А. Лаврин - 1001 Смерть Страница 13

А вот 18-летняя Валери Сюбра стала соучастницей двух убийств и семи покушений на убийство именно из-за денег. Она родилась в 1966 году и была единственным ребенком в семье. Мать Валери трижды выходила замуж и разводилась, своего родного отца девушка увидела впервые в 16 лет. Вместе с матерью они кочевали с одного места жительства на другое.

Училась Валери в церковных школах, но аттестата о неполном среднем образовании не получила: не сдала выпускных экзаменов. Какая-то высокая тяга, жажда идеалов еще таилась в ее душе — она записалась в школу эстетики. Но, Боже мой, какая может быть эстетика, когда хочется хорошо одеваться, ходить в модные рестораны, не задумываясь над тем, сколько ты можешь позволить себе потратить за один вечер! И, конечно, школа эстетики полетела к?' черту. Вместо нее появился оптовый магазин готового платья в Сантье, где Валери становится продавщицей. При необходимости она превращается и в манекенщицу. Начинается «сладкая» жизнь. Ночные кафе, любовники, увеселительные поездки — все это похоже на безумный калейдоскоп.

В 1984 году на горизонте Валери появляется Лоран Хаттаб, сын крупного бизнесмена. Он тоже любит богемную жизнь, деньги и азартную игру. Валери безумно влюбляется в него. Потом к ним присоединяется еще один молодой прожигатель жизни — Жан Реми Capo. Душой и мотором компании была Валери. Они придумывают себе «философию», конечно, не такую сложную, как Родион Раскольников, но по смыслу очень близкую: мы не такие, как все, и потому нам все дозволено. Родная страна представлялась им убогим провинциальным местечком, где трудно развернуться сильной личности. Они мечтали об Америке. Но ехать решили туда не с пустыми руками, а имея в кармане 10 миллионов франков. Вскоре «адская троица», как назвали ее потом журналисты, перешла от слов к делу. Дело же заключалось в том, что обольстительная Валери знакомилась в ночных кафе и ресторанах с богато одетыми одинокими мужчинами и затем приглашала их к себе домой. Ну, а там жертву уже поджидали Capo и Хаттаб. Пока они убивали несостоявшегося любовника Валери, она подсчитывала содержимое его бумажника.

К счастью, троицу остановили раньше, чем счет жертвам пошел на десятки. В январе 1988 г. Валери и ее приятели были приговорены к пожизненному заключению. Но, похоже, они так и не поняли, почему. Писатель Морган Спорте, написавший об «адской троице» книгу «Приманка», говорит: «Убийства, совершенные ими, вызывают ужас. Они свидетельствуют о том, что у ребят полностью отсутствует какое бы то ни было понятие о добре и зле. Это мир, управляемый тремя понятиями: деньги, ложь, тряпки.

Чтобы представить себе степень наивности Валери, достаточно сказать, что сразу после ареста она спросила, освободят ли ее до Нового года? В самом деле, ведь это очень обидно — встречать такой веселый праздник в тюрьме!

Бразилия

Как правило, знаменитые убийцы, в конце концов, становятся добычей полиции. Много раз излавливала полиция и самого известного в Бразилии профессионального наемного убийцу Флорисваль-до де Оливейру (родился в 1959 г.), по кличке «Бруно». К своим 30 годам он умудрился убить более 50 человек. Его считают самым опасным преступником, который когда-либо действовал в Сан-Паулу, крупнейшем городе Бразилии.

Впервые Бруно арестовали еще в 1983 г. и, поскольку смертная казнь в мирное время в стране отменена, преступника приговорили к 117 годам заключения. Справедливо рассудив, что шансов выйти из тюрьмы после отбытия всего срока наказания у него нет, Бруно бежал из тюрьмы особо строгого режима «Барро Бланке». Его поймали. Он снова бежал. Его опять поймали. Но он сумел убежать и в третий раз.

Это произошло в июле 1990 года. С помощью двух сообщников Бруно связал трех охранников, забрал у них оружие и, переодевшись в форму охранника, покинул тюрьму, не вызвав ничьих подозрений. На прощание он сказал одному из связанных охранников:

— Передай своему шефу, что на этот раз им будет очень трудно задержать меня. Сюда я вернусь только мертвым.

Почему же такому опасному преступнику удавалось трижды бежать из тюрьмы особо строгого режима? Дело в том, что всякий раз после поимки через небольшое время Бруно из строгого изолятора переводили в зону общего режима «за хорошее поведение».

История смертных казней

Казни в древнейшие времена

Сведения о смертных казнях имеют примерно тот же возраст, что и сведения о первых государствах. Как законный (в юридическом смысле) вид наказания смертная казнь появилась с началом институциализации власти, при переходе к обществу, регулируемому закрепленными правовыми отношениями. Так, например, на островах Тонга во время позднего неолита и энеолита (10 тысяч лет до н. э.), где вся земля рассматривалась как собственность вождей, смертной казнью карались попытки простых членов первобытной общины перейти со своим земельным наделом к другому вождю. С изменением родоплеменного деления на деление по территориальному принципу стали меняться институты права. Если раньше людей судили по племенному праву, то с созданием политико-территориальных структур возникали правовые нормы, стремившиеся к синтезу, универсализации. Но, разумеется, при этом смертная казнь в разных предгосударственных (в этнографии их называют «вождествами») и государственных образованиях назначалась за проступки, которые считались предосудительными в данном историко-культурном ареале (экумене, по терминологии Г.Померанца). Скажем, в одном месте смертью каралось посягательство на собственность знати, в другом — нарушение экзогамных либо сословно-кастовых брачных запретов, в третьем — утрата вождем племени «священной силы», позволявшей ему повелевать природой. Шиллуки (Верхний Нил), оказывавшие очень высокое почтение своим вождям, тем не менее, умервщляли их по достижении ими определенного возраста, боясь, что из-за одряхления вождя хуже будут урожай, приплод скота, да и люди племени будут чаще болеть и умирать. Обычно первыми о наступающей слабости вождя сообщали соплеменникам его жены. Сходный обычай существовал у другого африканского народа — динка, вожди которого умели «делать дождь». Когда вождь динка замечал, что начинает стареть или слабеть, он сам говорил сыновьям, что пора ему умирать. Ну, а пожелание вождя, как известно, закон для подчиненных.

С возникновением государственно-правовых отношений возник так называемый «принцип талиона», провозглашавший, что наказание должно быть равно преступлению. В массовом сознании этот принцип до сих существует в виде расхожей цитаты из Ветхого Завета: «Око за око» (полностью она звучит так:«…а если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб. руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, ушиб за ушиб», (Исх.21.23–25). Правда, у многих народов существовало также понятие «цены крови» — означавшее, что за убитого можно было расплатиться не собственной жизнью, а звонкой монетой или ее эквивалентом.

Казни в античном мире

Смертная казнь во многих древних государствах нередко была неотделима от ритуального убийства, жертвоприношения божествам и духам. Рим и Греция не составляли здесь исключения. В Древнем Риме, например, существовала т. н. очистительная (примирительная) жертва (supplicium); затем такая же жертва, соединенная с sacratio capitis, т. е. с посвящением головы преступника подземным богам. Тем же словом обозначалась позднее и собственно казнь.

В античные времена, с их жесткой иерархической структурой сословий, смертная казнь также была «расписана» по рангам.

В греческих государствах самым распространенным видом казни свободнорожденных было сбрасывание со скалы или в каменоломню, а позднее — непубличное отравление из чаши с ядом (Афины) или удушение (Спарта), иногда обезглавливание. Для несвободнорожденных, как правило, применялось побивание камнями, утопление (Македония), обезглавливание (Массалия) и распятие. Иногда перед казнью над приговоренным совершалась экзекуция.

В Римской империи казнь осуществлялась путем сожжения, повешения, утопления, колесования, сбрасывания в пропасть, бичевания до смерти и особенно часто — обезглавливания, причем в Республике для этого применяли топор, а в Империи — меч. Разделение сословий в античном мире соблюдалось очень четко и, естественно, распространялось и на смертную казнь — как в смысле строгости приговора, так и в выборе типа казни. В книге VII трактата римского юриста и государственного деятеля Ульпиана (ок. 170 — ок. 223 гг. н. э.) «Об обязанностях проконсула» говорится:

«Строже или мягче карать за святотатство проконсул должен решать. сообразуясь с личностью (преступника), с обстоятельствами дела и времени, (а также) с возрастом и полом (преступника). Я знаю, что многих приговаривают к бою со зверями на арене, некоторых даже к сожжению живьем, а иных к распятию на кресте. Однако следует умерить наказание до боя со зверями на арене тем, кто ночью совершает в храме кражу со взломом и уносит (оттуда) приношения божеству. А если кто-нибудь днем из храма вынес что-то не очень значительное, то следует карать, приговорив к рудникам, если же он по происхождению принадлежит к почтенным (в это понятие включались декурионы, всадники и сенаторы. — А.Л.), то его следует сослать на остров».