Журнал Русская жизнь - Бедность (февраль 2008) Страница 27

III.

Идеализировать Виктора Швырева, впрочем, тоже не стоит. Лидером он действительно был прирожденным, но вообще - и образования не хватало, и доверчив был (а начальник отдела кадров Александр Тихонович Рогачев, вспоминая о Швыреве, и вовсе морщится - «Брал только горлом»). Очень скоро Швырев сблизился с депутатом областной думы Сергеем Рудаковым. Рудаков нормальный такой региональный политик, находящийся в той стадии своей карьеры, когда еще есть надежда избраться, например, мэром города, но отношения с действующей властью уже испорчены окончательно. К рабочему движению на экскаваторном заводе Рудаков относился очень внимательно - в последнее время каждый раз, когда рабочие выходили митинговать к проходной, туда обязательно приходили сторонники Рудакова с его портретами и лозунгами. Лынову это не нравилось, но Швырев говорил - «Рудаков за нас, за народ», - и вставал на трибуну рядом с депутатом. После похорон Швырева именно Рудаков первым предположил, что смерть председателя стачкома связана с его забастовочной активностью.

Поверить в эту версию, однако, трудно. К началу 2008 года забастовки пошли на спад, все активные действия сводились к писанию открытых писем в Москву. «Мы писали президенту, но у него ведь знаете какие секретари, все от него скрывают», - жаловалась мне сурдопереводчица Анна Михайловна Жильцова, работающая на заводе с тех еще пор, когда два цеха - литейный и термообрубной, - были полностью укомплектованы глухонемыми рабочими. Сейчас глухонемых на заводе не осталось, а Анну Михайловну ни у кого рука не поднимается уволить - записали ее в «жизнеобеспечивающие».

Собственно, и сам Виктор Андреевич ничего не говорил о забастовках, когда в воскресенье 9 декабря 2007 года пришел домой в час ночи вместо обыкновенных восьми вечера.

- Он говорил о выборах, - рассказывает дочь Швырева, 35-летняя Елена Пугач. Елена тоже работает на заводе - главным бухгалтером в конструкторском бюро, которое сейчас тоже стало отдельным юридическим лицом и тоже вот-вот будет кому-нибудь продано. Выборы, о которых говорит Елена - это декабрьское голосование, когда выбирали Госдуму. Выборы прошли за неделю до того воскресенья, и в троллейбусе, в котором Швырев ехал с работы, происходило что-то вроде митинга, кто-то из пассажиров был за «Единую Россию», кто-то (как и сам Швырев) - за КПРФ, кто-то - за ЛДПР. «Матрос Железняк», разумеется, активно включился в спор, и, наверное, ничего удивительного в том, что, уже выйдя из троллейбуса, продолжил митинговать: увидел перед собой, прямо на остановке, еще не убранный рекламный щит выигравшей партии и сказал, обращаясь к троим милиционерам: «Что, фашисты, победили, да?»

- Один из милиционеров переспросил: «Что ты там, дед, сказал?» - пересказывает рассказ отца Елена. - Он повторил: «Фашисты!» Другой милиционер сказал: «Иди сюда, сейчас покажу, кто здесь фашист». И ударил его в лицо. Стали бить прямо там, на остановке, потом скрутили и отвезли на своей машине в РУВД. Завели в обезьянник, там еще два раза ударили, он упал и потерял сознание. В себя старик пришел через три часа. Полез в карман за мобильным, позвонить домой. Телефона нет, кошелька тоже. Позвал дежурного: «Верните телефон!» - «Ты чего здесь лежишь? - ответил дежурный. - Здесь лежать нельзя, вали домой. Телефона у тебя не было, и денег тоже».

- Выгнали из РУВД, пошел домой пешком, - продолжает дочь. - Пришел в час ночи. Губа разбита, а так ни на лице, ни на теле никаких следов нет. Рассказал свою историю, лег на диван, говорит - не могу встать, все болит, вызывайте «Скорую». «Скорая» приехала, фельдшер его осмотрел, говорит - надо везти в больницу, но у нас нет носилок и санитаров, поэтому если сам не можешь дойти до машины, то мы ничем помочь не можем. Остался дома. На следующий день под глазами и в районе подмышек появились огромные синяки, то есть понятно уже, что били по голове и по туловищу. Снова вызвали «Скорую», отвезли в больницу, это было уже в понедельник. А во вторник я пошла его проведать.

Койка Швырева стояла в коридоре. Елена спросила отца, как его лечат, он показал бумажку, прописали анальгин и димедрол. Елена пошла к лечащему врачу, поговорила с ним (о деталях не рассказывает), после этого Виктора Андреевича перевели в палату интенсивной терапии.

Пункция подтвердила кровоизлияние и отек спинного мозга. Через несколько дней начали отниматься ноги. Еще через какое-то время перестал говорить и узнавать родных. Перед Новым годом впал в кому, 9 января умер.

В первый день после госпитализации к Швыреву приходил следователь из прокуратуры. Взял показания, больше не беспокоил. Елене в морге сказали: чтобы забрать тело, нужна бумага от следователя, мало ли, может быть, потребуется судебная экспертиза. Елена пошла в прокуратуру, разрешение забрать тело ей выдали сразу же. «Есть какие-нибудь новости?» - спросила она. «Да, дело закрыто за отсутствием состава преступления», - ответил следователь.

IV.

Коминтерновский - самый большой район Воронежа, поэтому, в отличие от остальных районов, где работают отделения милиции, здесь - целое управление с начальником-полковником Валерием Ивановичем Ларичевым. Полковник Ларичев на хорошем счету у городского и областного начальства, что неудивительно: по всем показателям работа коминтерновской милиции улучшается год от года. Все дело в наступательных профилактических мерах, например, в периоды летних отпусков милиционеры из управления устраивают засады в жилых домах и ловят квартирных грабителей с поличным; это называется «физически прикрывать пораженные места». Особых похвал заслуживает акция «Здравствуйте, я ваш участковый!», по ее итогам у каждого жителя района теперь есть визитка с телефоном участкового милиционера. Статистика действительно впечатляет: число квартирных краж за год снизилось на 21,8 процента, грабежей - на 22, 6, раскрываемость убийств (всего 22 убийства за год) стопроцентная, изнасилований - ноль. Последним обстоятельством полковник Ларичев не очень гордится, говорит, что заслуга милиции здесь минимальна, дело в социальных изменениях и «резком повышении доступности женщин». В самом деле, Коминтерновский район - это еще и центр воронежской проституции. Девушки стоят ночами на Московском проспекте в районе Аллеи Славы, бульвара с памятником павшим героям Отечественной войны. В 2005 году, накануне 60-летия Победы, кому-то в мэрии пришла в голову идея благоустроить бульвар, теперь вдоль всей аллеи стоят рубиново-красные пирамидки из оргстекла, которые светятся в темное время суток. Так что в Воронеже теперь есть настоящая улица красных фонарей. Кстати, в 2007 году в Коминтерновском районе за административные правонарушения были задержаны четыре проститутки.

V.

Я спрашиваю полковника Ларичева о Викторе Швыреве, и начальник РУВД, сбиваясь с торжественного тона, вздыхает: «Ну сами понимаете, политический заказ», - а потом дает мне составленную по просьбе облпрокуратуры «Справку по факту смерти гр. Швырева В. А.» Три странички двенадцатым шрифтом.

В справке сказано, что экипаж ППС номер 2-716 в составе милиционеров Левкина и Костина 9 декабря 2007 года прибыл в аптеку на Московском проспекте по вызову охранника этой аптеки (показания охранника запротоколированы). В свою очередь, уборщица (с уборщицы тоже взято объяснение) той же аптеки вызвала «Скорую помощь». И охранник, и уборщица, вызывая экстренные службы, имели в виду одного и того же человека, его описание полностью соответствует внешнему виду Швырева. Согласно показаниям охранника и уборщицы, этот человек шел по Московскому проспекту с бутылкой водки в руках, при этом - цитата, - «постоянно падал и ударялся головой о тротуар и афишную тумбу» (единственное число не случайно, афишная тумба у той аптеки и в самом деле одна). В аптеку он не заходил, но и уборщица, и охранник обратили на него внимание, при этом уборщице показалось, что мужчина нуждается в медицинской помощи, а охраннику - что он, будучи явно пьяным, может стать либо объектом, либо субъектом преступления. Милиция приехала раньше «Скорой», Левкин и Костин почувствовали «сильный запах перегара, свидетельствующий об употреблении спиртных напитков» и, не дожидаясь приезда врачей, задержали гражданина Швырева за распитие спиртного в общественном месте. Задержан он был в 19 часов ровно, а уже в 20.10 «содержание гр. Швырева в дежурной части было прекращено, при этом вещи, документы, ценности и деньги у него не изымались». Больше по запросу прокуратуры Коминтерновское РУВД сообщить ничего не может.

Потом полковник Ларичев вызвал какого-то майора, чтобы тот меня проводил (в коридорах РУВД несложно заблудиться), и майор, который слышал, что мы говорим о Швыреве, до самого выхода говорил о нем: «Ты что, веришь, что его наши забили? Да брось, нахер он нам нужен. Ну представь, в хламину пьяный мужик с флаконом водки за пазухой. Идти не может, падает постоянно. Правильно там написано, может стать либо объектом, либо субъектом».