Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6452 ( № 9 2014) Страница 4

На деле проблема России не в том, что у нас плохая элита, а в том, что элита отстранена бюрократией от принятия решений. Отсюда возникает задача – преодоление всевластия бюрократии и восстановление места элит (предпринимательских, интеллектуальных, художественных, военных) в жизни общества. Не нужно выходить на майданы и устраивать революции, но неплохо было бы для начала последовательно отказывать упомянутым выше «элитам» в праве на такое наименование. Это самый простой, «терминологический», заход.

Гораздо сложнее воссоздать в стране приемлемое качество управления и сделать власти подотчётными народу. Великий социолог ХХ века Даниел Белл говорил: «Я не верю в демократию. Я верю в свободу и права». И с этим трудно не согласиться. Можно не верить в демократию, но считать, что «соперничество и конкуренция – это войны которые могут разнести страну», по меньшей мере странно. Потому что именно отсутствие конкуренции и есть основная предпосылка того воровства и той неэффективности управляющих слоёв, о которых говорит Бызов.

Если нет конкуренции, кого волнуют фальшивые диссертации? Если академики РАН двадцать лет не проводили конкурентных выборов, почему они могут считать, что руководство академии будет защищать их права? Если руководители силовых ведомств остаются на своих местах вне зависимости от того, сколько терактов случилось за последний год, о какой защите граждан можно мечтать?

За каждый пост в государстве, за каждую позицию в профессиональном сообществе должна идти конкурентная борьба. Без естественного отбора не живут даже биологические виды, а человечество – куда более сложный организм. Именно победа в конкуренции и делает представителей элиты элитой. Отсутствие же конкуренции превращает народ в толпу, а его правителей – в клику.

Поэтому настаиваю: конкуренция важна – и в России сегодня она важна как никогда. Потому что без неё «Газпром» будет бесконечно накапливать долги и продавать населению газ по ценам, которые уже выше, чем в США, строители будут по запредельным ценам строить все дороги в стране, а одни и те же депутаты и министры – руководить Россией до перехода в мир иной (то ли своего, то ли всего нашего народа).

Но конкуренцию не стоит «завязывать» на либерализм и демократию. Она вполне достигается и без них. Для неё достаточно двух ранее отмеченных моментов – прав и свободы. В стране, которая хочет порвать с тяжёлым прошлым, надо во всём и всем, включая президента, действовать в рамках Конституции и законодательства.

Не стоит считать не злоупотребляющим монопольным положением ОК «Русал», производящую 100 процентов алюминия в стране. Недопустимо менять решения судов в зависимости от настроения губернатора или министра. Не надо назначать судей и брать их на довольствие администраций. Если суды будут действительно независимыми – как это в Англии с XVI века, то можно согласиться и с монархией, и с отсутствием всеобщего избирательного права (как было в той же Британии до 1930-х годов). Но правовая система даёт важнейшую основу государства – равенство всех перед законом. Если есть равенство прав, то тогда и могут вырастать настоящие элиты – на основе соизмерения достоинств. А если соизмеряются лишь сила, деньги и близость к первому лицу – то о какой элите может идти речь?!

Другой составляющей конкуренции является наличие свобод. Если ты не согласен, представляешь меньшинство – ты имеешь право выразить в рамках закона своё несогласие. Запрет, ограничение базовых свобод – путь к узурпации власти. Узурпации, которая как раз и заканчивается появлением таких «элит», которые спят и видят, как ограничить все твои возможности и «распилить» собранные с тебя налоги. Если же право и свобода существуют, многие «элитные» проблемы отпадают сами собой.

Губернатор ворует? Не должно быть проблемой сообщить подтверждающие это факты по радио и телевидению. Полиция тогда не имеет права не возбудить дела, а общественные обвинители доведут его до судебного рассмотрения. Присяжные вынесут справедливый приговор. Президент назначит новые выборы или нового губернатора своим указом, не важно. Но преемник уже будет знать, как уйдёт со своего поста, если злоупотребит властью. И всё то же самое – на каждом уровне. Профессор купил диплом – разоблачение, суд, тюрьма или отстранение от профессии. Военный по знакомству или родственным связям получил неправомерно новое звание – аналогично. Вперёд и вверх должны идти достойные. Главное – нужен сигнал, что неприкасаемых нет. И, конечно, нужно создать правовой заслон для клеветников и доносчиков.

Всего этого пока не приемлет власть. Судя по всему, она понимает, что настоящая конкуренция (даже не демократическая, а такая, как в Сингапуре или Китае) может смести и её саму.

В этом и есть проблема российской элиты. Сегодняшняя так уж точно не кристаллизовалась по тем правилам, которые зарекомендовали себя с лучшей стороны в целом ряде стран, которые совсем не обязательно носят имя «США» или «Германия». В их числе даже те государства, которые в 1990-е годы не создавали суверенную демократию, а взяли на практическое вооружение имеющийся опыт общественного строительства и правового климата. Именно поэтому сегодня, например в Польше, ВВП на душу населения в три раза больше, чем на Украине, хотя в 1990 году он был ниже. Именно потому те же украинцы не верят ни в какие возможности своей «элиты», они хотят в Европу (в символическом смысле), которая установит если не демократию, то узаконит реально равенство прав. Ведь чёткие и всеми соблюдаемые правила лучше бардака и лучше такой «стабильности», при которой ни одни «выборы» не проходят по прежним нормам.

И тут, увы, мы приходим к грустному выводу – элиты не формируются моралью. Они создаются нормами. Которые мы в России год за годом и век за веком никак не можем установить. Потому что нарушить обещание для нас – это чуть ли предмет гордости, а не повод для самобичевания. А элиты из обманщиков не вырастают.

Сколько стоит ку-ка-реку?

Социальный оптимизм нынче не в моде. А рассуждения о модернизации и экономической переориентации не более чем мифологическая риторика. На самом деле властные исполнители, то есть наша элита, бродят по краю пропасти и высматривают место, куда бы безболезненнее упасть.

Контрастом на фоне всего этого предстало декабрьское послание президента Путина. Оно не исключало критических оценок, но это был критический оптимизм. Откуда же он взялся, если цифры развития страны за последние два года выглядят удручающе? К тому же машина по имени "государственное управление" буксует на месте.

В характеристиках причин происходящего, которые приводят СМИ, заметна особенность: они не следствие анализа, а следствие симпатий и антипатий. Кстати, поношение госкорпораций и обвинение их в неспособности к развитию - из той же категории.

А вот, дескать, частный бизнес – наше спасение, он бог процветания. Увы, это далеко не так. Как только частный бизнес обретает в России монопольность, он тотчас становится тормозом развития.

Возможно, поэтому во многих нынешних экономических рассуждениях присутствует устойчивая неубедительность. Спросите почему? Отвечу: потому что правят одни, а рассуждают другие. И первые не слышат вторых. Хотя нет никакой уверенности, что, поменяйся они местами, положение изменится. Ибо в мир рассуждающих перешли многие из ранее управлявших. И кому как не нам, пережившим это, понять, чего стоил обществу бандитский капитализм, созданный многими, ныне смело рассуждающими.

Вопрос: есть ли что-то общее в подобных рассуждениях людей, зачастую разных по образованию, мировоззрению, достатку, укладу жизни? Есть. Устойчивое ощущение неуверенности по поводу того, «что день грядущий нам готовит». Второе. Неотступное понимание, что обновление власти, всей элиты необходимо, но столь же неотступное сомнение, что это произойдёт.

Социальное расслоение в обществе невероятно. Для одних вопрос дня: как дальше жить и чего ожидать? Для других драматичнее: как выжить в этой непредсказуемо меняющейся жизни с нарастающим налоговым прессингом?

Полистайте так называемые письма счастья – квитанции об оплате услуг ЖКХ. Для пенсионеров, которым никто не помогает, и людей с зарплатой 15–20 тысяч рублей эти «письма» равнозначны бедствию. А таких бедолаг – более половины населения.

Для интеллигенции, амплитуда разобщённости которой достигла невероятных размеров, внезапным откровением стала самоаттестация Путиным себя как консерватора. И его ссылки на Н. Бердяева относительно сути консерватизма как неприемлемости шараханья вправо, влево и скатывания назад, а – напротив – означающего неуклонное, взвешенное движение вперёд. Это признание, разумеется, знаковое, и стоит разобраться, почему оно прозвучало.