Утро магов - Жак Бержье Страница 9

создавать эктоплазму из «ничего»? Если магнитные волны проходят сквозь землю, то почему этого не может сделать мысль? Если все тела излучают невидимые силы, то почему невозможно астральное тело? Если есть четвертое измерение, то не является ли оно обиталищем духов? Мадам Кюри, Крукс, Лоди занимались столоверчением. Эдисон пытался построить аппарат, посредством которого можно было бы общаться с умершими. Маркони в 1901 г. был уверен, что принял послание марсиан. Саймон Ньюкомб нашел совершенно естественным, что один медиум материализует раковины из Тихого океана. Вторжение ирреальной фантастики опрокидывает исследователей реальной действительности.

Но старая гвардия позитивизма пытается противостоять этому потоку. И во имя Истины, во имя Реальности она отказывается от всего разом: от Х-лучей и эктоплазмы, от атомов и душ умерших, от четвертого состояния материи и от марсиан. Так между фантастикой и реальностью разыгрывается сражение — зачастую абсурдное, слепое, беспорядочное, которое случается всякий раз во всех формах мысли, во всех областях: литературной, социальной, философской, моральной, этической. Порядку суждено восстановиться именно в физической науке, и не путем регрессии или каких-либо удалений, но посредством восхождения на высшую ступень. Именно в физике рождаются новые концепции. Этим мир обязан усилиям таких титанов, как Ланжевен, Перрен, Эйнштейн. Появляется новая, менее догматичная наука. Открываются новая реальность. Как и во всяком большом романе, в итоге не оказывается ни добрых, ни злых.

Где же мы сегодня? Открыты почти все двери здания науки, но физика уже почти без стен: собор, весь состоящий из стекла, где отражаются отблески иного, бесконечно близкого мира.

Материя, как и дух, заключает в себе неисчерпаемую энергию и неисчислимые возможности. Логика «здравого смысла» более не существует. В новой физике одна и та же теорема может быть одновременно и верной, и ложной. «А × В» больше не равно «В × А». Одна и та же сущность может быть и конечной, и бесконечной. Границы возможного уже не определяются одной лишь физикой.

Один из самых удивительных признаков открытости физики — это введение такого понятия, как «странность». Речь вот о чем. В начале XX века наивно полагали, что для определения частицы достаточно двух, самое большее — трех чисел, обозначающих её массу, электрический заряд и магнитный момент. Для более полного описания частицы потребовалось добавить еще одну величину, которую назвали «спин». Вначале думали, что эта величина соответствует периоду обращения частицы вокруг самой себя, — нечто такое, что, например, для планеты Земля соответствовало бы 24-часовому периоду, регулирующему смену дня и ночи. Но заметили, что никакое упрощенное объяснение такого рода не годится. Спин — это просто спин, количество энергии, связанное с частицей. Математически он представляется как вращение, без того, чтобы в частице на самом деле что-то вращалось.

В научных трудах, принадлежащих, в частности, проф. Луи де Бройлю, лишь отчасти раскрыта тайна спина. Но неожиданно убедились, что между тремя известными частицами — протоном, электроном, нейтроном (а также их зеркальными отражениями: антипротоном, позитроном, антинейтроном) — существуют добрых три десятка других частиц. Космические лучи — гигантские ускорители — производят их в огромном количестве. Однако, чтобы описать эти частицы, обычных четырех единиц измерения — массы, заряда, магнитного момента, спина — недостаточно. Требуется пятая единица, а может быть, и шестая — и т. д. И совершенно естественным образом физики назвали новые величины «странностями».

Возьмите лист бумаги и проделайте в нем два отверстия на близком расстоянии. Для здравого смысла очевидно, что предмет, достаточно малый, чтобы пройти через эти отверстия, пройдет либо через одно из них, либо через другое. Для здравого смысла так же очевидно, что электрон — это предмет. Он имеет определенный вес, он производит световую вспышку, когда ударяется об экран телевизора, издает стук, когда ударяется о микрофон. Вот, стало быть, предмет достаточно малый, чтобы пройти сквозь одно из наших отверстий. Однако наблюдения с помощью электронного микроскопа показывают нам, что электрон прошел одновременно через оба отверстия! Но если он прошел через одно, то не может же он одновременно пройти и через другое! Однако так оно и есть — он одновременно прошел через оба. Это безумие, но оно доказано экспериментом. Попытки объяснения породили разные доктрины, в частности волновую механику. И однако же волновой механике не удается полностью объяснить такой факт, который лежит вне пределов нашего разума, не проявляется посредством «да» или «нет», «А» или «Б». Для того, чтобы это понять, понадобилось изменить саму структуру нашего разума. Наша философия требует тезиса и антитезиса. Нужно полагать, что в философии электрона тезис и антитезис одинаково справедливы. Считать ли это абсурдом? Очевидно, что электрон повинуется определенным законам, поскольку телевидение, например, является реальностью. Так существует электрон или нет? И что же такое электрон — нечто или ничто? Этот вопрос совершенно лишен смысла. Так на острие сознания исчезают обычные методы мышления и литературной философии, рожденные ограниченным видением вещей.

Земля связана со Вселенной, и человек находится в контакте не только с той планетой, на которой живет. Космические лучи, радиоастрономия, работы по теоретической физике служат примерами контакта со всем космосом. Мы больше не живем в замкнутом мире, но почему же тогда наша психология, о которой так пекутся романисты, остается столь замкнутой, уменьшенной до бессознательных импульсов? Миллионы «цивилизованных» людей раскрывают книги, идут в кино или театр, чтобы узнать об истории Рене и Франсуаз, которая становится лесбиянкой из ненависти к любовнице своего отца, и в то же время исследователи размышляют над практическим воплощением «унитарной теории» Жана Берона, открывающей возможность реальных путешествий к далеким мирам во имя выяснения глубочайшего смысла посвящения и возможных контактов с иным разумом.

В области исследования структуры пространства и времени наши представления о прошлом и будущем повисают в воздухе. На уровне частиц время движется одновременно в двух направлениях: в сторону будущего и в сторону прошлого. А что такое время при субсветовой скорости? Мы в Лондоне в октябре 1944 года. Ракета «Фау-2», летящая со скоростью 5000 км в час, находится над городом. Полёт завершится падением. Но относительно чего? Для жителей дома, что будет разрушен в одно мгновение, у которых нет никаких приборов, кроме глаз и ушей, ракета будет падать. Но для оператора радара, работающего с волнами, которые распространяются со скоростью света (в сравнении с ними ракета просто ползет), траектория бомбы уже определена. Он наблюдает, но ничего не может сделать. На уровне