Мишель Платини - Мишель Платини. Голый футбол Страница 4

– Если предположить, что в преддверии нескольких бесед профессиональный, слегка забывчивый интервьюер встречается с вами после 50-летнего путешествия в страну футбола, что бы вы рассказали ему в первую очередь, если бы ему ничего не было известно о долгой истории этого спорта и о вашей?

– Я бы рассказал ему о «футбольном счастье», о котором говорит Альбер Баттё. А если бы это был мало знающий человек, я бы подарил ему свой путевой дневник. Который мог бы называться «Футбол без труда». Или же, сейчас это модно и не так вызывающе, как может показаться: футбол для «чайников».

– А почему бы нет? Я согласен, для разогрева можно начать с чего-нибудь в этом роде, «Футбол для «чайников». Итак, футбол: фамилия, имя, дата и место рождения, адрес, профессия, отличительные признаки, преступления или правонарушения в общественных местах, криминальное досье и т. д., но прежде всего: сколько играющих?

– Пять континентов, 209 ассоциаций, 270 миллионов спорт-сменов, миллиард болельщиков, припадающих к его стопам. И тысячи спонсоров у него на службе. Огромное количество людей!

– Чтобы описать масштаб этого явления, Жюль Риме говорил, перефразируя Карла V: «Футбол – это империя, над которой никогда не заходит солнце».

– Ну, если империя, и коли Жюль Риме так говорил… я не буду хвастаться тем, что знаю ее досконально. На кого я был бы похож? На социолога или историка, каковыми не являюсь. И раз уж вы так часто употребляли это слово, я предпочитаю быть «путешественником». Вернее, скажу на свой манер, «исследователем».

– Вам тут же даруется звание «главного исследователя», и какое же место приходит вам на ум в качестве отправной точки вашего исследования?

– «Кафе де спортиф» в Жёфе. Или, если позднее, ворота нашего гаража. Или площадь с каштанами. Или улица, на которой находилась моя школа. Или наш зеленый автомобиль под номером 404, возивший всю семью по воскресеньям.

– Зеленый автомобиль под номером 404, отвозивший всю семью по воскресеньям.

– Папа, мама, иногда моя сестра: вся семья набивалась в машину, навстречу «подвигам» моего отца, игрока и тренера футбольной ассоциации Жёфа. «Кафе де спортиф», ворота гаража, площадь с каштанами, школьная улица, зеленый автомобиль номер 404… Действительно, немало моментов и мест.

– Предыстория вашей истории.

– Скажем, моя античность.

– Я не знал вашей античности, да, впрочем, и ваших средних веков, но, думаю, мне известна ваша революция – вернее, то, что вы мне о ней рассказали – однажды в январе 1979 г., когда мы пересекали поле монументального стадиона «Халиско» в Гвадалахаре во время мексиканского турне. И что мы в тот момент искали? Разумеется, то место, где в 1970 г. в матче Англия – Бразилия Пеле сделал свой знаменитый удар головой, «взятый» Гордоном Бэнксом.

– «Халиско» в Гвадалахаре в 1970 г. – это было паломничество к месту футбольного чуда. Пеле изумительно играл головой, Бэнкс изумительно отразил удар, весь тот чемпионат мира был изумительным. «Мой» футбол в какой-то степени начался с Пеле и Бразилии моих 15 лет. Под «моим» футболом я подра-зумеваю свое желание посвятить жизнь футболу. Возможность подобной жизни. Впрочем, идеи подобного рода всегда крутятся в голове у подростка, у которого не ладится учеба. Он плохо учится в школе и думает о чем-то ином. Но возможно, он плохо учится именно в силу того, что его ум занят другим. Сами видите… Наверняка я сказал вам что-нибудь в этом духе.

– Именно. Что-то подобное. Как показали годы, «Халиско» в Гвадалахаре стало отличным местом встречи пятнадцатилетнего подростка с большим футболом. Но в тот день вы сказали мне еще кое-что. Цитирую по памяти: «Наконец, для меня тоже свершилось чудо. И даже двойное чудо. После 1970 г. моя страсть не только очень быстро стала моей жизнью. Вдобавок к этому оказывается, что мне еще и платят за то, что я живу этой страстью». Страсть, за которую получаешь вознаграждение, – как ни крути, это называется профессией.

– Долгое время я отказывался в это верить. Получать зарплату за игру в футбол – такое существует! В какой-то момент футбол представлялся мне неоплачиваемым увлечением. Я даже был бы готов сам платить за то, чтобы играть.

– В какой-то степени так происходит со всеми революционерами: их мысли чисты, а намерения бескорыстны.

– В моем случае они таковыми и остались, хотя при этом я вполне осознавал сложившиеся обстоятельства и обстановку. А также возможные опасности.

– Теперь, после разговора о вашей античности и ваших революциях, а также о средних веках, возрождении, обращении в новую веру и других метаморфозах, о которых мы еще будем подробно говорить, мне бы хотелось, чтобы сейчас вы попытались определить, где и когда, по вашему мнению, возник футбол, если говорить не о Мексике и о гораздо более раннем времени, нежели 1970 г.

– Полагаю, даже человеку с высшим образованием было бы непросто ответить на такой вопрос. Но раз уж вы спрашиваете, откуда бы я начал свое исследование, это несложно. Тогда это не было бы ни «Кафе де спортиф» в Жёфе, ни «Халиско» в Гвадалахаре. Я бы начал в археологическом музее Афин, у погребальной стелы. На ней изображены человек, который ловит мяч на бедро, и смотрящий на него ребенок. А вы знаете, как контроль важен для меня, чтобы не сказать первостепенен. Вот оттуда я бы и начал.

– Значит, игрок, «контролирующий» мяч, но что в нем такого особенного, что вас привлек его жест?

– Все и ничего. Вернее, почти ничего, если он удерживает мяч для себя, контролирует его для собственного удовольствия или из личного интереса. Все, если, как мы вправе предположить, он захочет передать мяч ребенку и тем самым выказать самое поразительное намерение, какое можно предположить: контролировать мяч, чтобы потом сделать пас. Контроль, пас. IV век до н. э.: возможно, это первая иллюстрация двойного «футбольного» жеста. Остается только многократно повторить его, чтобы родилась игра в футбол.

– Я вижу, вы с самого начала сказали именно «игра в футбол», а не просто «футбол» и тем более «foot».

– «Игра в футбол»: этим все сказано. Невозможно лучше описать ситуацию. На французском это звучит именно так – игра в мяч ногой. Я настаиваю на слове «игра». Вопреки тому, что о нем иногда думают, это главное слово, за которым другие слова вытягиваются по стойке смирно. «Игра в футбол»: на письме это выражение передает всю суть. Жаль, что это звучит так длинно в устной речи, где я чаще предпочитаю говорить о «мяче».

– «Мяч» – это очень неопределенно. Мячи бывают такие разные и очень часто используются и в спорте, и в играх.

– Да, но за футболом закреплено что-то вроде «превосходства» в обладании мячом. Золотой мяч, этим все сказано. Сомнений быть не может. Произнесите слово «мяч», и футбол уже тут как тут.

– Во всяком случае, вы не гонитесь за словом «футбол».

– Я бы скорее старался уйти от него. Футбол слишком велик, чтобы вот так принижать свое достоинство при каждом случае, нет уж, спасибо. Слишком коротко. И пренебрежительно.

– Короче говоря, в повседневном использовании вы предпочитаете «мяч», для важных событий приберегаете «игру в футбол», а когда говорите «футбол»? И главное, в каких случаях употребляете это слово?

– Прощайте, иллюзии «Халиско»: это самое общее понятие, включающее игру, зрелище, бизнес, футбольную индустрию и т. д. Все вместе. Удобство языка и одновременно нечто вроде узурпации личности, надо признать. Но как быть иначе?

– Будьте осторожны! Язык небрежен, и место этого слова вполне могут занять другие. Едва выйдя из колыбели и набрав силу, футбол словно предпочел забыть о своем первоначальном определении и обзавестись различными названиями. Игра в футбол, футбол, foot, мяч: он сам не всегда понимает, как называется и откуда взялся. Сначала это игра и спорт, который с приобретением профессионализма превращается в профессию, становится зрелищем благодаря телевизору, индустрией и рынком – правилу Босмана и коммерциализации игроков. Игра перестает быть просто игрой. В какой-то степени это удел любой «культурной» или приравненной к таковой деятельности: выйти за свои изначальные рамки и превратиться в торговлю. Но футбол за последние 20 лет превзошел все ожидания и ушел очень далеко.

– Возможно, вы помните один пассаж из моей речи во время предвыборной кампании на пост президента УЕФА в январе 2007 г.: «Футбол – это в первую очередь игра, а уже во вторую – товар. Спорт, а уже затем – рынок. Зрелище и только потом – бизнес».

– Я слушал вашу речь в компании нескольких «старичков», и ваши слова были как бальзам на душу. Совершенно необходимо правильно расставить приоритеты. Но тому, кто взялся бы за это, можно лишь пожелать удачи!