Алексей Богомолов - Вожди СССР в откровениях соратников, охраны и обслуги Страница 31

Ещё об оружии. В нашей службе говорят, что если ты применил оружие, то делаешь это только один раз. В том случае, если ты сделал это оправданно и с успехом, то тебя ждало серьёзное повышение. Иногда даже такое, что носить оружие тебе больше не приходилось. Ну а если ты применил его не по делу, тогда в большинстве случаев приходилось уходить из нашей системы.

Оружие для нас вещь важная. Когда я работал начальником охраны у Анатолия Ивановича Лукьянова, Председателя Верховного Совета СССР, произошёл такой случай. Его супруга любила заниматься домашними заготовками: собирала грибы, ягоды, варила варенье, солила, мариновала. И вот, когда мы были на отдыхе на Валдае, однажды она отправилась за малиной. Территория там большая, а она попросила отвезти её подальше, где ягод больше. И на лесосеке, там, где молодая поросль, были кусты малины. Стала она с охранниками собирать ягоды, а когда подошли к бурелому, увидели громадного медведя, который ел малину. И хотя у ребят были с собой пистолеты и автомат, им пришлось тихо отходить, чтобы не привлечь внимания зверя. После этого случая так далеко за грибами-ягодами не ездили. В диком лесу ведь и кабаны бывают, тоже животные опасные.

Мне самому приходилось использовать оружие на службе только один раз. Говорю «использовать», потому что стрелять не пришлось. Был случай, когда в Завидово, во время пребывания там Брежнева, забрался вор. Я заметил его, а он бросился бегом в сторону леса. Бежал быстро, молодой парень всё-таки. Тем не менее я не отставал, на ходу достал пистолет и, как положено по уставу, крикнул: «Стой! Стрелять буду!» Он обернулся, увидел у меня в руках пистолет и остановился, подняв руки. Начальство, как бывало в таких случаях, меня отметило. Не помню, чем именно, по-моему, благодарностью.

Бывало, что приезжали к нам гости с оружием, но не по сезону одетыми. Прилетает к нам самолёт с большой делегацией из Африки. Садится в аэропорту, а у нас температура – минус 25. А у них дома – плюс 40. Здесь уже работники нашего хозяйственного управления с тюками, с мешками заходят в самолёт, одевают там прилетевших, и только после этого гости выходят. Правда, потом шапки на память просили…

Программа пребывания первых лиц и сопровождавших их дам готовилась, как правило, Министерством иностранных дел. Обсуждались предложения и пожелания как принимающей стороны, так и гостей. Согласовывалось это на уровне министра или его заместителей, в зависимости от уровня визита. Программа потом доводилась до нашего сведения, и мы занимались проработкой объектов, которые были определены для посещения. Бывали и моменты, когда гости от какого-то пункта программы отказывались или предлагали свой вариант. Это, конечно, доставляло определённые неудобства. Когда едешь туда, где всё готово, – это один момент, а когда туда, где не готово ничего, бывало и сложно.

Я уже отмечал, что, как правило, дамы, приезжавшие к нам, очень любили посещать магазины. В 1970–1980-е годы в обычных магазинах делать было особенно нечего, так что их возили в «Берёзку» или в «сотую секцию» ГУМа. Иногда бывало, правда, что они и просили остановиться у какого-то магазина, чтобы пойти посмотреть, что там есть на прилавках. Но в те времена и наше руководство, и Брежнев, и Косыгин могли остановиться у магазина и «проинспектировать» его.

В те времена супруги наших лидеров нечасто принимали участие в «женской программе». Дамы были уже в возрасте, так что иногда протокольно общались, и всё. Помню случай, когда супругу одного из наших высоких гостей сопровождала дочь Косыгина Людмила Алексеевна. Жена у нашего премьера к тому времени умерла, а визит был на уровне глав правительств.

Мы отправились в Загорск. А принимали гостей наши церковные руководители очень хорошо. Отношение было самое доброжелательное, все достопримечательности и музеи показывали со знанием дела. Ну и, конечно, стол всегда был великолепный.

Едем мы обратно. Дамы – на заднем сиденье, мы с водителем впереди. И тут переводчица говорит мне, что если сейчас мы не обеспечим выход нашей высокой гости в известное заведение, то могут быть проблемы. У нас и сейчас с придорожными туалетами проблема, а в те времена вообще катастрофа была. Пришлось действовать по обстоятельствам. Я нашёл участок, где лес подходил ближе к дороге, и дал приказ остановиться. Дочка Алексея Николаевича выходить не стала, а гостья с переводчицей вылетают из машины – и в лес. А из нашей второй машины охранники с автоматами – за ними. Пришлось их остановить. «Ребята, это как раз тот случай, когда охраняемые справятся сами!» Вернулись они промокшие (снега в лесу было по колено), но очень довольные.

Загорск, как я уже упоминал, был обычным местом посещения первых лиц и их жён. Там нам показывали не только музеи, но и действующие храмы, и даже иногда резиденцию патриарха. Побывать в покоях патриарха считалось очень почётным. Кроме основных экспозиций нам показывали и запасники, в которых хранилось множество старинных икон. А вот жена Жоржа Помпиду была любительницей живописи, и по её просьбе мы сопровождали её в Третьяковскую галерею, где в запасниках она знакомилась с нравившимися ей картинами голландских мастеров, которые в галерее в то время не выставлялись.

Очень интересно, хотя и сложно, было работать с секретарем ЦК КПСС Александрой Павловной Бирюковой. Она была заядлой спортсменкой, причём довольно приличного уровня. Зимой мы с ней обязательно ходили на лыжах, причём километров по пятнадцать, в любую погоду. А летом было плавание. Любила она плавать не в бассейне, а в открытых водоёмах. Когда она жила на даче ВЦСПС, она плавала в Москве-реке, летом, когда выезжала на отдых, в море. Или в Сочи, в Бочаровом Ручье, или в Форосе в Крыму, в санатории Управления делами ЦК КПСС. Отдыхала вдвоём с мужем, дочка у неё в своё время трагически погибла.

А плавали мы следующим образом: один охранник – в лодке, другой – рядом с секретарем ЦК в воде. Когда температура воды 24 градуса – это для нас было нормально, а вот когда меньше двадцати, то становилось прохладно. А она – женщина закалённая и, проплывая один-два километра в одну сторону и столько же обратно, не замерзала. Нам же приходилось меняться: в одну сторону в лодке, а в другую – в воде.

Как-то раз мы с Александрой Павловной летали в Индию. Она говорит: «Узнай, как там погода?» Я делаю запрос через МИД, и мне дают ответ: «По индийским данным, во время вашего пребывания в Дели температура будет плюс 25–30 градусов». Естественно, она берёт с собой одежду на эту погоду. Мы прилетаем в Индию, а там ночью – плюс 4 (для Индии это вообще катастрофа), а днём – плюс 10–15. Она меня вызывает и говорит: «Мне надеть нечего. Я с собой взяла всё в расчёте на другую температуру». Я с претензией к принимающей стороне. Они говорят: «У вас что, синоптики никогда не ошибаются?» А там все дворцы, все резиденции, которые нам выделяются, как правило, без отопления. Летом, когда в Индии жара 45–50 градусов, наши руководители туда с визитами не ездили. Весной-осенью там сезон дождей, а вот зимой там температура, по нашим понятиям, самая подходящая. Что касается визита Александры Павловны в Дели, то выяснилось, что она всё-таки проявила женскую мудрость, взяв «на всякий случай» пару более тёплых костюмов. А через пару дней мы отправились на юг страны, где было гораздо теплее.

Но как-то раз я попал в Индию, когда в Дели было +35, в Мадрасе – 40, а в Калькутте – 45. Смотрю вечером программу. На следующий день – приём. А это обычно хороший отель, кондиционер, прохлада. Но индийские друзья решили устроить не обычный, а суперприём. Для них самый шик – это застолье на открытом воздухе. И во дворе гостиницы вокруг бассейна поставили столы, развели костры, на которых тут же готовилась еда… Так хотелось тогда в бассейн прыгнуть, но нельзя… В общем, когда я приехал в Москву, а это был конец мая, а температура, как у нас иногда бывает весной, упала до 12–14 градусов, то почувствовал блаженство. Нам давали день-два отдыха после командировок, так что я дома эти дни проходил, извините за подробность, в трусах. Мои домашние все мёрзли, кутались, но я так перегрелся, что мне было всё время жарко.

Резкие перепады температуры вообще серьёзный стресс для организма. Я помню, когда к нам с визитом приезжал Ясир Арафат (а дело было в сильный мороз), у него через пару дней один охранник слёг, другой ходил полуживой. Да и у нас такое бывало. Мы летали из холодной Москвы в Ташкент, где плюс 25, затем в Красноярск, где минус 25, потом в Москву. Из пяти человек трое серьёзно простудились. Работа-то на свежем воздухе, иногда по нескольку часов.

А часовые пояса? Мы-то, сотрудники охраны, привыкли, что иногда сутками работали, приходилось и не спать, и не отдыхать даже. А руководителям каково? В Америку, где 8 часов разницы, или в Японию, где разница в 7 часов, летали… Иной раз просто лежишь и знаешь, что надо спать, а не можешь. Внутренние биологические часы обмануть не всегда удаётся. Я всегда, чтобы ориентироваться, брал с собой в командировку японские часы с двумя указателями времени – местным и московским. Так что я прекрасно понимаю не только огромную ответственность первых лиц государства, но и очень серьёзные физические нагрузки, которые они испытывают во время поездок по стране и миру.