Александр Образцов - Я русский. Вольная русская азбука Страница 9

К парной пристроен предбанник из досок два на два.

Потом пришла идея пристроить к бане мастерскую два на четыре.

Потом разобрал половину крыши, спрямил ее в сторону мастерской и сделал над баней сеновал. Все мечтал поспать там летом.

Но летом под крышей выросли серые коконы осиных гнезд. Мечта не осуществилась.

Но я не растерялся. В городе какие-то из соседей по лестничной клетке вынесли к мусоропроводу два портрета Брежнева. Один с двумя звездами Героя, а другой – с четырьмя. Тот, что с четырьмя, почему-то моложе. Помимо мыслей об окончательной погибели большевизма, портреты породили во мне желание проверить их на языческий лад.

Жена привезла их лицо к лицу на дачу.

Один я повесил на веранде: он строго наблюдает, чтобы никто не напивался.

Второго использовал от ос. На фоне сена дважды Герой Леонид Ильич строго смотрит за порядком: осы за демаркационную линию летать не смеют.

Ржавые гвозди

Килограмм гвоздей стоит не дороже трех батонов.

Однако я беру фомку и начинаю с кряхтением и матерными вариациями на букву «б» с чудовищным скрипом выдирать десятисантиметровые ржавые гвозди из древесины, с которой они срослись в мертвом объятии как им казалось – навсегда.

Во мне говорит жадность, но и какое-то другое, более сложное чувство. Зачем мне эти перекрученные ржавые уродцы? Может быть, они представляют художественную ценность и где-то в Гринидж Вилледже на Манхэттене в какой-то из галерей пошли бы на ура как коллекция «Ржавые гвозди из Карелии».

Но тогда зачем я оставляю гору этих уродцев на верстаке ржаветь под дождем и только при исполнении новой строительной идеи все с теми же вариациями на букву «б» начинаю их выпрямлять? Гвозди выскакивают из пальцев при ударах молотка и отдаются резкой болью.

Почему мне обязательно надо вогнать в стену сарая или парника ржавых ветеранов, если в промасленном бумажном кульке готова к бою мерцающая колонна новых солдат? Ведь они уже не хотят снова в бой. Они начнут гнуться, их придется зажимать в пассатижи, чтобы вбить по шляпку. Затем якобы (это самая поверхностная, первая мысль) что своими истерзанными боками уродцы намертво вцепятся в дерево.

И все-таки – зачем я возвращаю их к жизни, если они приготовились умереть в костре или печке? Откуда во мне такая страсть к насилию? Зачем я мучаю ржавые гвозди продолжением жизни?

Затем же, зачем мучаю себя. Я хочу доказать необычайное. Я хочу доказать то, что гвоздь бессмертен.

И через несколько тысячелетий, когда исчезнет и доска, и дачный поселок, и германская цивилизация, в раннем культурном слое пред очами нового Шлимана предстанет этот ржавый гвоздь и смиренно скажет:

«Я жив, Господи! Я жив».

Канава

С открытой стороны мой участок портила канава. Она заросла каким-то немыслимым камышом сельвы, по ней распространялась беспородная ива, и из нее, как полчища инопланетян, ползли на огород жабы. Моя жена от прикосновения жабы к ноге теряет сознание. Надо было с этой канавой…

Для начала соорудил из лесного сухостоя (обожаю сосновые и еловые высушенные до костистого состояния стволики) мостик. Потом калитку к этому мостику. Потом сунул лопату в камыш…

О! Так там чистейший перегной образовался! Совсем под боком!

Начали быстро этот перегной выкапывать и таскать, выкапывать и таскать! Грядки просто урчали от органической сытости!..

Нет, такую канаву я никому не отдам.

Тем более, что она уже стала напоминать небольшую речку с плакучими берегами (воткнули в них ветки круглой ивы, нарезанной как бы между прочим на прогулке по улице Хо Ши Мина), с прозрачной и теплой водою… стоп!

А зачем это мы воду для полива в бочках греем? Она ведь в канаве совершенно экологически теплая!

И при помощи дешевенького насоса за неделю в мае залили все свои растения, кусты и деревья талой водой.

Урожай, конечно, некуда девать. Смородина тает во рту, крыжовник слаще винограда и крупней, клубнику от птиц не закрываем – всем хватит, картошка трещит, когда ее режешь.

В общем, канава сейчас гордится своим существованием.

А в качестве награды за службу решили соорудить через нее настоящий мост, с железобетонными опорами.

И конкурс объявили на лучшее название. Выиграло – речка Примочка. С произвольным ударением.

Блуждающий сортир

Первое здание на участке строится наспех. Все кажется – переделаю.

Потом глаз привыкает, уже и силуэт навевает некую даже ностальгию (почему?). Наконец, при сильном ветре со страшным скрежетом здание дает крен и заявляет тем самым, что больше не может: стыдно перед соседями, гвозди ржавеют, доски трухлявеют, и вообще! Хозяин, твою мать!..

Что ж, если начинают говорить сортиры, пора вводить реформы.

Доску взял совсем тонкую. Каркас соорудил легчайший. Яму вырыл метровую. Поместил в кустах ольхи, за рябиной. Дорожку накидал из плиток. Действительно можно посидеть, размышляя, в приближенной к дзэну обстановке.

А старую яму закидали, забросали и посадили там яблоню.

Так она стрельнула через год! Через два дала четыре крупных ароматнейших медуницы.

Что привело к уточнению стратегической садовой задачи.

Через пару лет сортир берут четыре человека за ручки (а он как носилки изобретен) и несут его в заросли папоротника, где так же уютно в смысле укромности, подхода и дзэн. А старую яму забрасываем, закидываем и сажаем очередную яблоню.

Так возникают лучшие проекты и феерические сады.

Впечатление

Зимой колодец стоит полный воды.

Сверху на крышку кидаешь дырявую китайскую лодку из игрушечного пластика, купленную по глупости, и в самые сильные морозы ледок как стекло.

Приехал на дачу, чиркнул спичкой, и дрова в печи, заложенные при прошлом отъезде, мгновенно начинают трещать, потом и гудеть. Так и тянет выйти, посмотреть на густой дым из трубы.

Сначала прижимаешь к теплым кирпичам ледяные руки, но скоро начинаешь снимать с себя лишнее. Через полтора часа ходишь в носках, связанных женой из свитеров времен развитого социализма (снизу на носки нашиты войлочные стельки): появляется генетическая память о русском деревенском рае.

Кипит чайник.

Катится по краю бледного зимнего неба торопливое скукоженное солнце.

Дачу грабили всего один раз. Унесли магнитофон. И черт с ним. Хочется забыть, чтобы не нарушать ощущения своей усадьбы.

Пойти в гости к соседям, также приехавшим на выходные. Только для того, чтобы с мороза вернуться к себе, в тепло.

Устойчивая ненависть к железнодорожникам в России явление генетическое. Электрички с Финляндского вокзала на Приозерск ходят беспорядочно, издевательски, садистически, по-махновски, беззаконно и ненаказуемо.

Зимой эти железные гробы несутся промерзшие и сквозящие. На Московском направлении хотя бы топят. Здесь же машинист в теплой кабине недрогнувшей рукой зарабатывает себе премию за экономию электроэнергии. Клянусь, все пассажиры желают ему измены жены и всяких болезней вплоть до онкологии.

Человек ли начальник Финляндского отделения Октябрьской железной дороги? Если это так, то зачем ты измываешься над нами?

Мой друг станок

Начиная строить дачу без денег, надо перебрать в памяти всех своих родных и знакомых. Почти наверняка кто-то из них поможет вам с техникой.

Мне, к примеру, семь лет назад родной брат изготовил в Москве в институте танкостроения небольшой станок с циркулярной пилой и фуганком. Фуганок оказался слишком мудреным, и я от него отказался, а вот станок с циркулярной пилой и поднимающимся столиком превратил меня за эти семь лет в наркомана. Я не могу жить без него.

Мои пальцы не один раз срывались под бешено вертящийся диск, который легко сбривает гвозди, но привязанность моя все растет.

Сразу замечу: ни в коем случае при работе с деревом нельзя жадничать и пытаться отрезать то, что пора выбросить. И второе: под ногами должно быть чисто и твердо. Иначе можно остаться без приспособлений для рукопожатия. И, конечно же, ни капли спиртного во время работы.

Тогда наслаждение вам гарантировано. Электромотор в полтора киловатта, надежный приводной ремень от «Лады» и гора горбыля. Все. Вы сами, своим умом можете освоить сплачивание досок при помощи шпунта, изготовление дверей, столов, штакетника, колодцев, окон, полов, полок, рамок для фото, лестниц, вагонки, плинтуса, бани, беседок, туалета, парников, кроватей, встроенных шкафов и многого другого, о чем Робинзон, не имея станка, только мечтал.

За семь лет я превратил во вполне приличные вещи два лесовоза горбыля, за который заплатил символическую цену.

Но у меня развился за эти годы род безумия: я не могу видеть обрезок дерева, чтобы его тут же не пустить в оборот. А что я делаю из сухостоя сосны, регулярно таскаемой из леса!

Об этом лучше промолчу. До следующего раза.

Приближающееся

Народ делится на две категории: на тех, кто живет от получки до аванса, от пенсии до пенсии, и на тех, кто живет от праздника до праздника. Первых значительно больше.