Небеса в смятении - Славой Жижек Страница 42

Как это работает в нашем политическом пространстве? WSB – это политически неоднозначное популистское восстание. Когда Robinhood уступила давлению и запретила розничным инвесторам покупать акции, Александрия Окасио-Кортес выступила против этого шага по вполне уважительной причине: «Это неприемлемо. Теперь нам нужно узнать больше о решении @RobinhoodApp запретить розничным инвесторам покупать акции, в то время как хедж-фонды могут свободно торговать акциями по своему усмотрению»135. (Позже Robinhood восстановил торговлю.) Окасио-Кортес поддержал Тед Круз с альт-правой популистской позиции противостояния крупным банкам и Уолл-стрит (она правильно сделала, отказавшись от сотрудничества).

Можно себе представить, какой ужас деятельность WSB должна была бы вызвать на Уолл-стрит: массовое вмешательство в фондовый рынок «любителей», которые не следуют правилам и законам игры (и даже не хотят их знать), и с точки зрения профессиональных инвесторов выглядят как «иррациональные» безумцы, портящие игру. Ключевой особенностью сообщества WSB является именно позитивная функция этого незнания: они производят разрушительные последствия в реальности рыночной торговли, игнорируя «рациональное» знание законов и правил инвестирования, якобы соблюдаемых «профессиональными» биржевыми трейдерами.

Популярность WSB означает, что в нем могут участвовать миллионы обычных людей, а не только финансовые трейдеры высокого полета. Открылся новый фронт в классовой войне Америки. Как написал в Твиттере Роберт Райх: «Итак, давайте поставим вопрос ребром: когда участники Reddit скупают акции GameStop, – это манипуляция рынком, но когда миллиардеры из хедж-фондов играют на понижение, – это просто инвестиционная стратегия?136» Кто бы мог предположить, что классовая война перейдет в конфликт между фондовыми инвесторами и самими дилерами?

Итак, это снова подход «убей всех норми» [нормальных], как призывает название книги Анджелы Нэгл. Вот как это поясняется в одном отчете: «Для WallStreetBets норми-культура, которой она противостоит, – это культура “безопасного” мейнстримного инвестирования: сосредоточение внимания на долгосрочной прибыли, максимизация средств на накопительных пенсионных счетах, покупка индексных фондов»137. Но на этот раз норми действительно должны быть «убиты» – почему? Ирония заключается в том, что Уолл-стрит – эталон коррумпированных спекуляций и внутренней торговли, всегда по определению сопротивляющийся государственному вмешательству и регулированию, – теперь выступает против недобросовестной конкуренции и призывает к государственному регулированию… Уолл-стрит критикует Robinhood как платформу для азартных игр, но достаточно вспомнить, что Элизабет Уоррен неоднократно обвиняла хедж-фонды в использовании фондового рынка «в качестве личного казино». Короче говоря, WSB открыто и легально делает то, что Уолл-стрит делает тайно и незаконно.

Утопию популистского капитализма WSB – идеал миллионов обычных людей, которые днем работают или учатся, а вечером играют с инвестициями, – конечно, невозможно реализовать; она неизбежно закончится саморазрушительным хаосом. Но разве не в природе капитализма периодически переживать кризисы (упомянем лишь два наиболее известных – биржевой крах 1929 года и финансовый кризис 2007–2008 годов, спровоцированный «рациональными» хедж-фондами!) и выходить из них окрепшим? Однако в обоих этих случаях, как и в случае с кризисом WSB, было (и остается) невозможно восстановить баланс с помощью имманентных рыночных механизмов – цена слишком высока, поэтому требуется решительное внешнее (государственное) вмешательство. Может ли государство восстановить контроль над игрой, вернуть старую нормальность, разрушенную WSB? Моделью здесь является Китай с его жестким государственным контролем над фондовой биржей. Однако для реализации такого сценария на Западе потребовалось бы не только радикальное изменение экономической политики, а глобальная социально-политическая трансформация.

Эксцесс в виде WSB обнажил скрытую иррациональность самой фондовой биржи – для нее это момент истины. WSB – не восстание против Уолл-стрит, а нечто потенциально гораздо более подрывное. WSB подрывает систему, чрезмерно идентифицируя себя с ней или, скорее, универсализируя ее и тем самым выявляя ее скрытую абсурдность. Это напоминает подход одного кандидата-аутсайдера на последних президентских выборах в Хорватии, главный пункт программы которого звучал так: «Коррупция для всех! Я обещаю, что не только элита сможет извлекать выгоду из коррупции, а все вы сможете извлечь из нее выгоду!» Когда плакаты с этим лозунгом появились по всему Загребу, об этом заговорил весь город, и люди реагировали с энтузиазмом, хотя и знали, что это шутка… Да, январские действия участников WSB были нигилистическими, но этот нигилизм присущ самой фондовой бирже; он уже наблюдается на Уолл-стрит. Чтобы преодолеть этот нигилизм, нам придется каким-то образом выйти из биржевой игры. Момент для социализма маячит на заднем плане, ожидая, когда им воспользуются, пока в самой сердцевине глобального капитализма появляются трещины.

Произойдет ли это? Почти наверняка нет, но нас должно беспокоить то, что кризис WSB – это еще одна неожиданная угроза системе, которая и так уже испытывает вызовы с разных сторон (пандемия, глобальное потепление, социальные протесты…), и эта угроза исходит из центра системы, а не извне. Постепенно готовится взрывоопасная смесь, и чем дольше откладывается взрыв, тем более разрушительным он может оказаться.

33. Свет в конце туннеля?

Мы снова и снова читаем в наших медиа о том, что находимся в «начале конца» пандемии. Хотя число случаев заражения и смертей все еще растет, миллионы людей уже вакцинированы, поэтому теперь хотя бы забрезжил пресловутый свет в конце туннеля. Несмотря на опасения по поводу того, как мы переживем следующие несколько месяцев, уже слышатся вздохи облегчения. Мы заслужили возможность расслабиться, ведь самое удручающее в пандемии – невозможность увидеть ясный выход: ощущение апокалипсиса, тянущегося без конца. Сейчас есть признаки того, что кошмар скоро закончится; мы постараемся стереть его из нашей памяти и как можно скорее вернуться к нормальной жизни. Некоторые интеллектуалы, стремящиеся найти более глубокий смысл в каждой катастрофе, даже вспоминают знаменитые строки из гимна «Патмос» Фридриха Гёльдерлина «Wo aber Gefahr ist, wächst das Rettende auch» («Но где опасность, там вызревает и нечто спасительное») как актуальные в связи с нашим сложным положением138. В чем именно заключается эта актуальность? В том ли дело, что наука просто спасла нас, создав вакцины в рекордно короткие сроки? Или в том, что пандемия напомнила нам о нашей смертности и уязвимости (мы часть природы, а не ее хозяева) и таким образом излечила нас от высокомерия?

Гораздо уместнее было бы перевернуть слова Гёльдерлина: «Но там, где вызревает нечто спасительное, есть и опасности». Эти опасности многочисленны – начнем с предупреждения экспертов Всемирной организации здравоохранения: «Даже хотя пандемия коронавируса оказалась очень серьезной, “возможны еще более крупные пандемии”, и миру придется научиться жить с COVID-19»139. Мало того, что пандемия COVID-19 далека от завершения (число