Игорь Свинаренко - Записки репортера Страница 73

А вот вам цитатка:

Самая крупная катастрофа на Байкале случилась в сентябре 1902 года. Пароход «Александр Невский» буксировал три баржи, на которых возвращались с путины рыбаки с семьями. Возле мыса Кобылья Голова в Малом море на караван обрушилась сарма (великая и ужасная! – И.С.). Ураган был настолько сокрушительным, что команда вынуждена была обрубить трос и бросить баржи на произвол судьбы. Последнюю баржу выбросило на песчаную отмель, и люди на ней спаслись. Две другие баржи не уцелели. На них погибли 172 человека. Пароход чудом уцелел, стоя у подветренного берега на двух якорях с двигателями, работающими на полную мощность».

Не забыть и про такую страшилку, как землетрясения. Самое из них ужасное – пока что, а там еще видно будет, – имело место в январе 1863 года, с мощностью в эпицентре десять баллов. Трясло так, что в Иркутске сами собой звонили колокола, с куполов падали кресты или по крайней мере гнулись, на Ангаре с грохотом лопался лед, в домах разваливались печные трубы. Что касается Байкала, то часть берега ушла под воду и теперь на месте бывшей суши залив с бодрым названием Провал… Каково?

Далее. Путеводитель по Байкалу честно сообщает, что фактов воровства, вымогательства и пьяных драк на берегах предостаточно. В анналах записано: «В бухте Песчаной в 95-м обворовали группу школьников». Эту бухту, куда всегда устремлялись купальщики, приходилось в трудные времена охранять ОМОНом.

А еще Байкал цветет, даже подо льдом. Особенно это досаждает на западном берегу. Вода становится отвратительно зеленая от водорослей! Пить ее, конечно, невозможно. Только по ранним утрам, когда эта дрянь отгоняется от берега, местные запасаются водой.

Зимой по замерзшему Байкалу идут автокараваны – так соблазнительно срезать угол! Зимники опасны, там же подводные течения, полыньи, затянутые тоненьким ледком и присыпанные снегом. Довольно часто на ледовых дорогах машины проваливаются под лед. Вся надежда на МЧС! Когда я был на Байкале, как раз спасатели под руководством своего московского начальства проводили там учения. Местные были под впечатлением их катера, самого лучшего на всем Байкале; говорили, что он разгоняется до 100 км в час и за ним идет столб воды высотой с трехэтажный дом! Хвалили также эмчеэсовский продвинутый самолет БЕ-200 и спасательский же французский вертолет. А еще местные смеялись над тем, что спасатели выбрали для учений самую курортную неделю: конец июля – начало августа, – в эти счастливые дни на озере гарантированно стоит замечательная погода и катаклизмов не бывает по определению… И еще над тем, что быстроходный катер не пройдет тут ни в шторм, ни в ледокол, – так, бестолковая дорогая игрушка, начальство катать…

А вот какое время – после жесткой ледяной зимы – на Байкале весьма нехорошо, так это поздняя осень и ранняя весна: дождь, распутица, дым от лесных пожаров.

Страшно? Аж жуть. Но я вот какую фразу встретил в книжке одного тамошнего краеведа: «После выхода книги “Здравствуй, Байкал!” я встретился со стойким мнением, что писать о Байкале и его богатствах надо меньше, иначе его затопчут, замусорят орды “дикарей”».

А на самом деле, может, там никаких опасностей и катаклизмов нет, местные просто жути нагоняют, чтоб мы не понаехали? И пора все бросить да на Байкал?

Индия – как Россия, но потемней и без зимы

Спонсор поездки – Владимир Викторович Григорьев, издатель.

Вообще в принципе можно всю Индию проехать на «мерсе», пролететь первым классом, ночуя и столуясь исключительно в пяти звездах de luxe. Но что ж останется тогда от Индии? Представьте себе иностранца, который провел в Москве неделю или две, перемещаясь из «Балчуга» в «Рэдиссон» и обедая в итальянских да японских ресторанах и у Комма… К такому парню у меня был бы один вопрос:

– Чё приезжал-то, дурень? Матрешек мог бы и у себя в Париже накупить…

Русские снобы, которых по какой-нибудь странной причине заносит в Индию, начинают ныть: вот там бедно, грязно, воруют… опасно… Короче, рассказывают разную ерунду. И это не от понтов: я сам наблюдал ужас на лицах наших людей при въезде в Индию, когда они видели облупленные стены международного аэропорта, бедные коврики на кривом полу, рекламные щиты, небогато разрисованные вручную в стилистике вывески «Сельпо», нечистые воротники казенных рубашек под тусклым светом слабых лампочек. Ну не Франкфурт, не Times Square и не Манежная площадь. Но это не сильно отличается от Златоуста и даже от московских Печатников. Не говоря уж про байкальский остров Ольхон, по которому ходят беззубые буряты в дырявых домашних тапочках и склеенных скотчем очках… Насчет воровства нашим тоже лучше помолчать, я не про коррупцию, про другое: мы все знаем, что русские дачники – те, кто не в силах поселить в гостевом домике вооруженную охрану, – на зиму увозят свои жалкие телевизоры и прочие «ценности» в город, а то весной они в своем доме найдут только кусок непрошеного говна на столе…

По мне, так Индия очень похожа на Россию, этим она и хороша для нас – а не старинными храмами, не каменной бесстыжей камасутрой (которая, впрочем, забавна), не трогательным культом поклонения такой вещи, как лингам (по-русски это слово ровно вдвое короче, трех букв хватает) и не удивительным шопингом, когда по всему базару на Yashvan Place (известен также как Яшкин-стрит) за тобой бегают русскоговорящие смуглые продавцы и умоляют купить у них богатую дубленку за 60 долларов, причем ты понимаешь, что двадцатка тут добавлена для торга…

Так в чем сходство?

Ну вот навскидку точки соприкосновения. Это, конечно, вопиющая восточность, с виду, обеих стран, это лужи, облупленная штукатурка, дикая уличная торговля, когда всякая дешевая дрянь разложена чуть не на тротуаре, мини-помойки во дворах, – то, что всегда бросалось в глаза при переезде из какой-нибудь Клайпеды в близлежащий Калининград, при перелете из Лондона в Дели – короче, при пересечении границы Запада с Востоком. Это и обилие нищих у нас и у них, хотя, казалось бы, отчего не пойти не заработать денег, – но нет, в крови наций заложено какое-то презрение к материальному богатству или как минимум панический ужас перед ним, через который мало кто осмеливается переступить.

Не могу не сказать вам без скупой слезы умиления про винные лавки города Дели. Они очень уютные: маленькие, полутемные, пыльные, с дешевой отделкой, напрасно ждущей ремонта, очень тесные. Там толпятся ребята в спецовках, давятся в очереди, передают через головы мятые сальные мусорного вида банкноты и после рассовывают по карманам чекушки… Правда, не водочные, а чаще с местным ромом. Я пил – ром, он и в Африке ром.

Но может, главное – это национальная нелегкая, я тут про духовность, которая, хочешь не хочешь, нависает над страной, что над одной, что над другой… Вместо западной расхожей алчности, вместо упоения ЭТОЙ жизнью – неотвязные мысли о ТОЙ или даже ТЕХ жизнях. Западники устраиваются на Земле так, будто у них, кроме земной жизни, ничего не было и не будет. А иные – да хоть индусы и русские – понимают это так, что земная жизнь или жизни – не более чем временная остановка в пути, наш теперешний мир не столько дом, сколько номер в отеле, и глупо его на последние деньги загромождать дорогими безделушками и мучиться по поводу колера обоев…

Еще вас развлеку. «Огромная армия Александра Македонского (120 тысяч пеших и 15 тысяч всадников) вошла в пределы Индии весной 327 г. до Р.Х. Он захватил часть Индии, но после войско отказалось следовать за ним: предшествовавшие напряжения, дождливое время, стойкая храбрость индийских племен и царей отнимали у греков охоту идти дальше. Это заставило Александра вернуться назад. Греки были изгнаны». Этот бодрый пассаж вам ни о чем не напоминает?

Мы две кастовых страны. Никого там не удивляют брачные объявления, в которых обозначена кастовая принадлежность одиноких сердец, как у нас обыденны объявления про то, что квартира сдается русской семье без детей… Кастовое деление – выше закона и вообще справедливости, и это доходило до идиотизма. В прежние времена считалось, что судья должен всегда решать дело в пользу брахмана, хотя бы его противник (не брахман) и был прав. Это можно было бы назвать «брахманное правосудие». Был такой взгляд, что «шудра – слуга всех прочих сословий, и его можно убивать безнаказанно». А вот о демократии применительно к кастам: «За оскорбление члена высшей касты шудре распарывают язык или всовывают в рот раскаленное железо; за непрошеные наставления жрецу по поводу его обязанностей шудре льют в рот и уши кипящее масло». Суровые у них были порядки… А мы все ноем.

Их касты известны, а наши каковы? Я б предложил такой расклад. Высшая каста – чекисты, вторая – прочие силовики, третья – нефтяники, четвертая – прочие бизнесмены, ну а все остальные – неприкасаемые.

Еще о сходстве. Вы будете смеяться, у них были пятилетки! Как и для нас, 1991 год для Индии оказался непростым. Раньше правящая партия ИНК (которую хвалили русские коммунисты) напирала на развитие госсектора – все как у нас! А потом они передумали и взялись за либерализацию экономики. Рост ВВП в Индии ускорился в пять раз и достиг пяти процентов в год. В 1994-м ввели наконец конвертируемость рупии – да и мы чуть ли не в том же году решили вопрос с рублем. Но вообще это индусов не очень украшает: нашли у кого экономике учиться… Хорошо еще, что у нас – пока еще – бывает настоящая зима и наш брат хоть как-то вынужден шевелиться, какой-никакой сруб ставить, дрова на зиму заготавливать и капусту квасить. А то б наши доморощенные философы так и спали бы круглый год на тротуарах, подстелив газетку подобно своим индийским собратьям…