Федор Раззаков - Бандиты семидесятых. 1970-1979 Страница 49

Между тем сыщики, ведущие это дело, довольно быстро сумели выйти на след истинных поджигателей, но никак не могли собрать достаточных улик для их задержания. И только в конце 1974 года (спустя полтора года!) начались первые аресты в их среде. А суд над поджигателями состоялся в ноябре 76-го и воздал всем поджигателям по заслугам: они были приговорены к различным срокам тюремного заключения.

Два года за два рубля

Было бы неправдой утверждение, что советская система правосудия не допускала ошибок. Их, конечно, хватало. И об этом периодически писала тогдашняя пресса, особенно центральная. Другое дело, что власти порой относились к подобным публикациям весьма нервозно. Например, 16 мая 1973 года в «Литературной газете» по-явился очерк, который вызвал серьезное недовольство в начальственных кабинетах. В этой публикации (автор – Н. Мельников) говорилось о чрезмерной суровости советской судебной системы к людям, которые этого явно не заслуживают. Вкратце суть очерка была такова.

14-летний школьник из города Вознесенска Андрей Матвеев приехал на экскурсию в Москву и в самом большом столичном магазине – ГУМе, прямо возле фонтана, залез в карман гражданину Суворину, вытащив у него 2 рубля 16 копеек. Парня схватили прямо на месте преступления и препроводили в милицию. Там на него завели уголовное дело по статье 144 УК за кражу. Далее был суд, который автор заметки описывает следующим образом:

«На подсудимом школьная форма. Когда он сидел, опустив голову, то из-за барьера выглядывала лишь стриженая макушка его. Он был мал ростом, а барьер высокий…

– Встать, суд идет!

Встал Матвеев, встали женщина в первом ряду и я. Больше никого посторонних не было. Кроме меня. Женщина из первого ряда оказалась матерью подсудимого. Прокурор и защитник отсутствовали. Защитника родители подсудимого не наняли, а прокурор не счел нужным участвовать в этом деле. Оно и правда было яснее ясного…»

В отличие от большинства публикаций на судебные темы, где их авторы осуждали преступников, эта была вся проникнута жалостью к подсудимому. Спору нет, утверждал автор, что воровать нехорошо и человек, залезший в карман другого, должен понести справедливое наказание. Но ведь здесь случай был неординарный и требовал деликатного подхода. На скамье подсудимых сидел подросток, который сроду не держал в руках больше одного рубля, но, очутившись в огромном и красивом магазине, поддался соблазну и залез в чужой карман, чтобы купить себе какой-нибудь сувенир с ближайшего прилавка. Ему бы подзатыльников надавать побольше да с родителей штраф содрать и отпустить с миром. А он что получил? Из двух возможных наказаний, предусмотренных 144 статьей, – год исправительных работ и два года исправительно-трудовой колонии – он заработал самое суровое наказание. То есть за 2 рубля 16 копеек, которыми Андрей Матвеев владел меньше минуты, он получил два года колонии. Вот вам и самый гуманный суд в мире!

Эта статья вызвала возмущение властей, которые посчитали приговор подростку вполне справедливым. В итоге всем, кто стоял за этой публикацией, всыпали по первое число. Две недели спустя та же «Литературка» сообщила, что «факты, приведенные в заметке, при последующей проверке не подтвердились, работники газеты, виновные в опубликовании материала без надлежащей проверки, наказаны».

Вообще, судя по мемуарной литературе, число невинно осужденных людей в СССР было достаточно велико. То есть многих людей сажали за решетку либо без всяких оснований, либо по каким-то незначительным поводам вроде того, что приключился с Андреем Матвеевым. Объяснялось сие положение просто: правоохранительным органам надо было «гнать план», вот они и гнали, сажая тех, кто первым под руку попадется. Однако вот уже 15 лет, как нет Советского Союза, а ситуация с этим делом в нашей стране (теперь уже России) не только не улучшилась, но в разы ухудшилась. Ведь те, кто разваливал Союз, обещали народу, что при новой власти все будет по-другому – по-честному. Но уже очень скоро выяснилось, что все это обычная туфта. И сегодня происходят такие вопиющие случаи, какие в СССР представить было трудно, а то и невозможно.

Например, история со ставропольским подростком Дмитрием Медковым. Этого 17-летнего юношу в 2003 году обвинили в убийстве родной сестры, которая бесследно пропала, и засадили в психбольницу. Но спустя три года «убиенная» сестра внезапно объявилась, после чего выяснилось, что Медкова заставили оговорить себя следователи. Почему в СССР подобное было бы невозможно? Хотя бы потому, что в те годы возбудить уголовное дело без наличия трупа было нельзя. А в современной России можно, поскольку несколько лет назад прокурор России издал распоряжение, согласно которому по каждой пропаже человека на местах необходимо возбуждать дело по статье «убийство». Почему он это сделал? Потому, что людей в России сегодня пропадают тысячи, а милиция их розыском заниматься не хочет (в СССР пропадали не тысячи, а всего лишь десятки, поэтому правоохранительным органам заниматься их поисками было не столь обременительно).

Вот что заявил в январе 2007 года депутат Госдумы Б. Резник: «Невинно осужденных сейчас по России очень много. Я плотно занимался этим вопросом и знаю, о чем говорю. Случаи жуткие. К примеру, в Хабаровском крае одного парнишку осудили за украденное ведро картошки. Он просидел в тюрьме 10 месяцев, почти ослеп. Другого пацана и его отца взяли за охапку дров, с помощью которой они хотели согреть свою больную мать. И они без суда просидели три с лишним года. Следственные изоляторы и тюрьмы забиты людьми, которые сидят за сущую мелочь.

К сожалению, когда человек попадает в лапы так называемого правоохранительного сообщества, он становится абсолютно бесправным. Нет никакой состязательности сторон. Все решают прокуроры. Доводы адвокатов не принимаются. А судьи не хотят вступать в служебные конфликты с прокуратурой. И практически штампуют обвинительные заключения. Пресловутое «был бы человек, а статья найдется» уже имеет реальное воплощение…»

Заказное убийство по-советски

В Советском Союзе тоже существовали заказные убийства. Но в отличие от наших дней были они крайне редки и отличались крайне низким профессионализмом. По сути, это была бытовая «заказуха» в отличие от Запада, где, помимо «бытовых», существовали еще и профессиональные заказные убийства, практиковавшиеся как в политическом мире (убийства президента Джона Кеннеди, его брата Роберта и негритянского борца за права негров Мартина Лютера Кинга в США), так и в криминальном (например, то же убийство главаря нью-йоркской мафии Джозефа Коломбо). В СССР почти все заказные убийства носили исключительно бытовой характер. В качестве примера приведу случай, который произошел в Куйбышеве весной 1973 года .

В роли заказчика преступления выступал скромный строитель Василий Володин, в роли жертвы – его супруга, 44-летняя учительница географии 4-й средней школы Надежда Варламова, в роли киллера – рабочий одного из куйбышевских предприятий Монахов. Поводом к убийству послужило следующее: Володина угораздило без ума влюбиться в замужнюю женщину – маляра, которая работала в его конторе. Убив опостылевшую ему супругу, Володин собирался устранить единственное препятствие к воссоединению с любимой женщиной. За выполнение заказа Володин пообещал щедро расплатиться с наемным убийцей.

16 мая , после обеда, Володин приехал на работу к Монахову, чтобы договориться об их совместном выезде вечером за город. Там киллеру предстояло ознакомиться с орудием убийства – малокалиберной винтовкой ТОЗ, опробовать ее на мишени. До места назначения – деревни Помельцево – добирались на «Москвиче» Володина. Там пробыли до утра: Монахов пострелял по березам, после чего они распили бутылку водки. Там заказчик уговорил киллера выполнить заказ уже на следующее утро. Изложенный им план Монахову понравился.

В город заговорщики вернулись засветло. В тот день у Надежды был выходной, она занималась хозяйством: вместе с младшим сыном (старший сын служил в армии) копала огород. После одиннадцати сын ушел к знакомой девушке, и муж с женой остались дома одни. Ближе к двенадцати дня Володин сказал, что пойдет проведает кроликов в сарае, а Надежда отправилась на кухню жарить котлеты к обеду. Она стояла у окна, являя собой прекрасную мишень для притаившегося за грядкой Монахова. Однако то ли он сильно волновался, то ли дала себя знать «перцовка», которую он выпил перед этим, но убийство не состоялось – пуля угодила женщине в щеку, выбив у нее семь зубов. Володин хоть и был в бешенстве, но виду никому не показывал: вместе с женой отправился в больницу. Пробыл там с нею до утра. Потом сходил в милицию, где написал заявление. Сказал, что подозревает в случившемся учеников жены. Однако от своих замыслов устранить жену он так и не отказался. Другое дело Монахов, который после этой неудачи наотрез отказался повторять попытку. Но заказчик был настойчив: чуть ли не каждый день он донимал незадачливого киллера просьбами повторить покушение, суля за это златые горы. В итоге Монахов сдался. Более того, он согласился еще на одно убийство: на этот раз ему предстояло убрать с дороги… и мужа любовницы Володина. Причем жена приговоренного была в сговоре с убийцами и согласилась помочь им осуществить задуманное.