Раздольное: исторические события и личности - Валентин Пак Страница 29

В 1933 году он был помощником начальника отдела боевой подготовки и командиром для особых поручений в штабе Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА); в 1934 году служил в штабе Приморской группы войск, в 1935 году командовал стрелковым полком 26-й стрелковой дивизии. Во время боев у озера Хасан Берзарин командовал 32-й стрелковой дивизией, в феврале 1939 года был назначен командиром 59-го стрелкового корпуса ОКДВА. В июне 1940 года Николаю Эрастовичу Берзарину было присвоено звание генерал-майора, он стал заместителем командующего 1-й Краснознаменной армией Дальневосточного фронта.

К началу Великой Отечественной войны Берзарин командовал 27-й армией Прибалтийского особого военного округа. В годы войны служил командующим и заместителем командующего нескольких армий. 6 апреля 1945 года Н.Э. Берзарин получил звание Героя Советского Союза «за умелое руководство частями армии, образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками».

Накануне Берлинской операции 5-й ударной армии под командованием генерал-полковника Берзарина была поставлена боевая задача особой важности – овладеть районом правительственных кварталов в центре столицы, в том числе имперской канцелярией, где находилась ставка Гитлера. Учитывая успешное продвижение армии при штурме Берлина и выдающиеся личные качества ее командарма, командование 24 апреля 1945 года назначило Н.Э. Берзарина первым советским комендантом и начальником советского гарнизона Берлина. Оперативно была создана городская полиция, организовано снабжение населения города продовольствием, начаты работы по созыву первого послевоенного магистрата. Берзарин был комендантом столицы Германии всего 54 дня. Он погиб в автокатастрофе 16 июня 1945 года. Его тело перевезли в Москву, похоронили на Новодевичьем кладбище.

Выдающиеся советские военачальники Д.А. Драгунский и Н.Э. Берзарин служили в 32-й стрелковой дивизии, танковый батальон которой, базировавшийся в Раздольном, сражался у озера Хасан. Это о них говорит надпись на памятнике в Раздольном: «Советский народ никогда не забудет героических подвигов защитников дальневосточных рубежей нашей Родины».

Заключение

Раздольное… Само название, наверное, говорит не только о небывало широком масштабе местных просторов, но и о широте души переселенцев, полтора века назад добравшихся сюда после долгого и трудного пути через всю Сибирь. Крестьяне, приехавшие в основном из украинских губерний, где они буквально задыхались от малоземелья, по прибытии не могли налюбоваться здешним привольем, лугами до горизонта, непаханой землёй, прихотливыми изгибами реки, близким морским заливом… Южно-Уссурийский край, на первый взгляд исключительно позитивный, показался им раем на земле. Наверное, вовсе не случайно неподалёку возник почтовый станок Вольный, а позже – селение Вольно-Надеждинское. Редкое для России тех времён ощущение полной свободы пьянило сердце, захватывало душу особым чувством. Местные дали, неохватные взором, манили в светлое будущее, которое казалось таким близким…

Как известно, первые годы заселения Дальнего Востока русскими людьми были чрезвычайно сложными. Немногочисленные военные посты и казачьи станицы, конечно, не могли считаться полноценным освоением новоприобретённого края. Поэтому в марте 1861 года решением российского правительства Амурская и Приморская области были объявлены открытыми для заселения безземельными крестьянами. Переселенцам отводился в бесплатное пользование участок земли площадью до 100 десятин на семейство, они навечно освобождались от подушной подати и на 10 лет – от рекрутской повинности. И потянулись на восток, «встречь солнцу», вереницы телег. Железных дорог тогда ещё не существовало, судоходство на сибирских реках было слабо развито, так что переселенцы на телегах, а то и пешком, добирались до Амура в верхнем течении. Оттуда – пароходами или баржами, порой и на плотах – до Благовещенска, Хабаровска и далее по Уссури – в «Зелёный клин», как иногда называли Уссурийский край. Такой путь обычно занимал два года с зимовкой в Сибири. Многие, не выдерживая трудностей, заболевали и умирали по дороге; оставшиеся прибывали в край порой раздетыми и разутыми, с минимумом скарба, пытаясь обзавестись всем здесь. При этом информация о будущих местах поселений была весьма слабой: на Дальнем Востоке им обещали виноград, розы и два урожая в год, но переселенцы порой везли с собой камни для засолки капусты, полагая, что их тут нет…

Непривычная природа, сложный климат, необходимость бороться с частыми наводнениями и глухой тайгой, наконец, гнус и тигры – всё это настолько мешало обустраиваться, что жизнь первых переселенцев можно с полным основанием назвать героической. Огромным трудом и небывалой силой воли русским людям удалось достигнуть успехов, закрепиться и обустроиться здесь, наладить повседневное существование, развить хозяйство, причём самых разных направлений. Достаточно вспомнить историю семейства Худяковых, чтобы хоть немного понять реалии того периода – времени первопроходцев. Определённую «цивилизаторскую» работу проводили военные, влияние которых на жизнь – в том числе культурную – нельзя сбрасывать со счетов. О них в этой книге написано немало; приведём ещё один пример, относящийся к 1890 году и совсем не к военным будням гарнизона.

«РАЗДОЛЬНОЕ, 12 февраля 1890 г. (Корресп. «Владивост.»).

Не скучаем и мы в нашем глухом селе: 9 февраля нижними чинами 3 роты 1 стрелк. батальона был устроен спектакль, при содействии офицера 3. Мужские роли исполняли стрелки, а женские – их жены. Шла комедия Островского «На бойком месте» и, говоря откровенно, была исполнена хорошо. Роли были поняты почти каждым солдатиком. Прежде всего надо сказать о солдатке Иг., которая хоть безграмотная, но выучила свою роль Евгении наизусть со слов товарки и играла все время хорошо и бойко, вполне сознавая все положения, в которые ставил ее ход пьесы. Роль Аннушки, не вполне понятая солдаткой Пр., была все-таки исполнена недурно. Из мужского персонала особенно выделялся унт. – оф. Каз. в простой и невидной роли Сени; каждое его слово, каждое движение были живы и понятны, заслуживая полного одобрения. Остальные играли настолько гладко и толково, что думалось – это играют не полуграмотные стрелки, но любители, учившие свои роли на свободе, а не урывками между занятиями. В антрактах хор стрелков, с участием женщин, пропел несколько русских песен стройно, согласно и молодецки. Некоторые песни доставили особенное удовольствие и были повторены.

После комедии были устроены туманные картины. Фонарь и картины – все домашней работы подпоручика 3. и оружейного мастера. В туманных картинах, между прочим, были изображены горы, с проложенными у их подножия рельсами, по которым прокатился поезд жел. дор., столь желаемый для здешнего края. В финале, при изображении на рамке Государя Императора, стрелками-актерами и зрителями был пропет народный гимн, заключенный дружным «Ура!».

Остается сказать полное спасибо распорядителю 3. и пожелать ему от души устраивать и