Валентин Рунов - Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев Страница 36
- Категория: Документальные книги / Прочая документальная литература
- Автор: Валентин Рунов
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 86
- Добавлено: 2018-12-13 12:34:27
Валентин Рунов - Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Валентин Рунов - Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев» бесплатно полную версию:Летом 1941 года столкнулись не только враждебные идеологии и социальные системы, не только самые мощные и многочисленные армии Европы, но и два крупнейших органа управления вооруженными силами – Генштаб Красной Армии во главе с Г.К. Жуковым и Генеральный штаб сухопутных войск Германии в лице Ф. Гальдера. В этой схватке военных гениев, в поединке лучших стратегов эпохи решалась судьба Великой Отечественной и судьбы мира. Новая книга ведущего военного историка анализирует события 1941 года именно с этой точки зрения – как состязание военных школ, битву умов, ДУЭЛЬ ПОЛКОВОДЦЕВ.Почему первый раунд боевых действий был проигран Красной Армией вчистую? Правда ли, что главной причиной катастрофы стало подавляющее превосходство немецкого командования – как офицерского корпуса, так и высшего генералитета? На ком лежит львиная доля вины за трагедию 1941 года и чья заслуга в том, что Красная Армия все-таки устояла, пусть и ценой чудовищных потерь? Почему Сталин казнил командующего Западным фронтом Павлова, но не тронул начальника Генштаба Жукова? В данной книге вы найдете ответы на самые сложные и спорные вопросы советского прошлого.Генштаб РККА против верховного командования Вермахта! Жуков против Гальдера! Величайшая дуэль в военной истории!
Валентин Рунов - Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев читать онлайн бесплатно
18 июня 1941 года 135-я стрелковая дивизия, с целью прохождения лагерного сбора, по приказу командующего армией выступила из района постоянного расквартирования (Острог, Дубно, Кременец) и к исходу 22 июня прибыла в район Киверцы (10–12 км северо-восточнее Луцка). Никаких распоряжений о приведении частей 135-й стрелковой дивизии в боевую готовность до начала военных действий не поступало, несмотря даже на то, что на марше утром 22 июня ее части были подвергнуты пулеметному обстрелу самолетами противника. Но и после этого, по утверждению Ф.Н. Смехотворова, из штаба 5-й армии поступило распоряжение «на провокацию не поддаваться, по самолетам не стрелять» [71].
Такая же обстановка царила и в других армиях Киевского Особого военного округа. Так, 20 июня 1941 года командующий 6-й армией генерал-лейтенант И.Н. Музыченко издал короткий, но жесткий приказ: «Штабам корпусов, дивизий, полков находиться на месте. Из района дислокации никуда не убывать. На всякие учения, связанные с отрывом от районов дислокации, испрашивать разрешения Военного совета армии. Батальоны с оборонительного строительства не снимать» [72].
Для прикрытия с воздуха мест постоянной дислокации войск 6-й армии вечером 20 июня в соединения поступил приказ об отзыве с лагерных сборов зенитных дивизионов дивизий и развертывании их на огневых позициях в состоянии повышенной боевой готовности. Каждой зенитной батарее на огневых позициях было приказано иметь окончательно снаряженными 9,25 боекомплекта снарядов. Но сигнал для открытия огня определен не был [73].
В Центральном архиве Министерства обороны хранятся воспоминания начальника штаба 6-й армии комбрига (в последующем генерал-майора) Н.П. Иванова. Он пишет, что на момент начала войны в армии проводились сборы артиллеристов, пулеметчиков и саперов. Часть стрелковых подразделений также в то время находилась в полевых лагерях, куда вышли слабо экипированными, оставив на зимних квартирах неприкосновенные запасы оружия, боеприпасов и снаряжения.
4-й механизированный корпус, расположенный во Львове, был укомплектован только что полученными танками ВК, Т-34 и БТ-7, но экипажи не успели освоить новую технику, а танковые подразделения и части не были готовы действовать в боевых порядках.
Части связи армии отмобилизованы не были, и управление войсками в течение первых месяцев войны осуществлялось по постоянным линиям проводной связи, подвижными средствами, личным общением и очень редко по радио.
Командный пункт армии, после долгих рекогносцировок и нерешительных указаний командующего, был расположен северо-западнее Львова, но саперы приступили к его оборудованию всего за несколько дней до начала войны. Штабы соединений были недостаточно укомплектованы специалистами и слабо сколочены.
Вечером 21 июня штаб округа предупредил командующего армией о возможности провокаций со стороны немцев и приказал ему, а также подчиненным командирам корпусов и дивизий находиться на своих командных пунктах рядом с телефонными аппаратами. Но так как командный пункт 6-й армии к тому времени еще не был оборудован, то в ночь с 21 на 22 июня все члены Военного совета армии находились в своем помещении в центре Львова. Никаких сигналов войскам армии о приведении их в боевую готовность не поступало [74].
Более организованно прошли последние мирные дни в войсках Одесского военного округа.
14 июня 1941 года начальник Генерального штаба Г.К. Жуков разрешил Одесскому военному округу «выделить армейское управление и 21 июня вывести его в Тирасполь», то есть перенести управление 9-й армии на полевой командный пункт. Одновременно приказывалось окружное управление во главе с заместителем командующего округом генералом Н.Е. Чибисовым оставить в Одессе для руководства войсками, расположенными в Крыму.
Приказом народного комиссара обороны от 19 июня войскам предписывалось замаскировать аэродромы, боевые и транспортные машины, парки и базы, а также рассредоточить самолеты на аэродромах.
Начальник штаба 48-го стрелкового корпуса А.Г. Батюня позже вспоминал, что в первой половине июня, на основании распоряжения штаба Одесского военного округа и штаба корпуса, 74-я стрелковая и 30-я горнострелковая дивизии на автотранспорте были переброшены в район Флорешти. 3-я стрелковая дивизия и все части корпусного подчинения были оставлены в месте постоянной дислокации. Но на новом месте расположения корпуса в его состав была включена 176-я стрелковая дивизия. Все соединения корпуса начали развертываться до штатов военного времени, но 30-я горнострелковая дивизия по своей штатной организационной структуре не подходила для действий на равнинной местности, поэтому она укомплектовывалась как обычная стрелковая дивизия [75].
Утром 20 июня управление 9-й армии было поднято по тревоге и под видом командно-штабного учения к исходу дня развернуло командный пункт в заранее оборудованном на случай войны районе, установив связь с соединениями, включенными в состав армии.
Вечером 21 июня в войска округа была передана директива штаба округа, в которой командующий предупреждал подчиненных о том, что в ночь на 22 июня со стороны немецко-румынских войск возможны диверсии. В этой директиве содержалось распоряжение на поддержание войск в полной боевой готовности в случае нападения противника и отражение его войск при нарушении границы. Вместе с тем категорически запрещалось переносить боевые действия на территорию Румынии. Само слово «война» тщательно обходилось, и войска ориентировались только на ликвидацию возможного приграничного инцидента.
К исходу 21 июня 1941 года 30-я стрелковая дивизия корпуса выдвинулась на линию государственной границы по восточному берегу реки Прут. Также в первом эшелоне находилась 176-я стрелковая дивизия. 74-я стрелковая дивизия была выведена во второй эшелон в район Бельцы. Штаб корпуса из Флорешти перешел на командный пункт, развернутый в районе Бельцы.
Вечером 21 июня из штаба Одесского военного округа штабом корпуса было получено распоряжение о том, что в ночь на 22 июня со стороны немецких и румынских войск возможны диверсии и вооруженные попытки нарушения государственной границы. В связи с этим обращалось внимание командира корпуса на поддержание полной боевой готовности войск. Вместе с тем войскам категорически запрещалось переносить боевые действия на территорию Румынии. Войска ориентировались только на пассивную оборону с целью ликвидации возможного приграничного инцидента. Это распоряжение штаба округа было немедленно доведено до соединений и частей 48-го стрелкового корпуса [76].
* * *Как видно, приграничные армии, соединения и части практически не готовились к надвигавшейся на них войне. А что же в это время делал «мозг» армии – Генеральный штаб РККА и его начальник генерал армии Г.К. Жуков? В его мемуарах образовался своеобразный пробел с 14-го по вечер 21 июня 1941 года. Но затем начальник Генерального штаба включается в игру:
«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик – немецкий фельдфебель, – констатирует Г.К. Жуков. – Он доложил, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня. Я тотчас же доложил наркому и И.В. Сталину то, что передал М.А. Пуркаев. И. В. Сталин сказал:
– Приезжайте с наркомом в Кремль.
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н.Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
И.В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
– А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? – спросил он.
– Нет, – ответил С.К. Тимошенко. – Считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем временем в кабинет И.В. Сталина вошли члены Политбюро.
– Что будем делать? – спросил И.В. Сталин.
Ответа не последовало.
– Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск пограничных в полную боевую готовность, – сказал нарком.
– Читайте! – ответил И.В. Сталин.
Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:
– Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска пограничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Не теряя времени, мы с Н.Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома.
Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить.
И.В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз ее прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.