Евгений Шнюков - Катастрофы в Черном море Страница 27

Потери турецкого флота были очень большими. Погибло 3 тысячи моряков, в плен попало 180 человек. Русские потеряли 38 человек убитыми и 236 человек ранеными. Все корабли русской эскадры уцелели, хотя и были повреждены. Наскоро исправив повреждения, эскадра Нахимова прибыла 23 ноября в Севастополь, где ее торжественно встречал весь город.{142}

Поражение турецкого флота подтолкнуло западные державы к более активному участию в войне. В феврале 1854 г. в ответ на ввод англо-французского флота в Черное море Россия вынуждена была объявить войну Англии, Франции, Сардинии. Военные действия на Черном море развернулись с новой силой.

Армада союзного флота, вторгшегося в Черное море, была поистине огромной. 1 сентября 1854 г. она насчитывала 34 линейных корабля и парохода, 55 фрегатов, до 300 транспортов и других военных судов. На транспортах находился десант — 62 тыс. человек. Адмирал Корнилов предлагал дать бой союзникам, но большинство членов Морского совета решили иначе. Техническое превосходство флота союзников в Черном море было несомненным — 89 военных кораблей, в том числе 50 колесных и винтовых пароходов, российский же Черноморский флот насчитывал 45 военных кораблей, из них всего 11 колесных пароходов и ни одного винтового{143}. Поэтому российский флот вынужден был уйти под защиту «береговых батарей Севастопольской береговой базы. Неудачное для России развитие событий в Крымской войне привело к осаде Севастополя союзниками. Меньше чем через год после победоносной Синопской битвы некоторые из кораблей-победителей были затоплены у входа в Севастопольскую бухту, чтобы сделать ее недоступной для судов агрессора. Было затоплено 7 крупных парусников — 5 линейных кораблей и 2 фрегата. И среди них — участники Синопской битвы «Три святителя» и «Силистрия»{144}.

И вдруг… Казалось, само Черное море возмутилось появлением чужеземцев. Невероятная буря 2(14) ноября 1854 г., разразившаяся на Черном море, принадлежит к «числу самых необыкновенных штормов даже и в этом знаменитом своими бурями море». Скорость ветра достигла 35 м/сек (72 мили в час). По отзывам очевидцев, «моряки, подвергавшиеся опасностям во всех морях, не помнят, чтобы им приходилось быть свидетелями подобной бури. Представьте себе страшный ветер, угрожающий опрокинуть горы, потоки дождя, наводняющие атмосферу, частый град, с ожесточением ударяющий во все, что встречается на пути, и, наконец, взволнованное море, валы которого равняются горам, — и вы будете иметь еще не полное понятие об ужасном урагане, свирепствовавшем 2 ноября».{145} Этот ураган стоил жизни 1500 моряков союзного флота, материальные потери составили 60 млн. франков (рис. 17-19).

Погибло 60 кораблей союзников, среди них многопушечные парусные корабли, несколько пароходов, в том числе английский пароход «Принц», стоявший в Балаклавской бухте, десятки транспортных судов. Трагедия английского флота, стоявшего на рейде у Балаклавской бухты, заслуживает отдельного описания. Как пишет М. М. Зощенко{146}, 30 судов могучим ураганом были брошены на прибрежные скалы. Многие суда пытались проскочить в узкий проход Балаклавской бухты. Удалось это только французскому кораблю «Эвон», но в бухте он столкнулся с пароходом «Виктория». Оба затонули. По другим данным, затонул 21 корабль{147}. Но во всех публикациях особое внимание уделяется гибели трехмачтового винтового парохода «Принц» водоизмещением 3 тыс. т.

«Принц» к моменту гибели был новейшим боевым кораблем в английском флоте, оборудованным по последнему слову техники. Он выполнил свой первый рейс и привез в Балаклаву для английской армии зимнюю одежду и жалование войскам. Сумма этого жалования в литературе указывается разная — от двухсот тысяч фунтов стерлингов до шестидесяти миллионов рублей (А. Куприн). Прибытие «Принца» сопровождалось неприятным событием: при попытке стать на якорь один из якорей ушел на дно вместе с цепью. Отдали второй якорь — то же самое. Оба якоря не были приклепаны к барабану. Потеря якорей сыграла роковую роль для «Принца» во время шторма. Единственный оставшийся якорь не мог удержать корабль, который был брошен на скалы и буквально разбит на части. Из 150 человек экипажа спаслось только трое. Поиски золота «Принца», позже названного в литературе «Черным принцем», превратились в целую эпопею и продолжались много лет. Французы, итальянцы, японцы, наш ЭПРОН, созданный для поисков золота «Черного принца», — все пытались поднять золото. Было найдено несколько золотых монет, но серьезного золота не оказалось. Загадка осталась неразгаданной.

Академик А. Н. Крылов{148} отмечает, что главной потерей в Балаклавской трагедии была гибель парохода «Принц». На нем «…был привезен запас зимнего обмундирования для всей армии, запас зимних двойных палаток, теплого белья, теплых одеял, теплых носков и пр. На других пароходах были запасы продовольствия, а, главное, фуража, т. е. сена, овса и ячменя, на одном из пароходов были боевые запасы…»

«И со следующего дня начались бедствия английской армии». Погибли все лошади и мулы, не желавшие дотрагиваться до подмоченного морской водой сена. Осталась без лошадей английская кавалерия. «Из обозных лошадей подохло 66% …» Тяжкие простудные и желудочные болезни, обмораживания в холодную зиму 1854—1855 гг. стали настоящим бичом для английской армии. «По строевому рапорту от 22 февраля 1855 г. из общего числа 39400 человек, перевезенных из Англии войск, в госпиталях было 13640, во фронте 11000, а все остальное в могилах». «Вот истинное значение урагана 14 ноября — гибель более чем половины английской армии». Данные эти А. Н. Крылов заимствует из весьма авторитетного английского источника — из десятитомной истории Крымской войны Кинглека (т. VIII, 1896 г.). Эту же тему обсуждали специально в палате лордов в Англии, где было отмечено, что «… 17 октября первый запас зимней одежды прибыл в Крым, и если бы этот запас был выгружен с «Принца» и достиг своего назначения, то не было бы основания жаловаться на лишения армии, принимая во внимание характер климата и время года, когда теплая одежда необходима и в Крыму.

Запасы теплой одежды были погружены вовремя, но вследствие страшной катастрофы, которая постигла «Принца», армия может теперь терпеть ущерб и страдания от холода». Далее приведен перечень потерянного{149}. Некоторый ущерб — это чисто парламентская английская формулировка, которая и расшифрована акад. А. Н. Крыловым. Наличие золота на борту «Принца» А. Н. Крылов отвергает. Тем не менее во многих источниках эта версия поддерживается{150}.

Итак, отмеченные потери судов союзного флота от удара стихии были очень велики. Но фактически они были еще большими. Несколько штормов, предшествовавших страшному урагану 2 ноября 1854 г., также привели к человеческим жертвам и потерям судов. Так, 17(29) октября во время бури у берегов Турции погибло два крупных турецких судна — фрегат и линейный корабль. На фрегате погибло 270 человек. Из 900 человек экипажа линейного корабля спаслось только 205 человек. Эти суда получили сильные повреждения от русских ядер во время обстрела Севастополя и из-за течи вынуждены были входить в Босфор ночью в шторм. Лоцман ошибся, приняв береговой огонь за огонь маяка. В итоге турецкий линейный корабль оказался на скалах. Погиб и командир отряда — опытный турецкий адмирал Гассан-паша, десять лет прослуживший ранее в американском флоте{151}.

Сбылось достаточно зловещее предсказание лоции Черного моря: «Принятие ложного Босфора за пролив Босфор влечет за собой почти неминуемую гибель судна, особенно при сильных ветрах от NO, при которых грунт на подходе к ложному Босфору плохо держит якоря»{152}.

Стихия проявила себя и у других берегов, как писали тогда, «европейской Турции». В Варне шторм уничтожил две французских бригантины, английский пароход, австрийскую бригантину, два сардинских парохода, в Балчике — французскую бригантину. Стихия как бы специально выбирала стоянки союзного флота. Удивительно, но на северо-западе Черного моря и в Одессе было тихо. Основной удар стихии пришелся именно на восточное побережье Крыма от Балаклавы и Севастополя до Евпатории. Кроме погибших судов еще большее их число было выведено из строя и оказалось непригодным для дальнейших боевых действий. Корабли потеряли мачты, на многих сгорели паровые машины, повреждены корпуса, обнаружились течи, и суда были полузатоплены, некоторые корабли потеряли пушки и якоря. Как свидетельствуют документы, весь крымский берег был усеян обломками кораблей и грузов{153}.

Французский император Наполеон III, ошеломленный потерями союзников, приказал провести расследование обстоятельств возникновения бури у берегов Крыма. Один из самых известных в то время ученых — Леверрье — доказал при проведении расследования, что бурю можно было предсказать. Увы! Это был запоздалый прогноз. Тем не менее его заключение способствовало налаживанию обмена информацией, созданию сети гидрометеорологических станций и, в конечном итоге, — составлению научно обоснованных прогнозов погоды{154}.