Дуглас Адамс - Лосось сомнений (сборник рассказов, писем, эссе,а так же сам роман) Страница 21

Именно поэтому американский способ приготовления чая, заключающийся в том, что на стол подается чайный пакетик, чашка и горячая вода, идеален для приготовления жиденькой, водянистой и какой-то воистину сиротской чашечки чая, — чая, который ни один человек, если он в здравом уме, не захочет пить. Все без исключения американцы заблуждаются относительно того, почему англичане с такой серьезностью относятся к чаю. Причина состоит в том, что американцы НИКОГДА НЕ ПРОБОВАЛИ НАСТОЯЩЕГО ЧАЯ. Вот поэтому-то они ничего в нем не понимают.

В действительности, суть дела заключается в том, что большинство англичан также утратило навыки удивительного искусства правильного заваривания чая. Вместо этого большинство моих соотечественников пьют дешевый растворимый кофе. Этот факт, к моему величайшему сожалению, создает у американцев впечатление, будто англичане не имеют абсолютно никакого представления о настоящих горячих стимуляторах.

Поэтому всем приезжающим в Англию американцам я даю следующий совет: сходите в магазин «Маркс энд Спенсер» и купите упаковку чая «Эрл Грей». Вернитесь туда, где вы временно остановились, и вскипятите чайник воды. Пока вода будет закипать, раскройте упаковку с чаем и понюхайте чайные листья. Будьте осторожны — У вас может закружиться голова, но, на ваше счастье, это абсолютно легально. Когда вода закипит, налейте немного кипятка в чайник и хорошенько его ополосните. Затем положите в него два или три чайных пакетика — в зависимости от размеров заварочного чайника. (Если бы я Действительно пытался наставить вас на путь истинный, то посоветовал бы вам использовать для заваривания чая чайные листья, но все-таки лучше начинать с того, что попроще.) Снова снимите чайник с огня, затем максимально быстро залейте кипяток в заварочный чайник. Отставьте его настаиваться на две-три минуты, после чего перелейте получившийся в результате ваших манипуляций чай в чашку.

Возможно, кто-нибудь станет заверять вас, что с чаем «Эрл Грей» молоко совершенно несовместимо, лишь ломтик лимона. Чушь! Мне лично нравится чай с молоком. Если вы считаете, что готовы рискнуть и последовать моему примеру, то плесните немного молока на дно чашки и лишь затем долейте чай[4]. Если вы наливаете молоко в чашку с горячим чаем, то ошпариваете молоко. Если вам нравится чай с лимоном, что ж, добавьте в него ломтик лимона.

Выпейте чай. Через несколько секунд вы начнете думать, что страна, в которую вы прибыли, в конце концов, не такая уж странная и безумная.

12 мая 1999 года

Восхождение носорога

От гудронированной дорожки аэропорта на меня накатывался экваториальный жар. Сейчас в Кении недолгий сезон дождей, однако жгучее солнце испаряет утреннюю влагу в считанные минуты. Я густо намазан лосьоном от загара, дорога уходит вдаль, в струящуюся жаркую дымку. Мои ноги привыкли к долгой ходьбе. Впереди и позади меня по дороге движутся и другие пешеходы. Некоторые из них идут энергично, другие словно шагают легкой походкой иноходца, однако на самом деле все движутся с одинаковой скоростью.

На одном из пешеходов надето огромное, серое скульптурное сооружение, изготовленное из раскрашенной пластиковой ткани, натянутой на металлический каркас. Перед ним в такт шагам покачивается массивный рог. Все это выглядит как весьма гротескная, но в то же время на редкость симпатичная карикатура на носорога, движущегося быстрыми деловитыми шагами. Солнце палит немилосердно. Кривобокие грузовички пролетают в опасной близости от нас. Водители что-то кричат, с улыбкой поглядывая на носорога. Когда мы проходим мимо — а нам постоянно приходится это делать — грузовиков, которые явно перевернулись и сползли с дороги на обочину, то задаем себе вопрос, не имеем ли мы к этому какое-нибудь отношение.

Другие пешеходы находятся в пути вот уже несколько дней. Они начали свое путешествие на побережье, в Момбасе, и вот добрались по главному шоссе до стоянки грузовиков в Вуа, здешнем центре вселенной. Прошлой ночью я именно здесь присоединился к ним, притащившись на «лендровере» из Найроби вместе с моей сестрой Джейн, выполняющей кое-какую работу для международного фонда «Спасем носорога», поддержать который мы и прибыли под знойное небо Кении. Отсюда мы направим наши стопы далее по гудронированному шоссе, которое ближе к танзанийской границе постепенно сменяется пыльным проселком.

За границей находится знаменитая гора Килиманджаро, самая высокая в мире. Наша экспедиция намеревается предпринять восхождение к ее вершине. Мы — это немногочисленная горстка англичан, самоотверженно преодолевающая по жаре милю за милей по дорогам Кении и по очереди надевающая на себя «костюм» носорога. Где вы еще такое увидите?

А при чем тут, удивитесь вы, самая высокая гора в мире? Разве Эверест заслуживает меньшего уважения? Видите ли, все зависит от точки зрения на данный вопрос. Всем известно, что Эверест горделиво возвышается на 29 028 футов над уровнем моря, что, конечно же, не может не вызывать уважения. Но если бы вы собирались покорить Эверест, то вам пришлось бы начать восхождение где-нибудь в Гималаях. Но «где-нибудь в Гималаях» означает высокогорную местность, что само по себе уже чертовски высоко и, по мнению многих, до вершины Эвереста остается разве что добежать трусцой. А чтобы не было скучно, это можно сделать без кислородных баллонов, в одних трусах или что-то в этом роде.

С точки зрения геологии условия возникновения Килиманджаро совершенно иные, нежели Эвереста. Прошло немало времени, прежде чем люди сумели определить, какая из гималайских вершин — самая высокая, и открытие было сделано, если мне не изменяет память, за письменным столом в одном из лондонских домов. С Килиманджаро дело обстояло иначе. Это гора вулканического происхождения, которая стоит сама по себе, окруженная немногочисленными холмами. Если вам когда-нибудь доведется увидеть «Килли», выискивая ее среди сбивающих с толку облаков на горизонте, вы почувствуете, что у вас в жилах стынет кровь. «Ох, — ахнете вы, — так ты же выше облаков!» Вам также придется задрать голову вверх и воскликнуть: «О Боже!»

По своей высоте от подножия до вершины Килиманджаро действительно самая высокая гора в мире. Так что можете себе представить, что это за занятие — карабкаться на ее вершину в костюме носорога.

С этой безумной идеей меня несколько месяцев тому назад познакомили основатели фонда «Спасем носорога» Дэвид Стирлинг и Джонни Роберте, и я не сразу понял, что они имели в виду. Они были готовы прыгать от радости, что раздобыли целый комплект костюмов носорога, которые Ральф Стедмен создал для оперы и которые будут замечательным подспорьем при восхождении на вершину Килиманджаро. Кроме того, Джон заверил меня, что эти костюмы уже побывали в употреблении, поскольку их использовали в нью-йоркском марафоне.

— Они произвели огромное впечатление, — сообщили мне основатели фонда. — Честное слово!

Суть авантюры начала доходить до меня, когда мы приблизились к первой за этот день деревушке. Сейчас, пожалуй, наступил самый подходящий момент для того, чтобы объяснить цель нашей экспедиции. В наши планы отнюдь не входил сбор денег непосредственно для дела спасения и приумножения носорогов. Носороги, которые ранее в изобилии водились на равнинах Восточной Африки, теперь сделались здесь настоящей редкостью. Однако в Кении сохранилось относительно неплохое их поголовье. Кенийская «Служба охраны дикой природы» Ричарда Лики состоит из восьми тысяч прекрасно обученных, превосходно экипированных, хорошо вооруженных и убежденных в правоте своего дела солдат и представляет собой грозную силу. Слишком грозную, как считают их противники.

Официально браконьерство в Кении «не является проблемой». Однако охрана природы — дело тонкое и непростое. Мы поняли это, как только ступили на африканскую землю и принялись убеждать местное население, что нельзя делать с природой то, что сделали с ней мы, европейцы, и вот-де, теперь мы прибыли на их землю, дабы убедиться, что они ничего подобного с ней не делают.

Человеческие сообщества, обитающие по периметру великих национальных парков, переживают сейчас нелегкие времена. Здешние жители бедны и страдают от голода, их земли ограничены территориями заповедников, и когда время от времени какой-нибудь случайный лев или слон вырывается за пределы заповедника, первыми страдают именно они.

Аргументы в пользу сохранения генетического разнообразия планеты могут показаться несколько абстрактными для тех, кто только что потерял весь свой урожай, необходимый для прокорма семьи, или же лишился кого-нибудь из родных. В конце концов, охрана природы не может быть навязана местному населению чужаками, не принимающими жизненных нужд этого самого местного населения. Если кто и будет заботиться о первозданности природы, так это именно местные жители. А кто-то другой должен позаботиться и о них самих.