Андрей Малыгин - Крымский узел Страница 30

11 сентября Ю. Мешков по радио обнародовал 5 своих указов, которыми приостанавливалась деятельность ВС Крыма и Советов всех уровней. Создавался особый Конституционный совет, который к 9 декабря должен был представить проект новой Конституции. Не позднее 9 апреля 1995 года намечалось проведение референдума для принятия Конституции, а через три месяца — выборы в новый парламент Крыма — Законодательное собрание и органы местного самоуправления.

Когда в этот день депутаты пришли к зданию ВС, оказалось, что его двери закрыты изнутри охраной Президента, а у начальника охраны имеется предписание не пускать депутатов в здание. Депутаты собрались неподалеку, в помещении Прокуратуры Крыма, где вынесли гневную резолюцию против «творящегося беззакония», и начали собирать своих сторонников. На этот раз против президента объединились все, начиная от ПЭВК и заканчивая коммунистами.[282]

Трудно сказать, на что рассчитывал Ю. Мешков, обнародуя свои указы. Прежней поддержки среди населения у него уже не было. Сил, кроме собственной охраны, тоже, СМИ Крыма, в том числе такие влиятельные газеты, как «Крымская правда», «Крымские Известия», были против него. Очень скоро депутаты практически беспрепятственно проникли в здание Симферопольского телецентра, охраняемое людьми президента, и перехватили информационную инициативу. Мешков вынужден был дать «задний ход». 13 сентября после многочисленных призывов из-за пределов Крыма, в том числе и со стороны Президента Украины к компромиссу, он отдал распоряжение разблокировать здание ВС Крыма и обратился к парламенту с заявлением, призывавшим отменить его решения от 7 сентября. Парламентариев, однако, уже не устраивал «нулевой вариант». 15 сентября сессия ВС Крыма выразила вотум недоверия правительству Е. Сабурова и потребовала от Ю. Мешкова в семидневный срок подать представление о его новом составе. Сессия решила также создать комиссию по контролю за работой отставленных министров до их замены и провести ревизию расходования бюджетных средств за период их деятельности. Вскоре ВС Крыма назначил на должность премьер-министра А. Франчука, одного из министров в сабуровском правительстве, родственника Президента Украины Л. Кучмы. Это назначение само по себе говорило о том, кто является истинным победителем в этом противостоянии. Им был, несомненно, президент Украины Л. Кучма и вообще украинские власти. Перманентный внутриполитический кризис в Крыму не просто ослаблял влияние крымских политиков на ситуацию и, соответственно, усиливал позиции украинских структур. Как часто случается в подобных ситуациях, в борьбе друг с другом крымские политические группировки попытались опереться на поддержку метрополии, дав тем самым ей удобный повод для прямого вмешательства в крымские политические процессы. Такая политика была диаметрально противоположной предвыборным лозунгам большинства депутатов ВС, не говоря уже о президенте Крыма, что послужило причиной многочисленных обвинений противниками друг друга в прямой измене делу «крымской государственности». Затевая роспуск ВС Крыма, Ю. Мешков обратился за поддержкой к украинскому президенту и, по его словам, получил ее, однако оппозиция дезавуировала заявление Мешкова и в свою очередь прибегла к консультациям с Л. Кучмой. Сам украинский президент выступил 12 сентября с обращением к Парламенту и президенту Крыма, в котором призвал стороны к переговорам и определил конфликт как следствие выхода Крыма из пределов «правового поля Украины». Л. Кучма взял на себя роль третейского судьи в крымском споре и весьма успешно сыграл ее.

Крым в сентябре и октябре 1994 года посетили несколько украинских комиссий, посланных для «оказания помощи» в преодолении кризиса. Одну из них возглавлял вице-премьер Украины Е. Марчук. Эти комиссии сделали очень многое, чтобы наладить тесные отношения с правительством Крыма, превратив его по существу в проводника киевской политики.

В конце сентября ситуацию на полуострове рассмотрел Верховный Совет Украины и вынес постановление, обязывающее ВС Крыма привести до 1 ноября 1994 года свою Конституцию и Законы в соответствие с украинскими. Это требование вызвало раскол в крымском парламенте. Часть депутатов (около половины, преимущественно члены фракций «Реформа» и «Курултай») были за уступки украинской стороне, однако сторонники фракций «Россия», «Россия-единство», «Республика» выступили против этого, так как опасались утраты вообще всякой поддержки избирателей, поскольку восстановление Конституции в редакции от 6 мая 1992 года было поддержано населением. В результате требуемое Украиной решение так и не было принято. 10 ноября 1994 года ВС Крыма большинством в 51 голос принял Обращение к ВС Украины и президенту государства с предложением дать возможность депутатам ВС Крыма принять участие в процессе создания новой Конституции Украины, «тем самым фактически приступить к согласованию наших законов», а также начать переговоры по заключению широкомасштабного договора между Украиной и Республикой Крым.

В ответ на эти неприемлемые, с точки зрения Киева, решения ВС Украины 17 ноября отменил 40 законодательных актов Крыма (но не Конституцию республики). Было решено прекратить финансирование тех предприятий и организаций автономии, которые работали по отмененным законам. Как указывал обозреватель газеты Известия, радикалы из «конгресса украинских националистов» и некоторых других партий требовали роспуска ВС Крыма и отмены Конституции республики, по мнению газеты, причиной сдержанности Киева было нежелание обострять отношения с Россией накануне предполагаемого визита Б. Ельцина в Украину.[283] Обострение украино-крымских отношений было связано также с проблемами приватизации. Крымские власти, как известно, пытались осуществить приватизацию по собственной схеме без контроля Киева, однако противоречия между исполнительной и законодательной властями блокировали этот процесс. 16 декабря 1994 года Фонд госимущества Украины создал региональное отделение в Крыму, призванное провести приватизацию «по-киевски», который возглавил А. Головизин. Это вызвало озабоченность в кругах крымских политиков, один из которых, А. Котельников, говорил: «Не воспользовавшись моментом, мы вынуждены будем оглядываться вслед шагающей по Крыму украинской приватизации… Республика Крым, не став собственником, по сути лишается своей государственности».[284] 12 января 1994 года ВС Крыма приостановил деятельность регионального отделения ФГИ Украины и создал свой фонд во главе с А. Котельниковым, однако, фактически эти структуры действовали параллельно.

Все предпосылки для прямого вмешательства Киева в крымскую ситуацию сложились лишь к весне 1995 года. К этому времени, во-первых, внутрикрымский политический кризис привел к распаду единой политической системы на полуострове, где в качестве самостоятельных сил теперь выступали: президент Ю. Мешков, потерявший реальные рычаги власти и поддержку населения, ВС Крыма, превратившийся в анархический политический клуб, правительство Крыма. Во-вторых, ни одна из властных структур или персоналий не имела массовой поддержки. Согласно данным социологических опросов, президента Крыма поддерживало не более 10 % населения, в то время как недовольство его действиями (или, точнее бездействием) высказывали от 35 до 75 % опрошенных.[285] Поддержку РПК(РДК) высказывало лишь 5 % опрошенных крымчан.[286] Разочарование большинства крымского населения в своей элите выразилось в представлении о том, что крымскую власть пронизали мафиозные структуры. Так, в ходе опроса Крымского центра гуманитарных исследований в начале 1995 года 58 % респондентов ответили, что реальная власть в Крыму принадлежит «мафии». Естественно, что у большинства рядовых крымчан не было никаких причин поддерживать эту власть. Население разочаровалось в своих избранниках, а политические структуры партий, составивших блок «Россия», пришли в упадок. В-третьих, несмотря на внешние поражения, Киев сохранил и упрочил контроль за важнейшими сферами управления. Под прямым управлением из Киева находились силовые структуры на полуострове (Милиция, Служба Безопасности, Прокуратура), правительство Крыма, сторонниками украинских властей являлось большинство руководителей местных администраций, руководство радио и телевидения. В-четвертых, прямому вмешательству благоприятствовала внешнеполитическая ситуация. Война в Чечне в значительной степени ослабила пророссийские настроения крымчан. В свою очередь Москва, ведя полномасштабные боевые действия на своей территории, не смогла бы пойти на какой-либо дипломатический конфликт ради Крыма.[287]