Михаил Веллер - Ум обреченных Страница 21

Изящная студентка и пьяный хулиган заговорили одинаково и стали меньше отличаться друг от друга.

Это шаг вперед? Это шаг вниз, к хаосу, всеобщей нивелированности, усредненности, распаду.

Заметим, что мы живем отчасти в аспекте языка и посредством языка, и в языковых процессах находят выражение процессы нашей жизни.

17. Половая мораль. Аналогичным образом раскрепостили, убрали уйму запретов и тем самым упростили структуру социума, повысив энтропию и, соответственно, понизив энергетику.

А). Однополая любовь и однополые браки. Обрели гражданские права. Покушение на них сегодня предосудительно. В некоторых кругах искусства и шоу-бизнеса быть геем даже модно, это стильно. «Кому от этого плохо?..» Улью, в котором живут пчелы, от этого плохо. Дети не рождаются (уже упоминали) – это явное следствие. Снижение энергетики общества – это неявное, объективное следствие. Человечество двуполо. Сдвиг в сторону стирания разницы между полами – это сдвиг к гибели, бесплодию, исчезновению. Это как уменьшение разности потенциалов двух полюсов – означает снижение энергоемкости батареи.

Врожденный гомосексуализм «трех процентов» – это брак природы, без него не обходится: посочувствовать. Гомосексуализм тюрьмы – отчасти понятно вынужденный: карать насилие, но понять можно. Но уравнять патологию в правах с нормой – означает разрушать норму. Означает отрицать само понятие «гетеросексуализма» как половой нормы. Отрицание природной нормы – это сдвиг к вырождению и исчезновению вида (в конкретном случае – этноса).

Половой инстинкт, проявляющийся в вожделении мужчиной женщины, – в то же время проявляется «негативно» в рефлекторном отвращении мужчины к половому акту с мужчиной. Биологические и психологические основы поведения «самца» определяют это. (Речь сейчас о норме, а не нескольких процентах исключений, обусловленных хромосомным сдвигом.)

Что же говорит сегодняшняя «цивилизованная мораль»? Что как бы то ни было выказывать отрицательное, неравноправное отношение к гомосексуализму – это «гетеросексуальный шовинизм», отсталость, хамство, геноцид: осудить и наказать хамов.

Нормальному мужчине предписано давить в себе естественную биологическую реакцию: тебя тошнит от гея, а ты стыдись своих чувств, дави, изгоняй. (Кстати о неврозах.)

И нет бы оставить геев в покое: ну, пусть устраиваются как могут. Нет: их права «сексуального меньшинства» надо уважать и оберегать – и при прочих равных предоставлять им преимущество при занятии выгодных рабочих мест и т. п.

Древние эллины тоже любили мальчиков? А вы сверьтесь с хронологией: это был как раз «золотой век», предвестник и начало упадка и саморазрушения.

На что может рассчитывать цивилизация, отдающая предпочтение патологии перед нормой?

Б). Свобода связей. Да хоть ты ею объешься. Живи с кем хочешь, как хочешь и сколько хочешь. Двуполо, однополо, индивидуально и коллективно. Никто не осудит. Это нормально. Понятие «прелюбодеяния» утеряло смысл. (За исключением юридического при измене одного из супругов в ряде стран – это может служить основанием для развода с материальными потерями для уличенной стороны. А может и не служить: что дозволено американскому президенту – дозволено и быку. При супружеском согласии – живи муж (жена) хоть со всем Голливудом.)

В). Секс-шоу-бизнес. Порноиндустрия. Видеокассеты. Секс-телефоны. Секс-шоу Дании, Швеции, Германии, Франции – акты на сцене, участвуйте, щупайте. Стриптиз. Топлес-бары. Глянцевые журналы. Секс-шопы с кабинками для онанизма (пардон, самоудовлетворения). Для любителей покажут, как какают, писают и, э-э, имеют козочек и собачек. «А кому от этого плохо? Это так хорошо!..»

Фрейд бы даже удивился, сколько либидо можно и без сублимации и без прямого назначения выпустить паром даже не в свисток, а в окружающее пространство.

Секс-бизнес как снижение энергетики общества.

А на корягу-жену после этого можно польститься только спьяну и от голодного отчаянья. Кстати о детях и импотенции.

Г). Цензура обнажения. На цивилизованном пляже прикрыты только собственно гениталии. На нудистском пляже, которых все больше, ходят а’натюрель. Прозрачные наряды, отсутствие видимого белья. Обязательно потрахаться голыми в кинофильме: для кассы и реализма.

О нет, все это красиво, приятно, привлекательно и замечательно. Да здравствует свобода, мы ее ждали. Но. Но:

Когда интимное становится публичным, оно исчезает.

Мы обрели много голого тела, но лишились этого как интима.

Чего нет? Трепета, волнения, дрожи, заикания и прочей лирической чуши? Э нет. Энергетика снизилась. Где все можно – там этого всего меньше хочется.

Где меньше энергии надо приложить, чтоб чего-то добиться – там, во-первых, появляется менее энергичный стереотип поведения и одновременно менее энергичный «-тип», носитель этого «стерео-»; а во-вторых, неизрасходованная на чисто сексуальные проблемы энергия ищет других точек приложения – и в благополучном обществе их не находит! Ломится на рок-концерт, играет в компьютерные игры и садится на наркотики.

Распишитесь в квитанции о получении свободы и наклейте ее себе на причинное место.

Д). Называем все своими именами. Дети, следите за рекламой. Перед половым актом угостите партнера презервативом. Он надевается на половой член, который вводится во влагалище. Безопасный секс – ваш выбор. Это культурно, сознательно и заботливо, стесняться тут нечего. Все так должны делать. Чтоб не залететь и не заболеть.

Скажите, пожалуйста, – а менее тупо, не с такой дебильной бестактностью, никак нельзя? А наряду со стопой учебников поголовно обеспечить школьников седьмого, скажем, класса четырехстраничной брошюрой, которую они прочтут сразу, будьте спокойны – это нельзя?

А – зачем? Что естественно – то не безобразно. Обо всем следует говорить публично.

Что плохого в официальной отмене стыдливости? А то, что с отменой понятия – отменяется и его противоположность: где нет стыдливости – там нет и цинизма, ибо цинизм есть норма поведения, не более чем.

Все то же обеднение, упрощение структуры – оно же снижение энергетики.

Публичная «бюрократизация интима» – это деидеализация, деромантизация, уничтожение табу: замена лексики интимной, стилистически окрашенной – на медицинскую, научную, стилистически отчужденную, казенную, обобщенно-нейтральную, бесчувственную.

Вместо заикания, потливости и неуклюжих маневров в сторону дивана – дружеское предложение: «Давай позанимаемся сексом» – непринужденно и легко. От рыцарского романа, где он гремит латами, а она путается в шнурках, – сдвиг в сторону искусственного осеменения коровы.

Скажи мне, как они любят, и я скажу, чего от них ждать.

Скажи мне, что они говорят, и я скажу, о чем они молчат.

Снижение идеального аспекта любви – это свидетельство и часть общего снижения идеалов общества: что вполне говорит об его упадке.

Е). Революция и проституция. Сделать проституцию такой же нормальной профессией, как любая другая, довольно просто.

Во-первых, надо открыто утвердить, что любой секс – это не более чем нормально, это все делают, и стыдиться тут абсолютно нечего. Во-вторых, надо открыто признать, что если от этого кому-то хорошо и никому не плохо – то в этом ничего плохого. В-третьих, надо вспомнить, что спрос рождает предложение. В-четвертых, никакие половые связи ни в каком количестве никого не позорят и позорить не могут. В-пятых, каждый зарабатывает деньги как может, а честный высокий заработок хорош и даже почетен. В-шестых, назовем проституток «секс-работниками», это придаст легальное и даже положительное звучание стилистически скомпрометированному понятию «проститутка», а то оно звучит как-то презрительно-ругательно, а это нехорошо. В крайнем случае «девушка по вызову», «платная девушка». В-седьмых, пригласим проституток на телешоу, возьмем у них интервью для газет, пусть все увидят, что это нормальные женщины, отнесемся к ним с уважением.

Таким образом. Если все говорится вслух. Если в сексе нет никаких табу. Если у проститутки присутствует нормальная тяга к хорошей жизни, а проституцией она заработает гораздо больше, чем любым другим способом. Если любой человек заслуживает уважения. Если мужчины сами хотят делать с ними секс и добровольно платят за это деньги. И если интимное официально отменяется и делается публичным. То что же должно мешать девушке зарабатывать на жизнь проституцией? Работа – деньги, и иногда даже удовольствие.

Проституция была всегда. Но не всегда проститутки «позиционировали» себя как «секс-работников», нормальных и полноправных членов общества. И не всегда общество имело их за таковых.

Когда нормальные студентки, нормальные работницы, нормальные матери подрабатывают, а на самом деле только и зарабатывают, на жизнь проституцией – это что, это нет разницы между «порядочной женщиной» и проституткой? Ну, как бы есть, замуж они хотят за тех, кто об их делах мало осведомлен, а то и ей неприятно его знание, и он не жениться может. Но общество относится к этому с пониманием. Не осуждает, в общем.