Генри Шлезингер - Искусство шпионажа: Тайная история спецтехники ЦРУ Страница 32

Приемник имел размеры около 22 х 28 х 13 см и обычно находился на одном из подоконников в квартирах, где жили сотрудники ЦРУ или внутри их припаркованных автомобилей. Поскольку местоположение приемника можно было многократно менять, Поляков изменял места передачи, что делало его маршрут внутри большого города практически недоступным для наблюдения КГБ. Радиосигнал от устройства BUSTER был кратковременным и таким образом не позволял КГБ зафиксировать радиопередачу и точно определить ее источник.

Когда Поляков возвратился в Москву, он выходил на связь во время поездки на автомобиле или велосипеде, из трамвая или автобуса, а также во время пешей прогулки. Он просто нажимал кнопку на устройстве в его кармане в течение нескольких секунд, если он был в пределах дальности работы системы. Он мог теперь посылать электронные сообщения, выбирая время и место по своему усмотрению. Кроме того, радиосвязь была еще и двухсторонней. Как только приемная станция получала сообщение, сразу же передавался сигнал подтверждения на комплект агента. Число таких сигналов подтверждения было, конечно, ограничено. И все это происходило менее чем за 5 секунд.

«Поляков загружал в передатчик свое сообщение, затем выходил на прогулку или по делам. Он знал ориентировочно район приема своего сообщения, но не знал точного местоположения основной приемной станции. Попадая в этот район, он просто нажимал кнопку, – объяснял офицер-куратор. – Его сообщение попадало в приемник, расположенный в автомобиле оперативного сотрудника. После получения информации станция автоматически отсылала свою передачу и сигнал «подтверждение». Поляков видел на устройстве BUSTER красный сигнал, который указывал, что передача успешно прошла. Затем он возвращался домой и читал наше сообщение». BUSTER, возможно, представлял собой первый в мире прибор для автоматического обмена текстовыми радиосообщениями.

BUSTER стал техническим прорывом и негласным победителем в тайном соревновании с методом агентурной связи по телефону городской телефонной сети. Расстояние защищало передатчик и приемник от идентификации, в то время как малое время радиопередачи и шифрование защищали непосредственно связь. Главным недостатком было наличие устройства SRAC, которое, конечно же, могло точно указать на владельца – шпиона.

Стоимость разработки аппаратуры BUSTER превышала бюджет всей OTS. Чтобы вынести тяжелое финансовое бремя таких проектов, OTS объединилась с другими подразделениями Директората науки и техники, с Отделом исследований и разработок, а также с Отделом научных исследований. Многие ведущие ученые ЦРУ, принимавшие участие в исследовательских проектах OTS, теперь сосредоточились на долгосрочных программах создания техники.

OTS уже выступала консультантом в работе с другими научно-техническими подразделениями. За несколько лет до этого Джордж Сакс выполнял такую задачу, формулируя оперативные требования относительно спецтехники инженерам OTS. Теперь инженеры OTS получали оперативные задания, чтобы передать их ученым ведущих научно-исследовательских подразделений ЦРУ, и это делало новую технику соответствующей сложнейшим условиям работы в опасных регионах.

Как и традиционные тайники и контейнеры, замаскированные, например, под кирпич, новые разработки по внешнему виду, качествам и весу должны были быть удобными и подходящими для агента, жизнью которого нельзя было рисковать. Спецтехника должна быть легкой в обращении и несложной для понимания, чтобы агент был в состоянии использовать ее даже в условиях огромного нервного напряжения.

Эти требования были и очевидны, и не очень. Например, передатчик устройства BUSTER должен быть достаточно маленьким, чтобы использовать его скрытно во время сеанса передачи. Две кнопки для отправки сообщения – уже было слишком много, устройство агент должен был активизировать одной рукой в кармане пальто. Его небольшой диапазон действия и возможность передачи исключительно в пределах прямой видимости должны были напоминать шепот, а не крик, поскольку, чем слабее радиосигнал, тем труднее его обнаружить.

С электропитанием устройства появились непредвиденные проблемы. Поскольку коммерческие (бытовые) батарейки доставлялись в Москву небольшими партиями, батареи для передатчика BUSTER нужно было либо перезаряжать, либо заменять на новые, поступающие через тайники. Было решено использовать аккумуляторы, поскольку закладывать и вынимать тайники только с обычными батарейками было неоправданным риском. Однако в случае с аккумуляторами агенту требовалось зарядное устройство, которое необходимо было прятать как часть шпионского оборудования дома или в офисе.

OTS изготовила камуфляж для устройства BUSTER в стереоприемнике Полякова, который он купил и отправил домой перед возвращением в Москву в 1977 г. Когда агент находился вне стран советского блока, были изготовлены и другие камуфляжи-прикрытия вместе с запасными передатчиками. Чтобы не привлекать излишнего внимания, эти камуфляжи старались делать в том стиле, которому соответствовало окружение и личные вещи агента.

В Москве решались и другие оперативные проблемы. Например, откуда агент мог вести радиопередачу, не привлекая внимания? Чтобы определить это, офицер ТОО посылал кодированные сигналы из различных мест, пытаясь выявить места в городе, подходящие для передачи и находящиеся неподалеку от оперативных квартир сотрудников ЦРУ. Чтобы не привлекать внимания КГБ к этой работе, она была разделена среди всего персонала резидентуры. Проводилось скрытое фотографирование улиц в районе квартир с целью подбора подходящих для устойчивой радиосвязи мест.

Офицер TОО проявлял фотографии улиц и районов, а затем сравнивал их со спутниковой картой, присланной из штаб-квартиры ЦРУ. Рассчитывались расстояния, углы и учитывались мешающие радиосвязи строения, расположенные между приемными станциями и позициями агента. После этого была подготовлена окончательная карта с отмеченными пригодными для сеансов радиосвязи местами. Когда карта была полностью готова, ее с инструкциями передали агенту через тайник.

По сравнению с достижениями XXI века BUSTER был довольно примитивной техникой. Однако по сравнению с техникой шпионажа, доступной Пеньковскому, это было чудо прогресса. Мало того, что с его помощью агент и офицер-куратор связывались в режиме реального времени, прибор обеспечивал анонимность и безопасность агента. За десять лет после ареста Пеньковского техника для агентурной связи невероятно продвинулась вперед – от спичечной коробки, свисающей позади радиатора, до электронной записки, которую фактически невозможно было обнаружить{177}.

BUSTER предназначался не только для Полякова, но и для новых проектов. «По моему мнению, Поляков как бы "запустил" новую технику, – рассказывал один из его кураторов. – Всем своим видом он как бы мягко намекал: "Вы думаете, что облегчаете мне работу, предлагая нечто громоздкое?" Иногда мне казалось, что он забавлялся, давая понять своему куратору, что он с ним более чем на равных. Не каждый добивается звания генерала ГРУ, и Поляков знал себе цену. Плюс к этому он многое сделал и для нас за годы своей двойной жизни».

Вклад Полякова в деятельность ЦРУ оказался неоценимым, несмотря на все его колкости. Он понимал возможности советской контрразведки и в Союзе, и за границей, так же как последствия, с которыми он должен столкнуться, если его спецустройства или факт их использования будут обнаружены. Когда, наконец, Поляков получил законченную версию передатчика BUSTER, он сказал своему куратору: «Передайте вашим техникам, что это здорово, я люблю такое оборудование…» В 1980 г. Поляков уволился, чтобы отдаться своей страсти – рыбалке, охоте и работе по дереву. На этом история должна была закончиться, и он «со спокойной совестью» тихо прожил бы оставшиеся годы.

КГБ в конечном счете выявил Полякова, но, как и в деле агента TRIGON, причиной было не обнаружение технического оборудования или раскрытие методов работы. Оба агента были выданы американцами, работавшими на советскую разведку{178}. Два американца раскрыли агента TOPHAT. Первым был специальный агент ФБР Роберт Ханссен, который познакомился с делом офицера ГРУ Полякова в 1979 г. во время службы в нью-йоркском подразделении контрразведки. В ГРУ известие о связи Полякова с американской разведкой было поставлено под сомнение, в то время все это казалось невероятным{179}. Поляков был уважаемым высокопоставленным офицером. Несколько робких попыток начать полное расследование были «спущены на тормозах»{180}. В советской военной разведке считали, что, бросая тень подозрения на генерал-лейтенанта, можно погубить и собственную карьеру, если обвинения окажутся ложными, и совсем немногие в ГРУ были готовы рисковать.