Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №10 (2004) Страница 9

Растущую глобальную опасность для мирового сообщества представляет и сравнительно новое явление — отмывание денег. Преступные деньги, словно заклятые, заражают всю пирамиду общества. Стэнли Моррис, будучи директором департамента Казначейства США, писал, что отмывание “грязных” денег происходит наверху, но дрянь от них течет вниз. Расцветает органи­зованная преступность всех видов и мастей. Некогда респектабельное лондонское Сити стало мировым центром отмывания денег. По свиде­тельству вице-президента Ситибэнка и бывшего полицейского шефа Бриана Веста “деньги льются из России и Восточной Европы и здесь в любой момент отмывается не менее 500 миллионов долларов” [15] 15 .

Коррупция и криминальный бизнес становятся для ТНК помехой обычно только тогда, когда они составляют для них конкуренцию, мешают извлекать прибыли. Именно этим объясняется систематическое нагнетание страхов перед российской мафией, которое практикуется в США, Англии и некоторых других странах. Мафии борются с мафиями, СМИ привлекаются к разборкам. Тогда поднимается кампания в СМИ, создаются комитеты и центры по борьбе с преступностью, начинают изучать ее разновидности. Криминал залезает в норки и отсиживается. Спадает шумиха, и он возвращается. Можно ли сомневаться в том, что могущественные государственные структуры с их натренированными полицейскими силами могли бы уже давно положить конец мафиям, наркобизнесу, крупномасштабной коррупции? Можно ли поверить в то, что США, например, совместно с правительствами латиноаме­ри­канских стран не могут справиться с наркобизнесом в Колумбии, Мексике, в Афганистане? Ежегодно от наркотиков гибнут десятки миллионов молодых людей. Наркобизнес насаждает очаги мелкого и крупного воровства, проституции, взяточничества, заболеваний СПИДом, сумасшествий. Со­здают­ся целые криминальные общества. Пример — Афганистан. Неискореним наркобизнес потому, что он выгоден власть предержащим, в том числе оккупационным властям и стоящим за ними банкирам.

*   *   *

Либеральные реформы не привьются в России потому, что наше общество в генах своих коллективистское, общинное. Насаждаемый крайний индивидуализм не способен сочетать права и обязанности. Права без обязанностей вырождаются не только в России, а повсюду в злоупотребления чиновников, “элит”, в коррупцию, приводят к потаканию земному вместо духовного, к нравственной распущенности, к росту преступности и хаосу. Дилемма известна: или бунт, или сильное справедливое государство.

Народ начинает сознавать нарастающую опасность. Поэтому разгосу­дарствление было отвергнуто его молчаливым большинством. Его ответом стало стремление вернуться к сильному государству. В этом и коренится, кстати, популярность В. Путина. Народ уверен, что президент укрепит российское государство. Он, однако, ждет и большего: государства не ради олигархов, государства для защиты народа от лихоимцев-чиновников и от пришлых грабителей. И маятник, кажется, пошел в сторону укрепления державы.

[1] 16 * Цит.по: Renй Passet. L’emergence contemporaine de l’interrogation йthique en йconomie. UNESCO SHS–2003/WS/22, p. 10.

[2] 17 Le Monde Diplomatique, fevrier 1998.

[3] 18 The Crises of Global Capitalism. L. 1994 by George Soros N.-Y. Public Affairs, 1998, p. 304.

[4] 19 S o r o s    G.  Capitalism’s last Chances. In: Foreign Affairs. Winter 1998–1999.

[5] 20 Le Monde Diplomatique, decembre 1997.

[6] 21 Regional Orders. Building Security in the New World. Edited by D.Lake and P.Morgan.

[7] 22 См., например: Dictionary of Economics. London, 1970, Penquin, p. 174.

[8] 23 Le Monde Diplomatique, novembre 1999.

[9] 24 B a i r o c h   P a u l.  Mythes et Paradoxes de l’Histoire economique. La Decouverte. Paris, 1995.

[10] 25 Цит. по: Scientific American, Nov. 1993. The Perils of the Free Trade. By Herman E. Daly.

[11] 26 New York Herald Tribune, 9 January, 1995.

[12] 27 New York times, 15 January 1996.

[13] 28 P l i h o n   D a m i n i q u e.  Les mecomptes de la globalization financier. Alter-Eco, № 20, 2eme trimestre, 1994.

[14] 29 UNDP. Corruption and Good Governance. Discussion, paper 3. N.-Y., 1997.

[15] 30 New York Herald Tribune, 3 february 1998.

Наталия НАРОЧНИЦКАЯ • "Восточный вопрос" и мировая политика (Наш современник N10 2004)

К 150-летию Крымской войны

В сентябре 1854 года англо-французский десант высадился под Евпаторией. Началась Крымская война — одна из самых кровопролитных в ХIХ веке. На стороне англо-французской коалиции выступала Сардиния (часть нынешней Италии). Австро-Венгрия, незадолго до того спасенная от развала штыками наших солдат, и Пруссия, освобожденная от наполеоновского владычества Александром I, стянули свои войска к русским границам. Факти­чески весь Запад выступил против России. Как в 1812-м, как в 1941-м (масштаб участия “оккупированных стран” — таких как Франция, Бельгия, Словакия, не говоря уже о союзниках Германии — Италии, Венгрии, Испании, — в Великой Отечественной войне убедительно обрисовал В. В. Ко­жинов). И вновь ситуация повторяется — НАТО вырвалось на границы России.

НАТАЛИЯ  НАРОЧНИЦКАЯ,

доктор исторических наук, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по международным делам

“Восточный  вопрос”

И  мировАЯ  политикА

Взгляд на события последних полутора веков неожиданно приводит к выводу, что вся эта кипящая событиями историческая эпоха является планомерным выражением целого ряда геополитических констант. Отчего судьба балканских народов и их естественное формирование в крупные однородные нации сегодня, как сто и полторы сотни лет назад, становится при любом сотрясении мирового равновесия предметом дипломатической и даже реальной войны? Отчего с таким упорством англосаксы в течение полутора веков пытаются взять под свой контроль Афганистан?

Почему, как только в дополнение к южнонемецкой великой державе — Австрии выросло другое немецкое амбициозное государство — Германская империя, — целью англосаксов и французов стало недопущение объединения немецкого потенциала?

Почему сегодня в мире, в котором микрочип в качестве символа технического прогресса пришел на смену диковине ХIХ века паровозу, по-прежнему ключевое значение для соотношения сил в Европе имеет ориентация балканских славян? Почему все так же неизменно желание Запада лишить Россию обретений Петра Великого и вернуть её к временам Столбовского мира 1617 года?

К числу таких констант относится “восточный вопрос”, стоявший за неудачной для России Восточной (Крымской) войной. 150-я её годовщина не вызвала никакого интереса ни у российской элиты, ни у российской науки, что, наверное, можно объяснить. Двухсотлетие канцлера Горчакова Россия отметила пышными речами министра иностранных дел и отречением от Крыма и Севастополя в Договоре с Украиной.

В начале 90-х годов ХХ века Россия почти добровольно сдала позиции, ради которых, осознавая их важность, 343 дня с беспримерным героизмом русские воины отстаивали Севастополь. Что же касается участников крымской коалиции против России, то их политика агрессивно преемственна и столь же, как и полтора века назад, энергична.

Что такое Чёрное море?

Большинство проливов представляют собой “естественные узости” между побережьями материков или островов единого морского пространства, которое в обоих направлениях открывает путь в Мировой океан. Но Чёрное море — это, во-первых, “наиболее вдавшаяся в сушу бухта Мирового океана”, по меткому суждению В. П. Семёнова-Тян-Шанского. Во-вторых, это “тупик”, сформированный побережьями черноморских держав, выход из которого чрезвычайно узок. По классификации Конвенции по морскому праву Чёрное море принадлежит к так называемым “полузамкнутым” морям. Проход в Чёрное море не открывает путь в Мировой океан, это — доступ к побережьям нескольких стран — черноморских держав. Выход же из Чёрного моря является единственным проходом в Мировой океан.

Если запереть черноморским державам выход в Мировой океан, перекрыть, как говорил М. Горчаков, “лёгкие” державы, это позволит “задушить” Россию, оттеснить её — огромную континентальную страну — на северо-восток Евразии. Именно выход к двум морям — Балтийскому и Чёрному сделал Россию державой, без которой “ни одна пушка в Европе не стреляла”. Лишить её этого статуса стремились в течение почти двух веков далёкие от Чёрного моря Франция и Британия. Они вмешивались в отношения России с черноморскими державами, не допуская никаких соглашений без своего участия и препятствуя не только военному, но и политическому присут­ствию России в балканских, а тем более средиземноморских государствах. Поскольку ни одни фунт британской торговли не проходил через Босфор, Н. Данилевский так писал о смысле контроля Проливов для Британии и её пристального внимания ко всему, что могло затронуть морские или сухопутные пути на Восток: “Вся польза от обладания Константинополем ограничивалась бы для неё тем вредом, который наносился бы этим России”.