Александр Бондаренко - Загадочные страницы русской истории Страница 23

Царь Петр согласился тогда с правотой Бориса Петровича, но, к сожалению, уже постфактум… «Нарвская конфузил» оставила заметный след в душе генерала. Несколько медлительный, он стал еще и предельно осторожным, так что государю порой приходилось его буквально понукать.

Так произошло и в конце декабря 1701 года, когда отряд Шереметева, дойдя почти до Дерпта — Тарту, старинного русского города Юрьева, — обнаружил стоявший там восьмитысячный отряд генерала барона Шлиппенбаха, командовавшего шведскими войсками в Лифляндии. Шереметев превосходил противника по численности: у него было 4 тысячи драгун при трех конных орудиях, 6 тысяч иррегулярной — «нестройной» — конницы и 8 тысяч пехоты при 16 орудиях, однако все это было необстрелянное, неопытное войско. Генерал-аншеф доложил о своем открытии государю, Петр потребовал атаковать, Борис Петрович долго колебался — и решился!

Сражение началось буквально анекдотом. Шереметев послал на разведку «нестройную» конницу, которую противник… проигнорировал, приняв за мародеров. После этого в наступление перешел весь русский отряд.

28 декабря (8 января) передовой отряд нашей кавалерии столкнулся со шведской партией в триста человек и взял ее в плен! Это показалось чудом. От пленных стало известно, что барон II 1липпенбах уже оповещен о приближении русских, а потому Шереметеву ничего не оставалось, как поспешить.

В морозный день 29 декабря, когда «нестройная» кавалерия уже схватилась со шведской конницей, Шереметев с драгунами подошел по глубокому снегу к мызе Эрестфер, спешился и развернул свои силы к атаке на крутой горе. Противник осыпал его пулями, атаковал и вскоре окружил. Казалось, поражение неминуемо, но русские стояли насмерть, ожидая подхода основных сил пехоты и артиллерии. Как сказано в «Русском биографическом словаре», «с большим трудом удалось Шереметеву удержаться до подхода артиллерии Чамберса (генерал-майор Иван Иванович Чамберс, первый командир гвардейского Семеновского полка), освободившей его тыл; почти все снаряды были уже расстреляны — оставалось по выстрелу на орудие и по два заряда на ружье».

Но тут, получив подкрепление, русские всей силой навалились на Шлиппенбаха, сбили его с позиции, обратили вспять и прогнали по глубокому снегу за три версты за Эрестфер.

Первая русская победа в Северной войне оказалась весьма убедительной: противник потерял до 3 тысяч человек убитыми, 400 — пленными, 8 знамен и 4 орудия. У Керсновского, впрочем, названо 16 знамен и 8 орудий, а в «Истории Петра Великого» А. С. Чистякова — 6 полевых орудий. Наши потери простирались до тысячи человек.

Обратимся вновь к «Истории Петра Великого»:

«Петр невыразимо обрадовался этой крупной победе над шведами; он воскликнул:

— Слава Богу, мы можем, наконец, бить шведов!

Шереметева возвел в генерал-фельдмаршалы и послал ему орден Андрея Первозванного и свой портрет, осыпанный брильянтами; всем офицерам дал следующий чин и денежную награду на солдат, по одному рублю».

Что ж, русский мужик долго запрягает, да быстро едет. «Конфузии» помогали, хотя и очень дорогой ценой, ускорить «запряжку» — подготовку армии к грядущим победоносным походам. Неудачный штурм Нарвы вообще сыграл исключительную роль, потому как ему Россия обязана созданием современной по тем временам регулярной армии. Недаром же обер-офицеры лейб-гвардии Преображенского и Семеновского полков до февраля 1917 года носили нагрудные знаки с датой «19 ноября 1700 года». Это, кстати, не мешало бы знать сторонникам определения начала «летоисчисления»

Русской армии по какой-нибудь громкой победе. Петр Великий начал свой отсчет с поражения…

Через девять лет после «Нарвской конфузим» последовала Полтавская победа — а через девять лет после Аустерлица русские войска вошли в Париж. И если бы не «известные события», то Первая мировая война могла закончиться полным разгромом кайзеровской Германии, к чему все уже шло…

Царь Петр самодержавно правил с 1689 по 1725 год. Война со Швецией, нареченная Северной, продолжалась с 1700 по 1721 год — большую половину его царствования. Начинавшаяся «Нарвской конфузией», она завершилась сокрушением шведской армии и вытеснением Шведского королевства на европейские задворки. В общем, «ученики выучились и отблагодарили своего учителя». А через два месяца после завершения войны русский царь принял титул Всероссийского императора. Россия вошла в число первостепенных европейских держав.

«Мятеж никогда не кончался удачей»

В 5 часов 15 минут пополуночи 28 января (есть версия — 29-го) 1725 года скончался Петр Великий, и в России началась «эпоха дворцовых переворотов».

Ты скажи, говори,Как в России цариПравят.Ты скажи поскорей,Как в России царейДавят…

В этих строках, написанных Кондратием Рылеевым и Александром Бестужевым, — вся история XVIII века, когда российские государи и государыни сменялись исключительно насильственным путем, и царская кровь лилась рекой.

Подобный порядок вещей, сам того не желая, предопределил царь Петр, утвердив в 1722 году «Устав о наследии престола», признавший за государем право назначать себе наследника и тем нарушивший естественное развитие событий, когда трон оставался старшему сыну почившего монарха… Впрочем, сам Петр воспользоваться «Уставом» не сумел. Лишившись дара речи за 36 (а может — за 16) часов до смерти, он написал на аспидной доске: «Отдайте все…», и рука его бессильно упала. Хотя, возможно, что последнюю волю монарха стер кто-то из ближайших к государю людей… Но — кому отдать-то было?

В царевиче Алексее, сыне от первой своей жены Евдокии Лопухиной, заточенной в монастырь, император увидел угрозу реформам, и законный престолонаследник был тайком умерщвлен в Петропавловской крепости…

От второй жены, Екатерины, у Петра было три дочери. В 1725 году Анне Петровне исполнилось 16, Елизавете — 15, а Наталье — 8 лет. Еще оставались дети царевича Алексея — малолетние Петр и Наталья.

Ребенок на тропе ширма для стоящих у его подножия. Управлять буде т регент или кто-то еще… К тому же, женское правление для России было тогда нехарактерно. Да и могла ли стать самодержицей безграмотная вдова шведского драбанта Марта Скавронская, красивая разбит- нал бабенка, доставшаяся в качестве военного трофея генералу Шереметеву, от пего перешедшая к Меншикову, а от того — к царю? К тому же, хотя 7 мая 1724 года Екатерина была коронована как императрица, ибо. по словам Петра, «в наших трудах наша любезнейшая супруга государыня императрица Екатерина великой помощницею была», но через полгода, когда вскрылась ее любовная связь с камергером Вилимом Монсом, она оказалась в опале… Рога и корона мало сочетаемы: обвиненный в «лихоимстве» камергер был обезглавлен, а над «любезнейшей супругой» нависла угроза монастырского заточения.

Кому тогда — «отдайте все»? Быть может, одному из «птенцов гнезда Петрова» — помните, у Пушкина: «Шереметев благородный, и Брюс, и Боур, и Репнин…» Но, во-первых, не привело бы «назначение царя» к смуте, подобной той, что была в начале XVII века, когда на трон поднимались Борис Годунов и Василий Шуйский? Ведь первый из Романовых, Михаил Федорович, был избран царем на Великом Земском Соборе — так сказать, легитимно… Во-вторых, кого «назначить»? Вот характеристика историка: «Ментиков — вор. Головкин — круглый нуль. Толстому уже за семьдесят. Ягужинский — пьяница и фанфарон. Макаров — взяточник…» Таков оказался петровский подбор «руководящих кадров».

Было понятно, что если победит партия петровских «новых людей», то Россия продолжит ориентироваться на Запад. В ином случае происходит откат от реформ, возвращение к исторической самобытности. Так как победили петровцы, то считается, что был избран единственно верный путь. «Мятеж никогда не кончался удачей, иначе бы он назывался иначе», — писал Редьярд Киплинг.

Лишь только Петр I умер, как в комнату дворца, где совещались сторонники малолетнего Петра II — представители старинного дворянства князья Голицыны, Долгорукие, Репнин и другие, ворвались предводительствуемые Меншиковым гвардейцы, а на Дворцовой площади загремели барабаны Преображенского и Семеновского полков… Так, имея весьма призрачные права, на престол вступила Екатерина. Фактическим правителем России стал петровский фаворит светлейший князь Ментиков, давно путавший казну с собственными средствами.

Почему гвардия поддержала «партию светлейшего»? Не только потому, разумеется, что людям сразу выплатили жалованье, задерживавшееся шестнадцать месяцев. Главное, что в полках в подавляющем большинстве служили «новые люди». В петровское время открылась дорога наверх для представителей не только неродовитого дворянства, но и низших сословий. В России начала XVIII века, как позже в наполеоновской Франции, каждый солдат носил в ранце маршальский жезл. Отважные солдаты штыком добывали себе офицерский чин и дворянское достоинство, обходя представителей аристократии.