежливость. Ну, хоть на этом спасибо — после непременных «наездов» в новостных программах.

А ведь возможности для отечественных сериалов были заявлены — «Залом ожидания», наиболее, пожалуй, удачным из всех мылопроектов. Наиболее удачным — и, увы, прерванным по банальнейшей из причин (отсутствие средств). Там была лубочная живопись — и, как на хорошем, качественном лубке, уместилась пространственная модель нашего царства-государства: от детского дома, бывшего монастыря, до мэрии провинциального городка, который пересекает национальная железнодорожная трасса. Там были задействованы русские культурные стереотипы, обозначены и обыграны психологические клише, архетипы — модель современной России с ее героями и псевдогероями, жертвами и самозванцами получилась. Тем интереснее ее было расширять дальше, но… Вместо продолжения зритель получил новые начинания. Отнюдь не такие удачные.

6

Прогресса в искусстве, как известно, не существует, оно накапливает достижения, в отличие от науки не отменяя предыдущих. Что же касается нового искусства уходящего века — ТВ, самого сомнительного и самого массового из искусств, — то и его удачи накопительны. Но здесь так же накопительны и неудачи. Тем более — неудачи агрессивные. Умные — пусть читают умные журналы и книги, а глупые — пусть глотают глупости с нашей интеллектуальной помощью?

Ведь не будем же отрицать, что совокупный телепродукт создается усилиями интеллектуалов — бывших или нынешних интеллигентов. И что всю мощь своего ума и своей культуры они затрачивают на исполнение задачи упрощения. Где-то надо искать точку возврата — иначе упрощение настигнет и самих изготовителей, накроет их волной, вызванной их собственными усилиями.

Такая точка, по всей видимости, ищется во всевозможных ток-шоу, провоцирующих зрителя на участие. На работу сознания.

Ток-шоу тоже развелось во множестве — одни отмирают, не успев закрепиться, другие процветают. Процветают — какие? Отнюдь не те, которые имеют дело с человеческим «верхом», а те, которые задействуют материально-телесный «низ». Скажем, у нас нет ни одной сколько-нибудь успешной периодической передачи, связанной с социальным определением женщины, — зато в программах Юлии Меньшовой, Артура Крупенина и Елены Ханги тот самый «низ» активно обсуждается и, прошу прощения, становится основанием для психологических переживаний и предпочтений. Не удерживаются программы, связанные с профессионализацией, «характерами». Вымывается то, что связано с «национальным интересом». Тиражируется все, что связано с физиологическими потребностями. Героем наших дней стал трансвестит, а не профессионал. Удачливый вор популярнее умного бизнесмена — да и есть ли последний вообще? На экране — отсутствует. Что же, это свидетельство того, во что превратилась вся страна? Ведь кто-то лечит, учит, водит самолеты, поезда и пароходы, редактирует, пишет, обихаживает землю, строит, наконец, спасает! Видим же мы время от времени во всех катастрофических сюжетах — правда, мельком — лица и этих людей. Их — большинство. Они устают на своей работе (чрезвычайно ответственной, между прочим) и дома включают «ящик». И — наблюдают известную картину… Что же делать, многие из них предпочитают отдохнуть и набраться эмоций (а не только бездарно потратить их) у старых фильмов. Что же делать, если цинизм телепроизводителей приводит к тому, что в упоминаниях и предпочтениях зрителей, подуставших от заказных политических киллеров, которые «мочат» по разным каналам взаимоисключающих претендентов, побеждают «Сердца четырех» и «Сестра его дворецкого»!

Теленигдейя — единственная из состоявшихся утопий. Телевидение конца ушедшего века предоставляет производителям всякие разные возможности — эстетические, интеллектуальные, идеологические. Но так уж получается, что из всех возможностей выбирается не то, что золото (потяжелее будет, но и ценнее), а то, что блестит. В Европе действует телеканал «ARTES», в США один из каналов целиком отдан тем, кто предпочитает расслабление интеллектуальному соучастию. Нам остается ностальгически вспоминать почившие в бозе «Российские университеты», по одной из программ которых создала примечательную книгу «Россия 90-х» Татьяна Чередниченко: в ней звучат голоса культурологов, историков, литературоведов, кинокритиков, прозаиков, объединенные заманчивой целью — не конструировать зрителя, а понять страну, в которой живем. Оказывается, такая попытка возможна. На канале «Культура»?

В книге, господа, в книге…

СТАЛИНСКИЙ КИРПИЧ[2]