Видима и свободна. Книга для женщин - Елена Климова Страница 22

Затраты времени

Повесить полку или починить смеситель нужно примерно раз в год, и это отнимает немного времени. Готовить пищу, делать уборку, заботиться о детях требуется постоянно, каждый день, снова и снова.

Моей подруге новоиспечённый муж пропихивал, что готовка-уборка будут на ней, потому что мужское дело — полки вешать. Она его быстро опустила на землю и объяснила: сколько раз он полку повесит, столько раз она ему обед и сварит. Теперь готовят по очереди. И кстати, в квартире у них ни одной полки не висит (пользуются шкафами-купе).

Не думаю, что распределение труда в моей семье отличается от других. У нас женщина на хозяйстве, а мужик на ремонте. Отец постоянно ходит и бухтит: «Здесь срач, тут накидали» (что иронично — большую часть срача устраивает именно он), но свои ручки к уборке не прикладывает вообще никогда. Даже после ремонта всю пылищу и крошку собираем мы с мамой — даже веник в руки не возьмёт. Было время, я лежала в больнице, отец дома на больничном, мать уходит в семь утра и возвращается в девять ползком — он ей даже ни разу еды не приготовил.

Считаю крайне несправедливым такое распределение: ты ему ежедневное обслуживание, он две розетки раз в пять лет. Но ты лентяйка, а он супермужик, ведь он ещё и мясо пожарил.

Ваши склонности

Есть женщины, которые любят делать ремонт. Есть мужчины, которым нравится готовить пищу или нянчить детей. Есть люди, которые обожают или ненавидят мыть посуду или наводить порядок. Традиционное разделение обязанностей не принесёт радости никому из них.

Уборка мне доставляет ощущение, что параллельно я навожу порядок и в своей голове, поэтому отношусь к процессу без отвращения. Мою полы руками — мне это «прописала» преподаватель танцев от зажима в спине, отношусь как к полезному физическому труду.

Ненавижу быт. Мой отец считает, что жена — это прислуга по умолчанию. Мать после десяти часов работы начинала ежедневно намывать полы (исключительно руками, никакого пылесоса, швабры). Когда отец приходил с работы, то он с непередаваемым выражением лица глядел на [свеженадраенный] пол и говорил, что дома свинарник.

Итог работы

«Мужские» задачи вроде ремонта сантехники обычно заканчиваются конкретным и осязаемым результатом, а «женские» — нет. Иногда результат есть, но он постоянно разрушается на ваших глазах. Вы готовите еду — её съедают, вы стираете одежду — её пачкают, вы моете пол — по нему проходят в грязных ботинках.

У меня такая теория: мужчины не любят дел, которыми похвастаться нельзя, где результат не виден. Я от бытовухи тоже удовольствия не получаю. А как его получать? Вот если я дом построила — я молодец, им можно вечность любоваться, всем говорить: я построила дом. А если я прибралась в доме, через минуту появляются дети и загаживают пол. Крошки, игрушки, конструктор… Сколько ни бейся, всё как рыба об лёд. Попробуй вечность любоваться чистым полом и себя хвалить. Тут у кого угодно руки опустятся.

Экономист Дэн Ариели провёл эксперимент. Участников просили собрать из конструктора Lego бионикла (подвижную фигурку). За первого обещали заплатить 3 доллара, за второго — 2,7 доллара и т. д.: награда за каждую фигурку уменьшалась на 30 центов. Испытуемый мог когда угодно остановиться и забрать деньги. Участников разделили на две группы:

• В первой экспериментатор убирал готового бионикла под стол и пояснял, что фигурку позже разберут. Участникам каждый раз предлагали взять новые детали.

• Во второй группе деталей хватало только на две фигурки. Пока испытуемый работал над одним биониклом, экспериментатор разбирал другого, которого участник только что собрал.

В итоге первые испытуемые собирали фигурку в среднем одиннадцать раз, а вторые — семь.

Дэн Ариели прокомментировал это так: «Эти люди не лечили рак и не строили мосты. Они просто играли в Lego за горстку монет… Все знали, что их конструкторы быстро разрушат. Тут не было настоящего дела со смыслом. Но даже небольшой смысл влиял на результат. <…> Разборка предметов на глазах у тех, кто их построил, разрушает любую радость от работы»83.

Я когда дома сидела, а-ля домохозяйка, я заметила, что после уборки или готовки (пусть и недолго) нет желания вообще никакого что-то делать. Не знаю, как описать это чувство, будто подсознательно понимаешь, что время потрачено впустую и твои старания никто не оценит, эти старания ничего тебе не принесут, отдачи ноль.

Итак, именно женщина 1) тратит намного больше времени, 2) не учитывает свои желания и возможности, 3) каждый день наблюдает, как разрушаются результаты её труда. И хотя желания и возможности мужчины тоже не учитываются, он тратит меньше времени, а результаты его труда сохраняются месяцы и даже годы. Вот что происходит, когда обязанности в семье распределяются только с учётом пола. Но можно организовать быт иначе.

В замужестве сначала, лет 15 назад, муж пару раз говорил: чего посуда не мытая, а я ему: ну хочешь — помой. Ещё один раз сказал, что мама ему рубашки гладила, ага, мне тоже. Но не помню, чтоб были конфликты по этому поводу. В чистоте быть, конечно же, приятнее, но не помню, чтоб прям «договаривались на обязанности», как-то каждый делал то, что может на данный момент. Зарабатывали по-разному, то он больше, то я. Считаю, распределение обязанностей от заработка не зависит, скорее от желания, совести и возможностей.

Мы не особо договаривались, кто и за что отвечает, но ему не нравится шум пылесоса, я считаю подметание половиной эффективности пылесоса, а робот-пылесос не справляется с моими волосами. С него — (мои) волосы из слива в душе, с меня — унитаз и сантехника. С него — вынос разделённого мусора. Я снимаю постельное и шторы, он — надевает…

Самая длинная пятница

Что получил муж за полтора года моего декрета: повысили в должности, повысили зарплату, профессиональные связи, три заграничные командировки, завёл дорогое хобби. Что получила я: первые седые волосы, депрессивное расстройство, геморрой размером с виноград, намёк от работодателя, что обратно меня не ждут, и слова мужа о том, что я сижу дома и ничего не делаю.

24 октября 1975 года 90% жительниц Исландии отказались выходить на работу, заниматься домашними делами и присматривать за детьми — чтобы показать, насколько женский труд ценен и незаменим для экономики и общества. На митинг в Рейкьявике собрались 25 тысяч женщин. Они пели песни, произносили речи и говорили о неравенстве: женщинам платили за работу меньше, чем мужчинам, и закон не защищал женщин.

Тем временем мужчинам, как и всей стране, пришлось несладко. Женщины отказались готовить — и мужчины смели с полок магазинов сосиски. Женщины не присматривали за детьми — и мужчинам пришлось подкупать старших, чтобы те следили за младшими, или брать детей на работу, а работодателям — запастись бумагой, карандашами и сладостями. Остановились рыбзаводы, закрылись магазины, детские сады и школы, ведь там работали в основном женщины. Этот день вошёл в историю Исландии как длинная пятница84. Спустя год исландский парламент принял закон о равной оплате женского и мужского труда.

Неоплачиваемый труд действительно необходим не только семье, но и государству. Государству нужно, чтобы люди рождались и были здоровыми и трудоспособными. Ради этого государство вкладывается в социальную сферу. Но к сожалению, недостаточно. Что происходит, когда не хватает яслей, детских садов, пансионатов для людей, которые нуждаются в постоянном уходе? Кто присматривает за детьми и заботится о них? Кто «дохаживает» пожилых родственников, если альтернатива — или дом престарелых сомнительного качества, или частное заведение по неподъёмной цене? Женщина выполняет работу, важную и для семьи, и для государства, — и не получает за неё ни оплаты, ни признания, а порой вместо благодарности даже слышит: «ты сидишь дома и ничего не делаешь».