Пять вечеров с Муслимом Магомаевым - Валерий Кичин Страница 2

-- Но ведь вы могли бы повторить карьеру любимого вами и мною Марио Ланца -- играть в кино певца.

-- Мне предлагали сценарии, но какие-то дурацкие.

-- У Ланца сценарии тоже дурацкие -- а как хорошо смотрятся!

-- "Великий Карузо" -- отличный фильм. И "Полночный поцелуй". Это настоящее музыкальное кино. А у нас почему-то всё хотели комедию. Так что я отделался, кроме "Низами", еще только двумя фильмами: "Поет Муслим Магомаев" и "До новой встречи, Муслим!". И оба про меня.

ВЕЧЕР ВТОРОЙ. ВРЕМЯ и БРЕМЯ

-- Вы вошли в обойму официальных артистов и пели о счастливой стране.

-- Ну-ну, что, например? Давайте считать по пальцам. И о какой счастливой стране идет речь?

-- "Мой адрес -- Советский Союз"...

-- Я это в концертах не пел, а только записал для полиэкранного фильма. Была еще песня, которая потом звучала как заставка к первому телеканалу. Я сказал Рождественскому: Роберт, надоели плаксивые песни, хочется о счастливой любви. Он ответил: это должна быть песня о любви к стране. И дал текст, который мне понравился. Там ни слова о партии, только: "если ты со мною, страна!". Далее: "Хотят ли русские войны?". "Бухенвальдский набат". "Вечер на рейде". "Малая земля", которую я до сих пор считаю прекрасной песней. И ее необязательно ассоциировать с Брежневым. Малая земля -- героическая земля. Я был там, видел этот вагон, изрешеченный, как сито, знаю о подвиге моряков, об этом написана песня -- при чем тут официоз? Но из-за таких песен я и прослыл гражданским певцом.

-- А вас это огорчает?

-- Я и не отрицаю, что многие из этих песен мне нравятся. Вот к своему юбилею подготовил вот этот комплект из 14 CD, который собираюсь вам подарить на память. Там есть отдельный диск с антивоенными песнями -- в память об отце.

-- Спасибо преогромное! Здесь что, полное собрание записей?

-- Избранное. Классика: оперные арии, романсы, неаполитанские песни -- удалось найти самую первую запись 63-го года! А здесь мюзикл: на весь диск записей не хватило, и я добавил песни из наших фильмов. А заканчивается диск знаете чем? Когда-то Пырьев задумал фильм о Дунаевском и попросил записать "Широка страна моя родная". Я записал так, как чувствовал. Но Пырьева это не устроило: он хотел, чтоб было раздумчиво, как воспоминание. В такой трактовке я эту песню не представлял, и мы распрощались. Запись, думал, давно размагнитили -- и вдруг она нашлась.

-- Этот музыкальный мир весь затонул, как Атлантида. Не жалко?

-- Конечно, жалко: масса прекрасной музыки исчезла. Особенно жаль песню "Широка страна моя родная", которую почему-то ассоциируют с тоталитарным режимом. А это просто песня о стране, где мы живем. Хотя со словами "старикам везде у нас почет" ветераны уже не согласятся.

-- А музыка может отвечать за политические конъюнктуры?

-- Нет, это точно! С музыкой странные вещи творятся -- иногда диву даешься. Года три назад мы с Тамарой хотели спеть интернациональную рождественскую песню Silent Night о рождении Христа -- нам отказали: это католическая песня.

-- Может, заодно откажемся от Баха и Гайдна?

-- И эта возникшая рознь… Я теперь, по идее, лицо кавказской национальности. Я не смог выйти в концерте памяти Бабаджаняна. Обязательно бы вышел -- но ведь потом "народ меня не поймет". Такая возникла ситуация. В Израиле был запрещен Вагнер, потому что его любил Гитлер. Джильи пел для Муссолини, Шаляпин опускался на колени перед царем -- разве от этого они перестали быть великими певцами? Все уже на коленях -- не мог же Шаляпин торчать как гвоздь! Запретов на музыку быть не может. Не хочешь -- не слушай. Как с романом Сорокина, о котором столько шума: не хочешь – нечитай. Есть анекдот: "Примите меры, у меня из окна видна женская баня!" -- "Да где же? Ничего не видно!" -- "А вы залезьте на шкаф!". Довели до того, что даже мне захотелось Сорокина прочитать!

-- А вы еще не читали?!

-- Теперь прочитаю: надо знать, отчего все так кричат. И какая там может быть порнография, если этого добра хватает по телевизору и днем и ночью.

ВЕЧЕР ТРЕТИЙ. ТЕЛЕЦ ЗЛАТОЙ

-- Почему вы исчезли с телеэкранов?

-- А то вы не знаете!

-- У меня много версий.

-- Чтобы меня крутили по телевизору, спонсор должен телевидению платить. А я не ищу спонсоров: мы не привыкли платить за выступление -- всегда нам платили.

-- Что же произошло с нашим шоу-бизом? В Англии или Франции платят звезде, у нас платит звезда -- не дико?

-- Поэтому и работают как сумасшедшие: надо платить и за постановку шоу, и за его показ по ящику, для себя денег остается в общем немного.

-- Выходит, что если у меня нет ни голоса, ни рожи, ни таланта, но есть пухлый кошелек, то я могу сиять на экране -- так, что ли?

-- Конечно. Недавно мне Володя Атлантов привез пластинку, где на обложке женщина с безумными глазами и в перьях. Она поет "Арию с колокольчиками" Делиба, и это катастрофа, я обхохотался. Думал, пародия, прочитал текст на обложке -- нет, всерьез. Просто богатая женщина мечтала спеть для публики. Арендовала Карнеги-холл, пела под гогот зала и выпустила диски. Такая коммерция. (Магомаев говорил о меценатке Флоренс Фостер Дженкинс, о которой снят смешной и трогательный фильм «Примадонна» с Мерил Стрип – горячо рекомендую посмотреть – В.К.). А ведь Карнеги-холл -- самая престижная классическая площадка мира. Сейчас любая сцена продается: хоть выпивай там с друзьями, но плати!

-- Почитайте, почитайте Сорокина...

-- Я сам запретов вот так хлебнул: это пой, этого не пой; на ТВ Лапин лично проверял тексты и если ему казалось, что песня плохо отразится на общественных нравах, он ее снимал. Евтушенко что-то где-то сказал неугодное -- запретили "Не спеши". Но вседозволенность -- хуже.

-- А что, были у нас при