Игорь Бестужев - Бенито Муссолини и его государство Страница 2

Постепенно Муссолини приходил к убеждению, что существующий порядок должен быть свергнут революционной элитой, действующей от имени народа, и что он сам будет руководить этим процессом. Лишь самые неистовые из его друзей-социалистов одобряли эти крайние взгляды. Нападая на умеренных социалистов – Биссолати[5], Тревеса[6], Турати[7], – Муссолини пропагандировал «железную необходимость насилия». Однажды во главе огромной толпы он совершил марш к ратуше, угрожая выбросить мэра из окна, если тот не снизит цены на молоко.

Летом 1911 г., когда правительство отправило войска в Северную Африку, Муссолини неистовствовал, ругая отечество и Бога. В течение двухдневных беспорядков в Форли он вместе с Пьетро Ненни[8] и группой рабочих ломал трамвайные линии, за что отсидел пять месяцев в тюрьме. Подобные методы привели к тому, что большинство партии стало переходит на его позиции. Муссолини призвал партию избавиться от «подонков», подобных Биссолати и Кабрини и депутатов-социалистов из среднего класса, публично поздравивших короля, уцелевшего при покушении, устроенном рабочим-анархистом. После триумфальной речи в декабре 1912 г. исполком социалистической партии единодушно назначил Муссолини редактором «Аванти». Он сам писал все политические статьи, и тираж газеты быстро вырос с 28 до 100 тыс. экземпляров.

В октябре 1913 г. Муссолини проиграл выборы в парламент от Форли, объяснив поражение «буржуазным духом народа», но был избран членом муниципального совета в Милане. Когда во время одного из его выступлений толпа бросилась врассыпную, испугавшись померещившейся ей кавалерии, Муссолини говорил: «Это нация трусов. Они никогда не будут бороться». В начале 1914 г. после призыва к всеобщей забастовке весь регион охватили волнения. Анкона и Болонья меняли состав муниципальных правлений. В Милане Муссолини вывел социалистов и синдикалистов на улицы, но это не вызвало энтузиазма у населения. Через несколько дней Австрия объявила войну Сербии. «Долой войну! Долой оружие! Да здравствует гуманизм!», – гремел Муссолини. Правительство объявило нейтралитет Италии, отказавшись примкнуть к Австрии и Германии.

Однако у Муссолини уже созревали другие идеи. Он сказал: «Социалистическая партия не должна быть в стороне от возможного вступления в войну на стороне Франции, если будет в нее втянута», объясняя эту перемену в настроении желанием освободить Трентино и Триест от господства Австрии. 26.10.1914 г. Муссолини ушел из «Аванти», а через полмесяца вышел первый номер газеты «Пополо д'Италия» с двумя подзаголовками: «У кого есть железо, есть и хлеб» /Бланки/ и «Революция – это идея, нашедшая штыки» /Наполеон/. На первой странице газеты в статье «Дерзость» Муссолини призвал страну к войне. Через десять дней его исключили из партии с небольшой группой сторонников, и он вернулся в редакцию своей газеты. Муссолини обвиняли в измене социализму и в подкупе французами. Но это не было правдой, а означало сближение социалистической идеи с национальной и освобождение идеи социализма от зловещей марксистской окраски.

К началу 1915 г. Муссолини приобрел множество сторонников, поддержавших его заявление о необходимости руководствоваться, прежде всего, интересами своей страны. Его поддержали синдикалисты /Корридони/, анархисты /Л.Танкреди/, ирредентисты /Ч.Баттисти/, правый социалист Биссолати. Позицию Муссолини одобряли патриотически настроенные рабочие, националисты, тысячи молодых людей, интеллектуалы, подобно Габриеле д'Аннунцио. Все они считали, что Италия в войне добьется окончательного объединения, установит суверенитет над Адриатикой и поднимет свой авторитет в Европе. Воодушевленный отставкой премьера Джолитти[9], Муссолини стал громко требовать войны. Он дрался на дуэли с бывшим редактором «Аванти» социалистом Тревесом, сражался с полицейскими в Милане и был арестован после митинга в Риме.

24 мая Италия вступила в войну, и Муссолини увидел, как побеждает активное меньшинство. «Начиная с сегодняшнего дня все мы итальянцы и только итальянцы. Теперь, когда сталь должна находить на сталь, наши сердца издают единый возглас – да здравствует Италия!», – писал он в «Пополо д'Италия». Через несколько недель Муссолини оказался на передовой. Он был хорошим солдатом, а затем капралом. В феврале 1917 г. его ранило взрывом бомбы, и он перенес 27 операций по извлечению осколков без анестезии. Тогда Муссолини начал воплощать свою знаменитую идею создания сообщества итальянских ветеранов мировой войны. Он требовал участия бывших солдат в правительстве. В феврале 1918 г. Муссолини ратовал за появление диктатора – «человека жестокого и энергичного, способного вычистить всё».

Он настаивал на присоединении Фиуме и Далмации дополнительно к Трентино и Венеции-Джулии, отошедших к Италии по Сен-Жерменскому мирному договору. Теперь Муссолини не желал именовать себя социалистом, но, «воюя за рабочих», занимал антибуржуазные и антикапиталистические позиции и делал выпады против революции в России и ленинского тоталитаризма.

23 марта 1919 г. в Милане собрались несколько десятков человек /впоследствии их назвали элитой фашизма/. Они оформились в боевую группу «Союз борьбы», тесно сплоченную, как фасции ликторов в Древнем Риме /символ власти/. Другое название этой группы, состоявшей в основном из ветеранов войны, – Фашú ди Комбатименте /ветеранские отряды/. Так было положено начало фашизму – мощному политическому движению, историческая роль которого еще нуждается в глубоком осмыслении, поскольку оно не вмещается в рамки событий, связанных со Второй мировой войной, и в существенных чертах не совпадает с германским национал-социализмом.

Программа нового движения была ясна и радикальна: 80% налога на военные прибыли, аннексия Далмации, высокие налоги на капитал, конфискация собственности церкви, ликвидация биржи и передача управления промышленности в руки рабочих. В 1919 г. Движение располагало небольшой поддержкой бывших солдат, нескольких социалистов и молодых синдикалистов, монархистов и бывших офицеров /Чезаре де Векки, генерал Де Боно[10]…/. Консерваторы же считали сверхбольшевистскими идеи Муссолини о захвате промышленных предприятий. В октябре 1919 г. на выборах в палату депутатов фашисты набрали всего 4 тыс. голосов, а их противники социалисты получили в 40 раз больше. Христианские демократы располагали ста депутатами. «Муссолини – политический труп», – писала «Аванти».

Новый премьер Ф.Нитти[11] приказал арестовать фашистского лидера «за вооруженный заговор против государства», но политические советники убедили его в бессмысленности этой затеи, утверждая, что фашизм – мертворожденное дитя, и не надо делать из Муссолини мученика. 6 июня 1920 г. Нитти ушел в отставку, не сумев справиться с забастовками и революционными беспорядками, за слабость в борьбе с коммунистами и неспособность решить проблему Адриатики. Премьером стал Дж. Джолитти. Но и он не смог контролировать ситуацию. Время требовало твердого руководства, на которое не был способен ни один буржуазный политик. Позволив социалистам в сентябре возглавить захват рабочими фабрик, Джолитти потерял поддержку среднего класса. Правительство, лавировавшее между правыми и левыми, не опиралось на реальное большинство в дискредитировавшем себя парламенте и потеряло контроль над страной.

Рост инфляции, обострение безработицы из-за демобилизации десятков тысяч солдат и массового дезертирства из армии, обострение преступности – всё это привело к учащению мощных забастовок. По всей Италии поезда, казармы, банки, общественные здания подвергались нападениям толпы. На местах провозглашались Советы, и многие регионы переходили в руки коммунистов, а социалисты и христианские демократы не смогли выработать общей политики.

Фашисты стали единственной силой, способной задушить большевизм. Они нападали на коммунистов с жестокостью и постоянством, обретая сочувствие различных слоев населения, почувствовавшего в фашизме реальную силу, способную принести стабильность стране. Между октябрем 1920 г. и Походом на Рим погибло с обеих сторон в общей сложности около 3300 человек. Чернорубашечники, объединенные в боевые подразделения – сквадры, атаковали противника с патриотическими песнями и лозунгами легионеров. Эти отряды вызывали всё большее восхищение множества итальянцев, так как практика показала, что коммунисты и социалисты, похищавшие власть, ради ее обретения становились террористами и убийцами, как это было в ноябре 1920 г. в Болонье и других местах.

Ни одно либеральное правительство вслед за Джолитти не осмелилось использовать против фашистов карабинеров или армию. Ряд городских советов был захвачен фашистами. Их поддержали некоторые профсоюзы, многие либералы и католики. Большинство влиятельных газет Италии убедились в эффективности фашистских действий. Промышленники и торговцы, крестьяне, солдаты и те, кто утешался конформистскими соображениями, – каждый из своей предполагаемой выгоды поддерживал фашистское движение. Но к Движению примкнули и многие интеллектуалы, например, композитор Джакомо Пуччини, а видный дирижер Артуро Тосканини еще в 1919 г. стал кандидатом от фашистов в парламент страны. Два крупных итальянских философа: Бенедетто Кроче[12] и Джованни Джентиле[13] действовали в том же направлении /Джентиле после овладения власти фашистами стал министром культуры/.