Безмолвный ковчег - Геллатли Джульет Страница 18

Как только рыбы попадают в сеть, их затягивает вниз, в узкий рукав, известный как «конец трески». Первых жертв тащат в течение многих часов, и они могут «утонуть» в толчее – на них давят те рыбы, которые оказываются сверху, в результате у нижних жабры оказываются не способны получать кислород из воды. Потом, когда их поднимают из воды, с глубины в сотни метров, разность в давлении может привести к тому, что у них, раздуваясь, вылезают из орбит глаза или происходит разрыв плавательного пузыря.

Причиной недовольства среди матросов и капитанов часто становились «рыбные квоты». Они были введены по рекомендации Международного совета по изучению моря, в рамках Всеобщей рыбопромысловой политики Европейского Сообщества, и известны, как «общий разрешенный объем вылова». Согласно этой схеме, рыбакам говорят, сколько рыбы конкретного вида они могут ловить. Но, поймав предельно допустимое количество рыбы одного вида, они могут продолжать ловить рыбу других видов. Однако разные виды рыб, такие как треска и пикша, часто плавают вместе, поэтому, даже когда квота на пикшу, то есть допустимая норма отлова этой рыбы, исчерпана, ее продолжают ловить вместе с треской. В прессе и на телевидении прошло много сюжетов о рыболовецких траулерах с потайными трюмами, в которых спрятаны незаконные уловы; но чаще всего эту «побочную» рыбу выбрасывают обратно в море. И ни одна из них не выживает. Выброшенная за борт пикша, по данным Европейского Сообщества, составляет более 40 % от общего объема ее вылова, но другие независимые источники сообщают цифру 60 %.

Выброшенные обратно в море рыбы, которые все еще живы, представляют собой поистине печальную картину. Они образуют серебряный хвост, который тянется вслед за судном. Рыбы отчаянно бьются, пытаясь нырнуть в волны, но не могут, и опять всплывают на поверхность. Над ними толпами кружат чайки, завидев легкую добычу. Согласно некоторым исследованиям, во всем мире обратно в воду возвращают 30 % выловленной рыбы. Также из сети выкидывают все, что там осталось: других ползающих и плавающих обитателей моря, которые образуют общую экосистему морского дна. Они тоже либо умерли, либо вот-вот умрут.

Введение рыбных квот не имеет никакого отношения к защите и сохранению природных ресурсов, это всего лишь способ распределения добычи во избежание конфликтов. Пожалуй, они еще больше ухудшили ситуацию.

Рыбы не чувствуют боли! Кому только в голову могла прийти такая убогая отговорка, предназначенная для того, чтобы оправдать абсолютный произвол в отношении жизни и смерти рыб. И кто бы мог подумать, что так много людей поверит ей? Рыбы имеют сложную центральную нервную систему, и среди прочих ее функций – отправлять сигналы боли в головной мозг. Это является частью механизма выживания, без которого рыбы не смогли бы эволюционировать.

Находясь на борту рыболовецкого траулера, я увидела среди множества рыб, выгруженных на палубу, блестящую, в темную крапинку камбалу, которая была размером с поднос. Ее яркие оранжевые пятна сверкали на солнце. Эту камбалу не стали потрошить, а бросили вместе с другими плоскими рыбами в ящик. Через два или три часа я услышала, как она, буквально, каркала. Когда матрос заметил, как это меня потрясло, то небрежно ударил ее дубинкой, на первый взгляд насмерть. Спустя 8 часов я опять посмотрела на несчастное мертвое существо, находящееся в чуждой для него обстановке, и с ужасом заметила, что рот и жабры у этой рыбы все еще открываются и закрываются.

Настолько сильны у камбалы стремление жить и способность выживать, что в ней до сих пор теплилась жизнь, несмотря на удушье, которое длилось уже более 10 часов.

По мере того, как северные воды опустошаются, камбала и подобные ей виды уступают место на рыбных прилавках более экзотическим рыбам со всего мира, таким как рыба-попугай. Свыше 40 % рыбы, которая продается сейчас в Европе, относится к «экзотике».

Я ныряла у рифа Малинди в Кении и у Белиза, где самый большой риф во всем северном полушарии. И я видела подводный мир, у которого забирают всю эту экзотику. Я предлагала его обитателям лакомые кусочки и терпеливо ждала, когда красивые рыбы-попугаи наберутся смелости, чтобы подплыть ко мне и взять у меня угощение. Я видела кучки песка, по которым можно распознать тщательно замаскированные укрытия скатов, а еще я распугивала стайки желтохвостов, взмывающих вверх, будто в полете. Это удивительно красочный и хрупкий мир.

Но вместо того, чтобы извлечь урок из тех мероприятий, которые опустошили наши воды, правительства и корпорации навязывают те же методы обращения с тонко организованной экосистемой развивающимся странам. В открытом море, где разрешения не требуется, процветает бесконтрольная рыбная ловля. Размеры сетей, рыб и улова – не ограничены. Человечество всегда отличалось чрезвычайной изобретательностью, когда дело касалось убийства, и методы ловли и убийства рыбы – не исключение. Используются даже динамит и яды. А внезапно появился новый, еще более разрушительный метод – «вылов биомассы». Тончайшие сети разом захватывают всех живых существ.

Когда рыбопромысловые места в пределах территориальных вод истощаются, то правительства по дешевке продают права на их эксплуатацию, потому что им срочно нужна твердая валюта для погашения займов в европейских банках. А покупателями часто являются те лица, которые предоставляли основные займы, и так продолжает крутиться финансовая карусель, основанная на зависимости и обеднении. Это длится уже в течение десятилетий.

Один из самых разрушительных способов рыбной ловли – с помощью плавных сетей. Они сделаны из тонкой, но прочной нейлоновой мононити. С поверхности воды сети опускаются вниз, они получили название «стены смерти». Растянуты они могут быть на 50 километров в длину. Плавные сети становятся ловушкой для тунца и лосося, но из-за них погибают также дельфины, маленькие киты, черепахи, тюлени, скаты и акулы. Традиционно, этот метод всегда был излюбленным у японцев и тайваньцев, рыбачащих в Тихом океане, но теперь его применяют и в Атлантическом океане – его переняли и с удовольствием используют европейские рыбаки, когда начинают поиск новых видов рыбы. Конкуренция между рыболовами Испании и Западной Британии началась именно на этой почве. Из-за вспыхнувшего псевдопатриотизма незамеченным остался то факт, что плавная сеть ежегодно убивает, по меньшей мере, миллион дельфинов и маленьких китов.

Также стремительно набирает популярность такой отвратительный промысел, как добыча плавников акул. Им занимаются несколько азиатских стран. Акул до недавнего времени не ели, во многом благодаря тому, что их мясо имеет сильный привкус аммиака. Но, к сожалению, плавники тут являются исключением. Вот почему акул теперь в огромных количествах отлавливают (Лига защиты акул приводит цифру 100 млн. в год) и убивают только для того, чтобы получить сырье для супа из акульих плавников. Рыб вытаскивают из воды, срезают им плавники, а потом выбрасывают обратно в море, где они умирают от болевого шока или тонут. Эти животные эволюционировали в течение очень долгого времени и достигли такого совершенства, что практически не болеют. Причем, их успешная эволюция исключительно гармонирует с их средой обитания, чего нельзя сказать о нас.

В то время как одни виды животных оказываются уничтоженными человеком в огромных количествах, другие, те что находятся в непосредственной зависимости от них, погибают от голода. Стоит ли удивляться тому, что в 1994 году на берега Шетлендских островов было вынесено свыше 30 000 морских птиц, умерших от голода, а у британского побережья были зафиксированы первые за всю историю случаи, когда дельфины нападали на тюленей? Считается, что они были доведены до отчаяния голодом и перешли на млекопитающих, с которыми жили в гармонии в течение миллионов лет.

В то время как численность рыбы стремительно уменьшается, требования представителей рыбопромысловой индустрии устранить причины этого явления становятся все громче. В 1991 году русские застрелили 51 000 тюленей, чтобы «спасти» рыбопромысловые места, в Великобритании тоже звучат призывы устроить такую же бойню. А в 1995 году правительство Канады санкционировало убийство 250 000 тюленей из-за того, что они охотятся на рыбу.