Андрей Буровский - Наполеон - спаситель России Страница 40

Империя могла собрать большие и хорошо подготов­ленные армии, быстро снабдить их всем необходимым и сосредоточить на нужном ей направлении.

При Екатерине Российская империя распространилась в четырех направлениях:

1. Вышла в Тихий океан и начала осваивать Аляску.

2.  Присоединила часть Казахстана и вышла к Средней Азии.

3.  Завоевала Юг России, присоединила Крым и вышла на Северный Кавказ.

4.  Произвела разделы Польши и включила в состав им­перии почти все земли Древней Руси.

Успехи внешней политики — не единственная причина называть эпоху правления Екатерины II «золотым веком». Но это важная причина! При Екатерине Российская империя решила задачи, которые не могла решить Московия и Российская империя веками. Это были задачи, которые не способны были решать и европейские державы.

Российская империя грозно нависала над Европой, диктуя ей свою политику. После завоеваний Екатерины II все европейские государства искали союза и поддержки России. Руководитель российской внешней политики при Екатерине II канцлер А.А. Безбородко говорил в конце своей карьеры молодым дипломатам: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела».

Это был успех государства, но одновременно и корпо­ративный успех верных слуг государства, русских дворян.

Стоит ли удивляться, что времена Екатерины II будут вспоминать по-разному... но, как правило, с зарядом но­стальгии. При ней Российская империя и впрямь достигла колоссального, почти неправдоподобного могущества.

В конце XVIII века записано в столбовые книги по­рядка 224 тысяч человек... Но записывали порой еще не родившихся детей, чтобы к совершеннолетию они уже успели почислиться в полках и «выслужили» бы себе право вступать в службу офицерами. А других, имеющих право на дворянство по выслуге чинов, но не успевших офор­мить дворянство, сосчитать не удается.

Не говоря о том, что 224 тысячи человек — это мужчины, юноши, мальчики. Чтобы получить численность сословия, умножаем на два...

Чиновников в Российской империи порядка 14-16 ты­сяч, в том числе 4 тысячи старших, заслуженных — с I по VIII класс по Табели о рангах.

Число офицеров тоже приходится рассчитывать при­близительно, исходя из числа генералов, оно известно: 500 человек. Традиционного для русской армии соотноше­ние 1 генерал к 30 офицерам. Итак, российский офицер­ский корпус конца XVIII века не превышал 14-15 тысяч.

Имеет смысл, право, учитывать это все малолюдство. Всей колоссальной империей с ее астрономическими расстояниями и многомиллионным населением управляет, в сущности, горстка людей. Все эти люди если и не знако­мы все поголовно друг с другом, то уж во всяком случае всякий выдающийся, чем-то интересный, яркий чинов­ник — всегда на виду. Всякий дворянин с необычными убеждениями, большой библиотекой, особенностями по­ведения сразу же выделяется, отмечается обществом.

По нынешнему миру ходит анекдот, что каждый из нас через десятого знакомого может выйти на президента США. В мире российского чиновничества и дворянства всякий всегда мог найти приятеля, родственника, знакомо­го, который знаком с практически любым видным лицом. Искать протекции — нетрудно.

Многим современным читателям Пушкина кажется условностью, чем-то надуманным счастливый конец «Ка­питанской дочки». Современники полагали иначе. Дочка одного из 15 тысяч офицеров Российской империи вполне реально могла обратиться за помощью к высшим сановни­кам и даже к самой императрице. По крайней мере, в этом не было ничего невероятного.

Не так уж надуманно и стремление Екатерины к спра­ведливому и милостивому решению. Будет глубоко не­верно представлять ее полным моральным уродом и тем более клинической садисткой. Петр Гринев не сделал ни­чего дурного ей лично и ее государству. В общении с ним естественные обычные человеческие чувства.

Не будем даже говорить о политическом, пропаган­дистском эффекте любого рода милостивых, разумных и справедливых решений верховной власти, — в том числе по исправлению перегибов «на местах». Но Маша Миро­нова, Петя Гринев и десятки, сотни тысяч таких Маш и Петь — это и есть тот народ, для которого трудится она, «бедная императрица». Разумность и справедливость вла­сти укрепляют дворянское сословие. Надежность и дове­рие дворян укрепляют власть. Возможность обратиться «на самый верх» и скорректировать ошибки низовых и средних властей — отличное подтверждение и высокого качества верховной власти, и разумности самой системы протекции.

Численность духовенства известна лучше, чем офи­церов и чиновников, священников в Российской империи в 1795 году было 215 тысяч человек. Сословие далеко не в такой же степени привилегированное, но тоже не платив­шее податей, а детей учившее, как горожане и чиновники.

Дворянство не без оснований считало, что Екате­рина заботится о дворянстве и что она им «как родная мать». Мама могла быть строгой, требовала работы на общее бла­го и «неукоснительной преданности», порой наказывала, и сурово. Но неизменно заботилась о своем любимом со­словии, давала ему все новые права и привилегии, учила и цивилизовала это сословие по мере сил. Для 600 тысяч дворян она и правда была «матушкой»

Только они, эти дворяне, являются для правительства «российским народом»; только они и существуют полити­чески. Остальных 35 или даже 40 миллионов жителей как бы и не существует.

В греческих городах-государствах резко различались граждане, лично свободные неграждане и рабы — госу­дарственные и частные. В Российской империи только дворяне выступают в роли привилегированных граждан. Священники, богатые купцы могут стать аналогом свобод­ных неграждан. Их особо не мордуют, но и полноценными людьми не считают, к принятию решений не допускают. Крестьяне же и большинство горожан — типичные илоты, без малейших признаков каких-либо человеческих прав.

Дворянство было верно Екатерине до самой ее кончины 6 ноября 1796 года. Оно было верно и ее правительству. Дворянские историки высоко оценили Екатерину и все ее деяния. Считалось, что она и правда трудится для народа.

Да, он грустит во дни невзгоды,Родному голосу внемля,Что на два разные народаРаспалась русская земля.

                             Граф А.К. Толстой

В Российской империи первая (и последняя) перепись состоялась только в 1897 году.

До этого считали не население, а плательщиков по­датей — ревизские души. Эти ревизские души включали в списки — ревизские сказки. Каждая ревизская душа счи­талась наличной, даже в случае смерти — до следующей ревизии. На этом и основана афера Чичикова: купить крестьян, которые умерли, никакого дохода помещику не приносят, но формально по ревизии числятся. Всего ре­визий в Российской империи было 10: в 1719, 1744-1745, 1763, 1782, 1795, 1811, 1815, 1833, 1850, 1857 годах. Если Чичиков купил «мертвые души» в 1820 году, то они числились вполне даже живыми до переписи 1833 года. Чичиков вполне мог заложить эти «души» в банк и полу­чить кругленькую сумму.

В ходе ревизий учитывались только мужские души, и численность населения теперь устанавливается при­близительно, простым умножением на два. Но и число ревизских душ по V ревизии 1795 года Н.Я. Эйдельман называет 18,7 миллиона, а С.Г. Пушкарев и В.О. Ключев­ский — 16,7 миллиона. Даже эти «податные» души импе­рия знала весьма приблизительно.

Но ведь и ревизии не охватывали все мужское и актив­ное население Российской империи.

Кочевых инородцев включили в ревизские списки да­леко не полностью: они ведь могли от переписи перекоче­вать. А на Севере, в Сибири и в Америке были еще инород­цы «бродячие» — охотники, оленеводы, рыболовы. Был еще контингент, который не хотел быть «сосчитанным», и это не только уголовники (которых, впрочем, не худо тоже посчи­тать), но скажем, и старообрядцы, относившиеся к пере­писям агрессивно, как к попытке антихриста наложить на них диавольскую печать. Эти старались вообще никаких сведений о своем числе «антихристу» не сообщать.

В ревизии не включались неподатные простолюдины: отставные солдаты, ямщики, духовенство.

Все, кто не платил подушной подати, ревизиями не охватывался: дворяне, чиновники, наличный состав армии и флота.

Кроме того, ревизии не проводились в Польше, Закав­казье и Финляндии.

Мораль? Правительство Российской империи само не знало, сколько же людей жило в России в XVIII веке. Со­временные ученые тоже этого не знают. Оценки колеблют­ся от 33 до 40 миллионов, а для получения точных данных нужно не только изобрести «машину времени» и «полететь» на ней в прошлое, но и организовать в Российской импе­рии вполне современную перепись населения...