Газета Завтра - Газета Завтра 273 (8 1999) Страница 7

Вот с такими и другими вопросами мне пришлось столкнуться в Академии Генерального штаба.

Также Академия оказывала посильную помощь коллегам по депутатскому корпусу в тиражировании и распространении компромата на "организаторов" перестройки, таких, как А. Яковлев и ему подобных, в написании и публикации открытых писем господам типа Шеварднадзе, генералам-предателям, подписавшим пасквиль Собчака на собственную армию. Напомню их фамилии ещё раз: генерал армии Говоров, генерал-лейтенант Голяков, генерал-майор Мирошник.

Был очень удивлён, когда меня вызвали на допрос в комиссию по защите "чести и достоинства" идеолога ЦК А. Яковлева и в ней я увидел генерала Ачалова.

Был разочарован, когда один из подписантов прогремевшего на всю погибающую страну "Слова к народу", генерал Громов, под давлением перестроечной нечисти отказался от авторства подписи и свалил это действие на тогда уже покойного министра МВД Пуго. Громов был его заместителем. Свалил собственные действия на человека, который уже никак не мог себя защитить.

Вспоминаю, как в 1991-м до слёз было обидно смотреть из окна моего кабинета с видом на развилку Ленинского и Вернадского проспектов, как в Москву не входили, а вползали, не зная, что делать, танки, которые этим действием лишь накалили общественное недовольство и спровоцировали крайне нежелательные последствия. Видели бы вы, как эти танки входили! Сначала один, через пять минут — два, через минуту — ещё один, и всё медленно. И эти танки не имели никакой задачи, ими никто не руководил...

За семь лет командования Академией Генерального штаба, я заметил, что из родных начальников ей мало кто реально интересовался, за исключением генерала Моисеева — тогдашнего начальника Генерального штаба. А вот зарубежных военных делегаций, прежде всего из США и из стран НАТО, было очень много. Появились и первые слушатели-натовцы. Делегации нашей Академии тоже стали посещать военные учебные заведения США и НАТО.

Были моменты тайных визитов в США известных специалистов Академии под руководством генерала Гареева с разрешения начальника Генштаба Колесникова, даже без моего ведома.

Естественно, после этого с Колесниковым был неприятный разговор, с моей просьбой о проведении расследования и наказании виновных. Но всё спускалось на тормозах. Академические "туристы", изгоняемые мною из Академии, уходили в другую, к Гарееву.

Академия пережила две инспекции, спровоцированные генералом Топоровым, заместителем министра Грачёва, с целью найти как можно больше недостатков и недостач, чтобы поставить вопрос о моём соответствии занимаемой должности, и, если всё пойдёт по плану, убрать.

Что удалось накопать инспекциям, мне не было известно, но вскоре Ельцин отправляет в резерв Грачёва, вместе с ним главного финансиста Воробьёва и три месяца должность министра обороны остаётся вакантной. Обязанности министра в это время исполнял сам Ельцин.

В процессе моего главенствования над Академией, на учёных советах вынашивались, обсуждались и прорабатывались довольно интересные предложения, вызванные новыми веяниями.

Предлагалось, например, создать одногодичный факультет для гражданских специалистов, работающих в сфере совершенствования обороны страны, её ВПК, мобилизационного комплекса.

Раз вводится должность президента — верховного главнокомандующего, статус Академии предлагалось также поднять до соответствующего уровня, переформировав её в подобие Университета национальной обороны.

Были направлены обращения ко всем президентам и министрам обороны стран СНГ с просьбой поддержать нас в том, чтобы переформированная Академия стала единственным учебно-научным центром такого уровня для всего содружества, где слушатели бы обучались на двух единых факультетах, а иностранный факультет планировалось расширить и дать возможность обучаться военнослужащим из КНР, стран НАТО и др.

В Академии было проработано предложение о необходимости восстановления института сержантов и старшин, который в своё время был утерян и разрушен.

К сожалению, эти, как и многие другие предложения, так и остались на бумаге. Вскоре из Генштаба ко мне прибыл трёхзвёздный генерал, которого я хорошо знал, с приказом, состоящим из одного слова, сказанного им при входе в мой кабинет: "Уймись!"

Я продолжал оставаться Народным депутатом, не пропускал ни одного мероприятия в Кремле, тем более в депутатском корпусе, во время между Первым и Вторым съездами, начала создаваться интересная группа "Союз", лидерами который были Алкснис, Чехов, Тихомиров, Блохин, Комаров — все они были представителями регионов, где назревали или уже назрели сложные межнациональные проблемы, подогреваемые произошедшими и готовящимися провокациями.

Между Первым и Вторым съездами произошли очередные кровавые провокации в Фергане, Нагорном Карабахе, в Баку. "Союз" был создан с целью остановить расползающийся кровавый беспредел, не допустить развала страны, произвести смену руководства в Кремле самым легитимным путём. "Союз" набирал обороты. К началу работы Третьего Съезда, на котором должен был быть избран президент СССР, "Союз" насчитывал в своих рядах 741 человека, все Народные депутаты. Я принимал посильное участие и оказывал помощь, используя приличную академическую типографию. Чем всё это закончилось, я рассказывал в одной из предыдущих публикаций в газете "Завтра".

Записал Алексей Касмынин

Продолжение следует

1

Андрей Голубенко МАРШАЛ ЧЕРНЯХОВСКИЙ

65 лет назад войска 3-го Белорусского фронта под командованием И.В. Черняховского рассекли в результате блестяще проведенной операции группировку вермахта, сосредоточенную в Восточной Пруссии для удара с севера во фланг наступавшим на Берлин войскам Советской Армии. На двадцатые числа февраля намечался штурм Кенигсберга. Однако 18 февраля 1945 года во время объезда войск трагически погиб командующий фронтом. Ему было 37 лет, он был самым молодым и самым многообещающим из командующих фронтами Великой Отечественной. Одним из последствий его гибели стало и то, что штурм столицы Пруссии был отложен и состоялся практически полтора месяца спустя…

В большинстве официальных источников указывается, что Иван Данилович Черняховский родился 29 июня 1906 года. Это неверно. Он родился 29 июня 1907 года, два с половиной года назад ему исполнилось ровно 100 лет. Дело в том, что после смерти отца зимой 1919-20 года Иван Черняховский пошел на работу в железнодорожные мастерские. Ему не было в этот момент и 13 лет, и он прибавил себе один год, указав дату рождения 1906, вместо 1907 года. И, наверное, то, что в 12 лет он стал рабочим-путейцем, воспитался как представитель железнодорожного пролетариата — одного из наиболее организованных и революционных отрядов российского рабочего класса — тоже сыграло свою роль в воспитании его воли, его настойчивой целеустремленности, умении не подчиняться обстоятельствам — а перебарывать их, уверенно завоевывая победу.

***

В тех, к сожалению, не очень частых случаях, когда вспоминается имя и слава Черняховского, обычно используется сочетание слов "генерал Черняховский". Это тоже неточность. Начав войну полковником и получив звание генерал-майора 5 мая 1942 года, к началу 1945 года он имел звание генерала армии. Однако в канун 23 февраля 1945 года ему было присвоено звание Маршала Советского Союза. Оглашение Указа было приурочено к Дню Советской Армии, на китель И.Д. Черняховского уже были нашиты маршальские погоны; но 18 февраля 1945 года он был смертельно ранен (его смерть описана Константином Симоновым в трилогии "Живые и мертвые" в эпизоде гибели Серпилина). Из-за этого о присвоении Черняховскому маршальского звания не было сообщено.

***

Несмотря на возраст, Иван Черняховский не только участник Великой Отечественной, но и гражданской войны. Уже в 12-13 лет он организовал состоявший из сверстников отряд, вооружил его собранными в окрестностях обрезами и принял оборону от петлюровцев, отбивая попытки занять родную деревню. В каком-то смысле это является одним из прообразов культовой истории "Неуловимых мстителей". И вот эта идея "защиты Революции" — и стала на всю жизнь стержнем военного призвания полководца Черняховского.

***

Воплощая в себе тип командира-комиссара, умевшего совмещать и тип Жукова, просчитывающего до деталей каждую операцию, и тип Ворошилова, поднимающего цепи в атаку и выносящего КП армии на линию огня, он был человеком, для которого погоны означали не столько обязанность по защите страны, сколько обязанность и честь по защите Революции.