Александр Морэ - Нил и египетская цивилизация Страница 30

О новой жизни, обещанной покойному царю, мы поговорим в следующей главе, поскольку свидетельства об этом мы находим лишь в текстах мемфисских пирамид. Надо отметить, что титулы тинитских чиновников, похороненных возле их царя, наводят на некоторые размышления. Они говорят нам, что для царя совершались обряды, относящиеся к его Ка и его Ах, то есть к обожествленной Сущности и божественному Духу, которые обретет царь в загробном мире. Мы располагаем достаточным количеством фактов, чтобы понять, что уже в Тинитский период люди верили в бестелесную жизнь, уготованную царю после его смерти. В Мемфисский период эти доктрины эволюционируют, обещая продление божественной жизни земных фараонов после их кончины.

Что касается подданных, которыми управляли тинитские цари, нам не известен ни один текст того периода, в котором бы говорилось, что ждет этих людей после смерти. Однако в некрополях, исследованных Юнкером и Рейснером, мы находим тела, лежащие на левом боку и обращенные лицом к Западу. Вместе с ними погребена пища, вазы, инструменты, оружие и украшения. Положение тел и погребальный инвентарь свидетельствуют о том, что над покойными совершались обряды, имеющие целью упокоить умершего в загробном мире.

Далее мы увидим, что в Мемфисский период осирисовская доктрина оказала сильное влияние на погребальные обряды, которые стали напоминать магические ритуалы, совершенные Исидой и Гором, ради спасения Осириса от смерти. Единственно, ритуалы эти были адаптированы для простых смертных. Впрочем, некоторые обряды VI династии представляют собой сильно упрощенную версию: покойного не называют Осирисом, а жреца Гором, сыном Исиды. Обряды эти таковы, что любой сын может совершить их для спасения души собственного отца: «О отец, восстань… Повернись направо, обратись к Воде возрождения, которую я даю тебе… Возьми этот хлеб, который я испек для тебя… (Тексты пирамид, § 1046, 1802). Это я, твой сын, твой наследник… Я посеял для тебя ячмень, я посеял для тебя пшеницу». Покойного просят «обратиться к дому», где наследник занял его место (там же, § 1388). «Твой сын на твоем месте. Он делает то, что ты больше не сможешь делать среди живущих. Он сеет пшеницу и приносит тебе хлеб из нее» (там же, § 760). Если у покойного были враги, он может быть спокоен, сын защитит его и отомстит врагам. «Восстань, узри, услышь, что твой сын сделал для тебя. Он убивает человека, поразившего тебя»… ибо «сын должен отомстить за отца» (там же, § 1007).

Я согласен с Адольфом Рушем, исследовавшим эти тексты. Он видит в них доосирисовский обряд. В Мемфисский период этот обряд подвергся трансформации, имеющей целью адаптировать его к осирисовскому откровению посредством вставок, явно более поздних, – так, после слова «отец» было добавлено имя Осириса, после слова «сын» – имя Гора и т. д.

Возможно, эти обряды датируются Тинитским периодом. Мы видим здесь культ отдельной семьи, еще не попавший под власть погребального бога и пока свободный от жреческого влияния. Мне, однако, кажется, что значение этих текстов не ограничивается одним только религиозным аспектом. Они позволяют нам взглянуть на египетское общество в дни, когда клан раскололся на семьи, сосредоточившиеся вокруг авторитета отца.

Мы видим здесь социальную значимость погребального культа, его связь с наследованием по отцовской линии. Если сын должен был давать пищу своим мертвым предкам, то это оттого, что он был наследником и возделывал семейный надел.

Крепкие узы соединяли живых и мертвых в семье. Мертвый отец оживает в сыне и теоретически остается хозяином, главой семьи. В конце одного из обрядов, после того как покойный получил приношения с полей, возделанных его сыном, наследник обращается к отцу с такими словами: «О Хозяин Дома (neb per), твоя рука простерта над твоим имуществом!» (там же, § 1881, 2641).

Из этих текстов можно сделать еще один вывод: в домемфисский период часть населения обладала семейной собственностью, еще не вошедшей во владения фараона. К такому выводу мы уже пришли, изучив административные документы.

Мы подошли к концу Тинитского периода (ок. 2900 до н. э.). В столь отдаленном прошлом египтянам уже удалось достичь значительного прогресса. Придя в страну, богатую природными ресурсами, но требующую неутомимого труда, прозорливости и методичности, египтяне научились пользоваться могуществом Нила и усмирять природу, покорившись ее законам. В облике Нила, который трансформировался в Осириса, египтяне поклонялись владыке, учителю и творцу пищи и жизни. Связь, которая под влиянием Нила возникла между людьми, обитавшими на его берегах, подчиняя интересы одного общим нуждам, обратилась в коллективный труд во благо общества. Видя страну мирную и процветающую, древние египтяне с благодарностью обращались к божественному Нилу, определившему собой возникновение благотворных общественных институтов. Вот как гимн, сохранившийся в Текстах пирамид, восхваляет разлив Нила – причину ежегодного обновления здоровья и благосостояния царя (живущего и умершего) и богов, сельского хозяйства, календаря – и вообще процветания социальной жизни Египта в целом.

Подъем уровня воды в Ниле. Вот она наступает, вода жизни, которая в небесах. Она идет, вода жизни, которая на земле. Небо пылает, земля дрожит перед рождением Бога. Две горы раскрылись[140], является Бог, Бог овладевает своим телом[141].

Цари и Боги очищаются в водах Нила. Узри царя N! Его ног касаются носом[142] чистые воды… [Боги] приходят, они приносят тебе чистую воду [проистекающую] от Отца. Они очищают тебя, они восхваляют тебя, о царь N! Ты касаешься рукой неба, земля простерта под твоими ногами. Свежие возлияния поданы у Двери[143] царя N. Каждый Бог омывает [ими] свое лицо, и ты омываешь свои руки, Осирис! Ты омываешь свои руки, о царь N!

Результаты разлива.

1. Пища для царя и богов. Ты возрождаешься как бог, о Третий повелитель Приношений![144] Вот благовония богини Хетутет для царя N. Вот хлеб в доме Сокара, мясо в доме Анубиса.

2. Социальная организация. Царь N процветает[145]. Дворец его стоит. Месяц рождается. Ном живет. Земли измерены. Ячмень растет, пшеница растет. Да возрадуется царь Х на вечные времена (Тексты пирамид, § 1063–1070).

Глава 2

МЕМФИССКАЯ МОНАРХИЯ

САМОДЕРЖАВНЫЙ ЦАРЬ, СЫН РА

III и IV династии Манефон называет Мемфисскими. Политический центр смещается из Тиниса в Мемфис и Гелиополь, начинается новая эпоха – Мемфисское Древнее царство. Оно охватывает период с III по VIII династию, длившийся более пятисот лет (приблизительно с 2895 по 2360 до н. э.). Этот период характеризуется двумя процессами: во-первых, результатом непрерывной эволюции института царской власти становится существующая по божественному праву зрелая абсолютная монархия. Ситуация сохраняется с III по V династию (2895–2540 до н. э.), что описано в данной главе. Затем царь постепенно утрачивает авторитет, начинаются резкие выступления жрецов и знати, упрочивших свое положение на руинах абсолютной монархии (с VI по VIII династию, 2540–2360 до н. э.). Наступает смутное время, страна погрязает в раздорах, подпадает под власть чужеземцев, переворот ставит под угрозу само существование Египта. Наконец, через два столетия (ок. 2360–2160 до н. э.) в стране устанавливается новый политический и социальный строй.

I. Гелиополь и царская власть по божественному праву

Процесс перемещения тинитского двора и администрации на север начался рано и проходил постепенно. Белые Стены (Мемфис), город коронации, всегда привлекал царей, начиная с Менеса. Это становится очевидным при II династии и объясняет реакцию последователей Сета при Перибсене, о которой упоминалось выше.

Большинство монархов II династии не покоятся в Абидосе. Руины их гробниц обнаружены между Файюмом и Белыми Стенами. Теперь мы знаем, что резиденция каждого царя строилась близ его последнего пристанища. Даже погребальный культ Сета Перибсена, вернувшегося в Абидос, чтобы возвести себе там гробницу, отправлялся в некрополе Мемфиса, впрочем, как и его преемника Сенда.

Процесс переселения в Мемфис и Гелиополь достиг своей высшей точки при III династии. Основатель династии, Джосер, использовал для своей гробницы новые архитектурные формы. Близ Абидоса он построил из кирпича огромное сооружение с наклонными стенами, похожее на усеченную пирамиду и служившее своего рода гигантским пьедесталом, который должен был возвысить царя над землей. Эта попытка повлекла за собой еще один эксперимент: к югу от Белых Стен царь воздвиг квадратную башню, окруженную контрфорсами из известняковых блоков. В башне было пять ярусов, постепенно сужавшихся кверху, так что по завершении строительства башня выглядела как колоссальная, обращенная на четыре стороны света лестница. Это известная Ступенчатая пирамида Саккары, гробница, построенная по отличному от существовавших до сих пор сооружений такого рода плану, стимулом для которого послужил новый идеал загробной жизни.