Хантер Томпсон - Страх и отвращение предвыборной гонки – 72 Страница 32

И все к тому и шло, когда вдруг 30 секунд спустя я осознал, что рука у моего пояса и голос, кричащий «Шериф!», принадлежат Джорджу Макговерну. Он сидел прямо позади меня и обедал с женой и некоторыми сотрудниками предвыборного штаба.

Теперь я понял, что здесь делала Секретная служба. Я стоял так близко к Макговерну, что каждый раз, когда оборачивался, чтобы посмотреть, кто вопит «Шериф!», я видел почти каждое лицо в зале, кроме того, что находилось прямо рядом со мной.

Он развернулся в кресле, чтобы пожать мне руку, и улыбка на его лице была улыбкой человека, который только что отмочил действительно замечательную шутку.

— Черт возьми! — выпалил я. — Так это вы!

Я попытался улыбнуться ему в ответ, но мое лицо стянуло, словно резиновое, и я услышал свое бормотание: «Ну… ах… как это выглядит?» Затем быстрее: «Отлично, а? Да, я полагаю так. Это, конечно, определенно выглядит… ах… но какого черта, я думаю, вы и сами все это знаете…»

Он сказал что-то, во что я вообще так и не врубился, но все равно ничего не могло быть в этот момент красноречивее, чем потрясающая улыбка на его лице.

Наиболее распространенным известным источником ибогаина являются корни Tabernanthe Iboga, вечнозеленого кустарника, произрастающего в Западной Африке. Еще в 1869 году сообщалось, что корни Tabernanthe Iboga эффективны в борьбе со сном и усталостью. Экстракт корней используется туземцами в ритуальных целях; это позволяет им оставаться неподвижными в течение двух дней, одновременно сохраняя живость ума. На протяжении веков он применялся выходцами из Африки, Азии и Южной Америки во время фетишистских и мистических церемоний. В 1905 году общее воздействие от жевания большого количество корней Tabernanthe Iboga было описано так: «Вскоре он пришел в необычайное нервное напряжение; подобное эпилепсии безумие овладело им, он потерял сознание и произносил слова, которые интерпретировались старшими членами группы как имеющие пророческое значение и как доказательство того, что божество вошло в него».

На рубеже веков экстракт ибоги использовался в качестве стимулятора, афродизиака и опьяняющего средства. Это средство доступно в европейских аптеках уже более 30 лет. По большей части воздействие этого препарата изучалось на животных. Например, у кошки внутривенное введение препарата из расчета 2–10 мг/кг вызывало заметное возбуждение, расширение зрачков, слюнотечение и тремор, а также проявление агрессии. Были отмечены реакция тревоги, страх, попытки убежать… В исследованиях на людях при дозе 300 мг перорально у испытуемых отмечаются галлюцинации, изменения в восприятии окружающей среды, в состоянии сознания. Визуальный ряд становится более ярким, часто появляются животные. Ибогаин вызывает состояние гиперсомнии, при которой испытуемый не желает двигаться, открывать глаза, реагировать на окружающее. Поскольку, как представляется, существует обратная зависимость между наличием физических симптомов и богатством психологического опыта, выбор среды является важным фактором. Многие бывают обеспокоены светом или шумами… Доктор Клаудио Наранхо, психотерапевт, изучающий последствия воздействия ибогаина на людей, заявляет: «Я был впечатлен устойчивыми эффектами, возникающими при приеме ибогаина, больше, чем опытами с любым другим препаратом».

О влиянии ибогаина на ход предвыборной гонки написано не так много, но ближе к предварительным выборам в Висконсине — примерно за неделю до голосования — прошел слух, будто кто-то из советников Маски вызвал какого-то бразильского врача, который начал пичкать кандидата «странным лекарством», о котором никто в журналистском корпусе никогда не слышал.

Давно уже было известно, что Хамфри использует какой-то экзотический стимулятор, известный как «Валлот»… И уже давно шептались, что Маски сидит на чем-то очень тяжелом, но эти разговоры трудно было воспринимать всерьез, пока я не услышал о появлении таинственного бразильского врача. Это был ключ к разгадке.

Я сразу узнал эффект ибогаина — сначала слезливый срыв Маски на платформе грузовика в Нью-Гэмпшире, потом бред и измененное состояние сознания, характеризовавшие его кампанию во Флориде, и, наконец, бешенство, охватившее его в Висконсине.

Не осталось никаких сомнений: «человек из штата Мэн» в качестве последнего средства прибег к огромным дозам ибогаина. Непонятно только одно: когда он начал? Но этого никто не знал, а добиться ответа от самого кандидата я не мог, потому что меня навсегда отстранили от кампании Маски после того инцидента на «Саншайн спешиал» во Флориде… Хотя теперь это происшествие гораздо проще объяснить.

Маски всегда гордился своей способностью справляться с враждебно настроенными оппонентами. Он частенько бросал им вызов, приглашая их на сцену перед толпой зрителей, а затем заставлял бедняг дискутировать с ним под прицелом телевизионных камер.

Но ничего подобного во Флориде не произошло. Когда Дебошир начал хватать его за ноги и орать, требуя добавки джина, Большой Эд рассыпался на куски… И это породило разговоры среди журналистов, знакомых со стилем его кампаний 1968-го и 1970-го годов, что Маски стал сам на себя не похож. Среди прочего было отмечено, что у него появилась манера во время телевизионных интервью дико закатывать глаза, что его мысли стали странно обрывочны и что даже его ближайшие советники не могут предсказать, когда он внезапно впадет в ярость или в коматозную тоску.

Теперь, оглядываясь в прошлое, нетрудно понять, почему Маски свалился с платформы вагона на вокзале Майами. Вот он стоит там — погруженный в ибогаиновое исступление, — и вдруг его окатывает как холодным душем осознание того, что он оказался лицом к лицу с угрюмой толпой и каким-то рычащим безумцем, покушающимся на его ноги, в то время как он пытается объяснить, почему именно за него надо голосовать как за «единственного демократа, который может победить Никсона».

Вполне возможно, учитывая известные эффекты ибогаина, что мозг Маски был почти что парализован галлюцинациями в то время, когда он смотрел на эту толпу и видел ящериц-ядозубов вместо людей, а окончательно его перемкнуло, когда он почувствовал, как что-то большое и, видимо, ужасное цепляется за его ноги.

Мы можем только догадываться об этом, потому что те, кто может знать правду, наотрез отказываются комментировать слухи о катастрофических экспериментах сенатора с ибогаином. Я попытался найти бразильского врача в ночь выборов в Милуоки, но ко времени закрытия избирательных участков его уже давно и след простыл. Один из наемных придурков в штаб-квартире в «Холидей Инн» в Милуоки сказал, что какого-то мужчину со свежими рубцами на голове выволокли в боковую дверь и посадили на автобус в Чикаго, но нам так никогда и не удалось найти подтверждений этому.

Последней каплей для Маски стали неопубликованные, но тем не менее ставшие известными результаты опроса, проведенного Оливером Куэйлом по приказу сенатора Джексона и местного АФТ — КПП, который показал, что Маски потерял 70 процентов поддержки в Висконсине за двухнедельный период. Согласно опросу Куэйла, бывший фаворит опустился с 39 процентов до 13, в то время как Макговерн почти удвоил свои показатели, поднявшись за тот же период с 12 до 23 процентов, что поставило его впереди Хамфри, который опустился примерно на пять пунктов — до 19 процентов.

Тот же опрос показал, что Джордж Уоллес может рассчитывать на 12 процентов, и это убедило либерального губернатора-демократа Пэта Люси и профсоюзных магнатов в том, что необходимости создавать серьезную силу для нейтрализации угрозы Уоллеса нет. И губернатор, и профсоюзные боссы штата были обеспокоены тем, что Уоллес с шумом ворвался в Висконсин и мешает всем, нарушая планы так же, как он это сделал во Флориде.

По-прежнему трудно понять, почему опросы, политики и особенно такой специалист, как Бродер, так сильно недооценили избирателей Уоллеса. Возможно, угроза антиуоллесовского ответного удара со стороны профсоюзов позволила журналистам думать, что другой Джордж благополучно загнан в угол. «Мозговой трест» крупных профсоюзов Висконсина выдвинул теорию, согласно которой Уоллес добился такого успеха во Флориде, потому что либеральная оппозиция слишком заистерила по поводу него, и он получил в два раза больше голосов, чем должен был, если бы другие кандидаты просто проигнорировали его и занимались своими делами.

Поэтому в Висконсине они решили подставить другую щеку. Они не обращали внимания на встречи Уоллеса с избирателями, которые вечер за вечером собирали переполненные залы в каждом уголке штата. Это было все, что делал Уоллес, если не считать нескольких телевизионных рекламных роликов, но каждая из таких встреч привлекала больше людей, чем залы могли вместить.