Иван Падерин - Ожоги сердца Страница 16

Пожалуй, сильнее всех вымотал этот период Виктора Кубанца. Вместе с товарищами по общежитию он еще зимой уволился из автоколонны — перевода не дали — и поступил в заводской парк автослужбы, где исподволь сколачивались экипажи второй очереди пускового объекта. Казалось, так и должно быть: Виктор приехал сюда не на год, не на два…

Пришла очередь получать комнату-малометражку по списку молодоженов. Список составлялся и утверждался в постройкоме, когда Витя работал в автоколонне, а штукатурщица Полина, ставшая его женой, еще не уходила в декретный отпуск. Жили они в разных общежитиях, и по ходатайству друзей их включили в первоочередной список. Но вот Полина уже в родильном доме, а Кубанца из списка исключили. Кинулся в постройком. Там развели руками:

— Дом ведомственный, а вы уволились от нас, просите там, где работаете.

Метнулся в завком:

— Исключили из очереди, как быть?

— Не имели права исключать, потому что жена осталась на прежнем месте работы.

— Она в декретном сейчас. — Виктор умолчал, что Полина уже в родильном доме: говорят, нельзя оповещать об этом, примета плохая.

— Тем более никто не имел права вычеркивать ее из списка, — попытались успокоить его на новом месте работы. — У тебя есть все основания требовать…

Виктор снова прорвался в постройком, затем в партком стройуправления.

— Вот справка: жена — ударник бригады штукатуров жилстроя, находится в декретном.

— Ваша жена не просила комнату, ее нет в списке. Был ее муж, Виктор Кубанец. Но вы же уволились с работы, потому и вычеркнуты. Пусть она сама напишет заявление, тогда посмотрим.

— Она сейчас в роддоме, помогите! — взмолился Виктор.

— Сочувствуем, но помочь не можем… Решайте этот вопрос по месту работы.

И пока Полина находилась в родильном доме, Витя носился из одного конца площади в другой резвее любого футболиста, влетал в кабинеты взмыленный, но дело не двигалось с места: автозавод еще только планировал строить дом для молодоженов, а жилуправление строительства, руководствуясь Положением о ведомственных домах, вообще не имело права выдавать ордер на имя человека, который уволился из этого ведомства.

Полина с волнением ждала радостной вести, но Виктор прибегал к окну палаты и беспомощно разводил руками: снова неудача!

Когда у Полины родилась девочка, Виктор и его друзья подъехали к родильному дому в трех легковых автомобилях, и сразу празднично стало на площадке против окон палаты, где лежала Полина. Ребята устроили парад цветов, словно яркий ковер расстелили на асфальте. Так и должно быть — родилась девочка.

Прошла неделя, вторая. Полина выписалась из родильного дома и до конца декретного отпуска уехала с Галкой — так назвали девочку — к матери в деревню. А Виктор между тем продолжал обивать пороги ведомств и учреждений. Везде вежливо советовали подождать, потерпеть. Новые дома временно заселяли иностранными специалистами. Там же для них оборудовали столовые, комнаты отдыха, салоны. Стоило ли скупиться на мелочи, коль отгрохали такие корпуса для автогиганта? Молодоженам, видимо, предстояло ждать квартиру до окончания пускового периода всего завода.

Как-то вечером, возвратясь домой, Виктор увидел на своей койке кипу книг, инструкций, чертежей итальянской машины «Фиат-124». На базе этой модели выпускалась советская под литерным номером 2101. Учитывая особенности наших дорог, были внесены изменения: увеличена мощность двигателя, усилена ходовая часть, поднят дорожный просвет, поставлены автономные тормоза для задних и передних колес… Конструкторы учли предложения шоферов-испытателей, обкатавших более сотни «фиатов». Один «фиатик» из обкатанных, на спидометре которого отсчитывалась вторая сотня тысяч километров, был приписан к учебной автобазе завода и закреплен за Кубанцом. Вот уже три месяца ездил на нем Виктор по городу и заводу без ремонта. Поэтому удивился, когда друзья «угостили» его инструкциями и чертежами знакомой машины. Вероятно, чтобы отвлечь от грустных дум о квартире. А что еще они могли придумать? Спасибо и на этом.

Перекидывая книжки и чертежи на пустующую четвертый месяц койку Ярцева, Виктор обнаружил условия конкурса шоферов «Знай свою машину» и записку:

«Кубанцу. Ознакомься с этой литературой. Тебе надо включиться в конкурс».

Прошел день, и ребята один за другим стали приставать с предложением открыто. Надо, надо. Особенно много убедительных доводов выставлял Афоня Яманов.

— Мы тебе поможем стать победителем, — убеждал он.

— Мне сейчас не до конкурсов, — отмахивался Виктор.

— Именно сейчас это и надо делать, — подтвердил Володя Волкорезов.

— Обязательно надо, — строго, будто подвел черту, сказал Рустам Абсолямов. — Выполняй волю экипажа.

Даже Мартын Огородников, который до сих пор мотался где-то в подсобном хозяйстве завода на поденной работе, и тот включился в общий хор жильцов «девятки»:

— Сказано «надо» — значит, надо… Вот Ярцев скоро вернется из Италии, тогда дело веселее пойдет. И вообще надо авторитет зарабатывать, глядишь — квартиру дадут…

Виктор включился в конкурс без особого желания. Но, видя, с каким старанием помогают ему друзья, постепенно стал входить в азарт. Дважды проехал по предполагаемой трассе.

После первого тура его не отчислили. Во втором Виктор попал в десятку сильнейших. Уже приближался третий тур, заключительный и самый трудный — регулировка и самостоятельное устранение дефектов на трассе. В десятке больше половины асы — водители с многолетним опытом. Попробуй потягайся с ними!

И снова друзья насели на него:

— Понимаешь, Витя, ты должен обставить их всех, — убеждал Афоня.

— Должен! — потребовал Володя.

— Обязательно должен! — сказал Рустам так, что хоть реви, но не отступай.

— Сначала говорили — надо, теперь — должен.

— Конечно, должен.

— Не могу. Попал в десятку, и ладно. Это мой потолок.

— Почему так плохо говоришь? — вскипел Рустам Абсолямов. — Какой потолок, где в голове потолок?

— Нет в голове потолка, по себе знаю, — заверил Мартын Огородников, — поэтому нельзя против всех, понимаешь? Нельзя…

Что за человек Мартын? Хвастливый, вертлявый, он будто не замечал всего того, что происходило на Крутояре, по-прежнему верил в свои универсальные способности и сохранял за собой право поучать остальных, находить выгодные позиции для самоутверждения, думать, как ему удобно.

Виктор только улыбкой ответил на его заверения.

Помолчали, подумали и решили: каждому, кроме Афони Яманова, за оставшуюся неделю освоить практику регулировки клапанов, карбюраторов, зажигания, тормозов, найти верные способы устранения дефектов и тем вооружить Виктора для решающей схватки.

Вернулся из Турина Ярцев. Вернулся усталый, чем-то озабоченный, потому молчаливый. Но Афоня Яманов сказал ему о заключительном этапе конкурса, — взять хоть третий приз во что бы то ни стало!

— Нужна оснастка — инструменты для регулировки разных узлов! — зажегся «туринец».

Раскрыл свой сундук, с тоской посмотрел на столярные инструменты, затем начал перебирать слесарно-шоферские. Выбрал самые необходимые, преимущественно универсального назначения, включая походный вулканизатор с запасом сырой резины.

Прошло еще два дня, и стало известно, что заключительный этап конкурса и выявление победителя состоятся на той площади, при упоминании которой Кубанец бледнел и терял рассудок.

— Держись, Витя, та площадь обязана тебя выручить. Ты ее знаешь, как свою ладонь, запомнил небось каждую выбоину, — успокоил его Афоня. Он где-то раздобыл схему размещения препятствий на площади. — Машину придется вести через узкие коридоры между хрупкими тростинками, расставленными в замысловатом порядке.

На совете друзья распределили между собой обязанности: кому где находиться и какими сигналами предостерегать Виктора от ошибок.

Утром, в воскресенье, перед зданием генеральной дирекции выстроилось десять машин. На каждой табличка с номером и фамилией водителя. По жеребьевке Кубанцу достался седьмой номер. Это, надо считать, счастливый жребий — можно ориентироваться на водителей первой шестерки. Правда, позади девятым номером пойдет известный в городе автолюбитель, участник многих автогонок, инспектор отдела технического контроля заводской автобазы Альберт Вазов. От него не уйдешь, скорее всего он всех обставит. Только бы не прозевать, не дать ему оторваться сразу, когда будет обгонять, а там посмотрим. Однако судейская коллегия решила поставить всех в равные условия: перед стартом каждый участник должен перебортовать запасное колесо, снять баллон, сменить камеру, накачать до двух атмосфер и только тогда выходить на круг — около тридцати километров по кроссовой трассе.