Андрей Буровский - Вся правда о российских евреях Страница 4

В числе первых, кто связывал культурные достижения народа и страны с объемом черепа, был знаменитый врач, физиолог и биолог Рудольф Вирхов. Все достижения евро­пейской цивилизации он объяснял размерами и сложным устройством мозга европейца.

Классик немецкой антропологии Иоганн Ранке срав­нивал соотношение головного и спинного мозга у разных расовых и этнических групп. Он полагал, что чем прими­тивнее организм, тем больше развита у него периферий­ная нервная система в ущерб центральной. Это касается всех вообще организмов... У человека же представители малокультурных народов отличаются завидным развитием чисто физических и физиологических качеств в ущерб интенсивности и сложности духовной и интеллектуальной работы. Я знаю, что расисты не правы по определению. Я так же слыхал, что это все придумала буржуазия и ее платные агенты, буржуазные ученые. Но только вот беда... Не могли бы вы показать мне хотя бы одного чернокожего лауреата Нобелевской премии? Уже не первый десяток лет западный мир заходится в пароксизме покаянного само­уничижения. Негру сейчас не труднее, ему значительно ЛЕГЧЕ получить «нобелевку», чем белому. Однако вот не получают же.

А вот негров — выдающихся боксеров и футболистов довольно много. Опять же — кто мешает европейцам успешно конкурировать с ними? Никто не мешает, вряд ли действуют какие-то негласные запреты. А европейцы явно уступают темнокожим спортсменам.

Неужели этот неприличный Ранке все-таки прав?!?!?!

Напомню еще — во второй половине XIX века ассо­циации боксеров отказывали неграм в соревнованиях с европейцами. Не потому, что считали ниже своего досто­инства драться с «черными». Считалось, что чернокожие менее чувствительны к боли. Они имеют естественное преимущество.

Франц Вейденрейх в 1938 году выдвинул теорию «полицентризма»: происхождения разных рас человека от разных предков. А Вейденрейх — ученый, без преуве­личения, выдающийся и на редкость талантливый.

Теорию полицентризма много раз ругали — в основном с моральных позиций. Мол, нельзя же считать людей, сов­ременное человечество разными видами! Почему нельзя, кто запретил — это вопросы без ответов. Нельзя и все. Нельзя потому, что все равны, а думать иначе аморально.

Крупный немецкий антрополог Роберт Видерсгейм писал, что мозг веддоида легче мозга европейцев в сред­нем на 200 грамм 5.

Георг Бушан, придавая огромное значение размерам и сложности извилин мозга, писал: «Человеческий мозг богат извилинами, однако у низших рас эти складки проще или имеют более прямое направление, борозды между ними более открыты и менее глубоки. У высших рас эти извилины обыкновенно шире, более изогнуты и тесно сближены между собой; борозды от этого становятся глубже и уже»6.

Грациоле полагал, что «нормальный мозг готтентота означал бы для европейца идиотизм».

Фридрих Тидеман полагал даже, что мозг готтентота намного ближе к обезьяньему мозгу, чем у европейца.

И не надо считать расовые исследования родовой метой именно немецкой науки. До Второй мировой в мире было две науки: немецкая и вся остальная. Потому на немцев волей-неволей ссылаться приходится.

Но и английский ученый Фрэнсис Гальтон полагал, что «Совесть, талант и другие чисто человеческие свойства — это биологически детерминированные черты личности, передающиеся через половые клетки по поколениям». Он даже создал евгенику, науку о правильном подборе пар для совершенствования человека.

Сторонников у евгеники было немало. В их числе и такие крупные ученые, как антрополог и палеонтолог Осборн. Он даже боролся за официальное разрешение евгеники, чтобы сделать ее частью официальной политики в европейских странах.

Великий русский антрополог Анучин полагал, что расы не равны. Он придавал огромное значение метопическому шву — этот черепной шов образуется на месте соедине­ния двух половин лобной кости. Лобные доли мозга могут давить на кости черепа, если они быстро растут именно у младенца. «Родничок» есть абсолютно у всех людей, а вот метопизм — не у всех. По Анучину, черепа с метопизмом объемистее на 3-5%, чем без него.

У разных рас разный процент людей с метопическим швом. У европейцев Анучин насчитал черепов с метопиз­мом 5-16%. У негров 0,6-3,5%.

«Известное соотношение существует, по-видимому, между наклонностью к метопизму и интеллигентнос­тью расы. Мы видим, например, что во многих расах более интеллигентные племена представляют больший процент метопических швов. У высших представителей монгольской и белой рас он выражается цифрой, по крайней мере в 8-9 раз большей, чем у австралийцев и негров»7.

Это не бредни скинхедов, а слова из книги, которая была докторской диссертацией выдающегося ученого.

Можно привести много высказываний очень извест­ных и ярких антропологов о том, что метопизм «является критерием умственного развития»8.

Классик советской антропологии В.В. Бунак писал: «Аномальный лобный шов у человека наблюдается чаще у культурных рас, что связывается с увеличением головно­го мозга и возрастающим его давлением на лобную кость»9.

Писали и о том, что у европейцев шире таз, легче рожать ребенка с большой головой. Русский антрополог Влади­мир Мошков писал, что индианки часто тяжело рожают от белых. Они даже стараются избавиться от плода...10

Археолог В.А. Городцов, культовая фигура в россий­ской археологии и антропологии, сравнивал черепа пи­текантропов с черепами европейцев и веддоидов.

В наше время не только делать такие выводы, но даже сравнивать размеры черепов разных расовых групп считается глубоко неприличным. Если же исследования проводятся, они дают, как правило, более чем любопыт­ные результаты. Причем на уровне более высоком, чем у предков: наука-то на месте не стоит.

Савельев считает, что количество связей между нейронами мозга людей разных расовых и этнических групп может колебаться от 10 до 100 тысяч. Масса мозга, «ответственная» за абстрактное мышление, может разли­чаться в пять раз.

В Древнем Египте религиозные традиции требовали мумификации умерших. Анализ черепов мумий позволил сопоставить объем мозга и время захоронения конкретного человека. В период расцвета древней египетской культуры вместимость черепа египтян была на 44,5 куб. сантиметра выше, чем в периоды длительного упадка11.

Великий американский лингвист, еврей по происхож­дению, нобелевский лауреат Наум Хомски полагает, что человек имеет наследственную программу логического мышления и языка. Ребенок во младенчестве заучивает и комбинирует звуки по наследственной инстинктивной программе.

В общем, популяции и расы не равны по своим исход­ным качествам. Это такой же естественно-научный факт, как различия между мужчинами и женщинами, старыми и молодыми, детьми и взрослыми. Вопрос, делать ли из него далеко идущие выводы?

Зная факты, совершенно не обязательно быть расис­том.

Расизм это:

1.  Вера в прямую связь между расовыми признаками и национальной принадлежностью.

2.   Вера в прямую зависимость между биологией и общественным строем, политической доктриной, госу­дарственной мощью, всеми достижениями цивилизации.

3.   Вера в то, что превосходство одних и неполноцен­ность других народов имеет биологическую природу.

4.   Вера в то, что превосходство и неполноценность неискоренимы и не могут быть изменены, например, под влиянием социальной среды или воспитания.

5.   Вера в законность господства биологически «выс­ших» рас и народов над «низшими».

6.   Вера в то, что есть «чистые» расы и смешение не­избежно оказывает влияние на их упадок и вырождение.

Почему это неправда? Да уже потому, что само слово «раса» не вполне научное. Строго говоря, мы сами не знаем, сколько на земле существует рас. Границы между тремя большими расами размыты и нечетки. Антрополо­ги насчитывают то три, то четыре, то девять «больших» рас. А внутри каждой из этих «больших» насчитывают множество «малых». Внутри европеоидной — от восьми до 17, внутри монголоидной — от шести до 18, а внутри негроидной выделяют от 12 до 28 «малых рас».

Одним словом — даже число рас довольно условно. Расы — это не объективная истина в последней инстанции, а продукт наших собственных классификаций.

Во-вторых, расы — вовсе не что-то постоянное и дан­ное от века. Судя по раскопкам, мы постоянно имеем дело с людьми расовых типов, которые впоследствии исчезли. Ни «людей типа Гримальди», ни «людей типа Пшедмости» на земле сегодня уже нет.

Современные же расы образовались сравнительно поздно. Всем современным малым расам не больше 35 ты­сяч лет, а скорее всего — еще меньше.

К тому же не только биология человека творит куль­туру, но и культура изменяет биологию человека. Если требования, которые предъявляет культура к человеку, длительны и постоянны, популяция генетически изменя­ется под влиянием этих требований.