Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6315 ( № 11 2011) Страница 7

Март и вообще этот год будет решающим: или демократию задушат, или мы, демократы, не только выживем, но и обязательно победим в этом году.

Нас обвиняют в развале Союза. Кто развалил Союз, кто оттолкнул семь республик? Демократы? Российский парламент?.. Семь республик из Союза вытолкнул президент СССР со своей политикой.

Нужно иметь наших полномочных представителей на местах в каждом Совете. Список уже есть. Самых надёжных людей. Они на местах будут проводить нашу политику, наши законы».

Логика простая: Союза уже нет, захватываем власть. Естественно, при таком подходе никакой референдум не нужен. Союзная власть вяло защищается.

Председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов:

«В этом выступлении напрямую заявляется, что пора… засучить рукава, поднять кулаки и пойти на руководство страны, потому что оно не устраивает демократические силы. Сейчас безответственно недопустимо звать страну к конфронтации. Это продолжение войны законов, продолжение войны бюджетов, войны банков, напряжение нервов миллионов и миллионов людей».

Так-то оно так. Но ведь сказано – кому война, а кому мать родна.

А что касается итогов «судьбоносного» референдума, то газета к ним относится прохладно. Просто цитирует на первой полосе президента Горбачёва: «Наше «да» – это не сохранение старых порядков с засильем центра и бесправием республик. Положительные итоги референдума откроют путь к радикальному обновлению союзного государства…» Ну да, обновление вплоть до полного исчезновения. И это уже читается между строк.

И тут же итоги опроса москвичей о том, кто сейчас самый авторитетный политический деятель в стране. Ельцин – 54 процента, Горбачёв – 24, Собчак – 8, Попов – 2, Шеварднадзе – 2…

И вдруг небольшая заметка под рубрикой «Почта «ЛГ» глазами социолога».

«О чём действительно стоит всерьёз подумать, так это о спокойствии русскоязычного населения во всех республиках, о гарантиях их прав. Кстати, бóльшая часть позитивных оценок действий военных и установка на применение силы содержится именно в письмах русскоязычного населения, живущего в Средней Азии и на Кавказе». Но подумать, как мы теперь знаем, не довелось. Ни старым силам, ни новым. У них были дела поважнее. Русским предстояло стать разделённым народом, 25 миллионов из них не по своей воле окажутся за пределами родной страны.

Из статьи Петра Вайля. «На фоне социальной смуты всех ещё ярче проявляется душевная смута каждого. И если хаотическое брожение масс вызывает страх и почтение хотя бы в силу масштабов, то личный хаос заметен прежде всего нелепой и смешной своей стороной… Смещаются критерии, нарушаются соответствия, едет крыша.

В номере «Литературки», открывающем 91-й год, художественный снимок: школьница с бантиками, глядящая вдаль. Фотография называется «В храме», и вид у девочки такой же просветлённый, как раньше бывал на снимках «За советом к Ильичу» и «Сбор дружины».

Наверное, когда наблюдаешь за таким из Нью-Йорка, действительно забавно. Когда живёшь в этом, уже не до забав. И известный остроумец Валентин Гафт потому и отказывается говорить с журналистом на лирические темы: «Я скорее поговорю с вами о социальных проблемах… Я не собираюсь никого веселить и развлекать». Достойный поступок. Вот только о социальном лишь говорят, и уже вовсю властвуют новые клише.

Статья «Как уйти от пропасти». «Предприниматель – решающая сила перестройки. Только опираясь на предпринимательство, на свободный инициативный труд, мы можем отойти от пропасти, на краю которой оказались. Предпринимательство – это новый дух. Борьба за утверждение такого духа должна стать сегодня главным делом всех… независимо от региональной и национальной принадлежности». Ну и чем это глубже советских од пролетариату, у которого нет отечества?

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Камешки Пятиморья

Литература

Камешки Пятиморья

РАКУРС С ДИСКУРСОМ

«Остров, или Оправдание бессмысленных путешествий» («Вагриус, 2002) Василия Голованова удостоен премии Министерства печати как лучшая книга 2002 года, премии «Ясная Поляна – 2009», французской премии «Лор Батайон» как лучший переводной роман 2008 года. С прошлого лета писатель погрузился в работу над новой книгой – «Тотальная география Каспийского моря». Голованов обозначает жанр книги словом «геопоэтика». Её ещё называют «творческой географией». Другими словами – это современная теория и практика структурирования культурного пространства. Основоположник термина К. Уайт писал: «…речь идёт о новой духовной картографии, о новом восприятии жизни… и соответственно о поиске языка, способного выразить это новое бытие в мире…»

– Ты для себя в жанре геопоэтики как-то выстраиваешь антологию предшественников?

– Жанр, в котором я работаю, – это эссе. Есть рассказы-эссе. Есть даже роман-эссе: по крайней мере так называют книгу «Остров» французы. Эссеистика – это мой жанр по группе крови. Я в него бежал от пустословия девяностых и нулевых. И когда в 93–94-х годах мы с Рустамом Рахматуллиным создали московский эссе-клуб, это было лишь называнием того, чем мы додумались заниматься. Невыдуманной литературой: «нонфикшен». Я уже написал свой «Остров», когда узнал о геопоэтике Кеннета Уайта, которая не жанр, а скорее, мирочувствование. Основные манифесты геопоэтики – «Альбатросова скала» и «Дух кочевья» – написаны в 90-е годы. Они вписываются в современную парадигму глобальной экологии…

– Путешествия для тебя – это духовная практика, способ самопознания?

– Это всегда считывание новых смыслов. И духовная практика – потому что оказываешься вброшенным в новую ситуацию, которая чревата чем угодно. Можешь погибнуть, можешь сломать ногу, можешь влюбиться. Когда я убегал на свой остров – всё это было не слишком рискованно. После первой поездки я знал, что меня ждёт: холод, запустение, присущее Северу, суровые «походные» испытания. Трудно было из этой голой геологии намыть золотой песочек, которым обеспечивалось бы содержание книги. Там он есть, но добыть непросто. Нынешний мой проект того же рода, только гораздо более чудовищен по формату: Каспийское пространство. Лет десять назад мы крутились в дельте Волги, на раскатах. Берегов не видно. Колышутся тростниковые острова, но нет земли. Трост­ник из мелкой воды растёт. Я, помню, взял ручку мотора и монотонно стал править в Каспийское море. Через час приплыли на какую-то брандвахту. Это понтоны на якоре, там обычно есть вагончик-сторожка для охраны рыбных запасов. Вокруг – какого-то лунного цвета вода. И вдруг я понял: вот оно, пространство будущей моей книги. С тех пор написал немало «библиотечных» каспий­ских текстов. А с прошлого года стал ездить. Классик английской геополитики Х. Маккиндер называл этот район Пятиморьем, то есть считал, что к территориям вокруг Каспия примыкают пять морей. Когда я попал в Азербайджан, я осознал, что Пятиморье – это не метафора, а реальность. Там, на местности, иначе многое видно. Как оно есть на самом деле. Как волшебно-красиво. И как порой безнадёжно. Баку – очень красивый город, который буквально – он имеет такую возможность – стирает одно за другим свои старые лица. Выстроены роскошные дома, бульвар вдоль моря… Но изнанка этого нефтяного процветания – исход людей из деревень, колоссальные кварталы «беженцев», окружающие Баку, тотальная нефтедобыча и настоящее убийство Земли. Буквально распиливание её на части, превращение в мазутную клоаку… Там, в мазуте, живут люди. И ни за что не уедут оттуда, потому что нефть – это деньги. А деньги… Страшная вещь и для России оказалась – деньги.

– А что после Каспия? Нет ли такой сверхзадачи – описать весь мир, подобно древнему римскому историку?

– Я думаю, мне не дано написать больше чем одну геопоэтическую книгу – имею в виду как раз «Тотальную географию Каспий­ского моря». Я был только в Азербайджане и Казахстане. А надо ещё побывать в Дагестане, в Калмыкии, в Туркмении и в Персии. Желательно бы заехать в Бухару, в Хиву. Запах Каспианы там тоже чувствуется, но он другой. Ведь в Узбекистане нет нефти. Там сохранился запах мира до нефтяного бума. Какие рынки в Узбекистане! И другой ритм. Я не стремился за границу и занимался тем пространством, которое оставил Советский Союз. Оно меня продолжает интересовать, потому что небезразлично, что с нами будет. Есть у нас шансы уцелеть или нет? Вопрос открытый.