Михаил Барщевский - Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 Страница 44

О.: Госпожа судья, перед тем как я отвечу на этот вопрос…

Судья Элизабет Глостер: Секунду, господин Глушков, важно внимательно слушать вопрос, и тогда господин Рабиновитц, может быть, предоставит свои возражения на данный вопрос, или вы можете возразить.

Г-н Сампшн: Я хочу задать вам следующий вопрос: утверждаете ли вы, что не было даже ничего достаточно подозрительного, чтобы действительно Генпрокуратура смогла начать расследование?

О.: Еще раз, госпожа судья, чтобы ответить на этот вопрос, мне необходимо пояснить. Если вы посмотрите на мои свидетельские показания, там есть несколько страниц, которые были вычеркнуты. Это было сделано по требованию другой стороны, которая заявила, что эти события не имеют никакого отношения к данному конкретному разбирательству. Я это сделал по просьбе противной стороны, поскольку мои юристы сказали, что да, та сторона права. Но сейчас господин Сампшн задает мне вопрос, который связан именно с этими вычеркнутыми страницами, и он настаивает на своих вопросах. И я должен попросить госпожу судью, чтобы эти страницы были возвращены в документ. Я считаю, что Генпрокуратура абсолютно никакого отношения не имела к необходимости меня обвинять. Это не то, что Высокий суд в данной стране признал бы.

Г-н Сампшн: Господин Глушков, то, что было вычеркнуто, связано с вопросом, кто нес ответственность за то, что вас арестовали, и это не тот вопрос, который я сейчас вам задаю. Мне интересны сделки, в связи с которыми вы находились в суде в Москве.

О.: Значит, это были сделки…

В.: Я еще не задал свой вопрос. Скажите нам, пожалуйста, принимаете ли вы, что были достаточно подозрительные обстоятельства, которые заслуживали бы расследования?

О.: Да, расследование прошло. Это произошло в 1997/98 году, и все обвинения в июне 1998 года Генпрокуратура сняла. Госпожа судья, господин Сампшн продолжает повторять, что новые обвинения, которые начались в 1999 году, имели самое прямое отношение к тому, кто вызвал повтор этих расследований.

Судья Элизабет Глостер: Хорошо, можно обобщить, господин Глушков: если я неправильно поняла, скажите мне. То есть вы принимаете, что существовали обстоятельства природы, которые действительно заслуживали расследования?

О.: Да.

Судья Элизабет Глостер: И после того как обвинения были сняты, вы говорите, что не было никаких обстоятельств, чтобы вновь открывать дело.

О.: Совершенно точно, госпожа судья.

Г-н Сампшн: Я понимаю. То, что расследовалось второй раз в декабре 2000 года, это были те же вопросы, в отношении которых первое расследование велось, и были обвинения сняты?

О.: Да, но эти обвинения не были никогда сняты.

В.: Те вопросы, которые расследовались второй раз, они были одинаковыми? В чем разница состояла?

О.: Возникло обвинение в мошенничестве. А в первый раз обвинения были в отмывании денег и нелегальных коммерческих действиях. Ваша Честь, если мы будем обсуждать все эти вопросы, то я предлагаю разобрать суть дела «Аэрофлот» – «Андава». Я готов, и я тогда требую, чтобы тут не зачитывалось решение Швейцарского суда, а давайте пойдем и посмотрим на суть этого дела, и я готов ответить на любой вопрос по существу дела. Я отвечал на эти вопросы в русском суде два месяца.

Судья Элизабет Глостер: Господин Глушков, я принимаю решение относительно того, что уместно и что неуместно. Я могу решить, что все эти вопросы вообще не имеют никакого отношения к господину Березовскому и его иску. Но сейчас я считаю, что вы должны отвечать на те вопросы, которые вам задает господин Сампшн. Поэтому постарайтесь на них отвечать, даже несмотря на вашу точку зрения, что мы не можем полагаться на решение Швейцарского суда. Так что не волнуйтесь, просто отвечайте на вопросы.

Свидетель: Я ни в коем случае не хотел наступать вам на пятки – конечно, вы принимаете решение.

Г-н Сампшн: Итак, согласны ли вы, что Швейцарский суд, правильно или неправильно, принял решение, что это были искусственные схемы, у которых не было никакого рационального коммерческого объяснения, кроме как желания перевести средства «Аэрофлота» на компанию «Андава»?

О.: Это было решение Швейцарского суда.

В.: Согласны ли вы, что в глазах Швейцарского суда такая ситуация имела место, и поскольку «Андава» расплачивалась с поставщиками «Аэрофлота», то «Андава» никогда не несла никаких убытков, потому что она расплачивалась средствами самого «Аэрофлота»? Вот что решил Швейцарский суд.

О.: Да, это решил Швейцарский суд, и я на 100 % не согласен с этим решением.

В.: Также постановили в Швейцарии, что, поскольку «Андава» контролировала сроки, когда выставлялись счета «Аэрофлота», она достаточно долго задерживала выставление счетов «Аэрофлота», чтобы получить и проценты, и штрафы, что тоже не соответствовало коммерческим интересам «Аэрофлота», и эта сделка была необоснованной.

О.: Они приняли такое решение, и я совершенно с ним не согласен.

В.: Да, я понимаю. Они также постановили, что в результате этих операций «Андава» заработала 53,4 миллиона швейцарских франков прибыли в ущерб «Аэрофлоту». Вы согласны с этим?

О.: Возможно, но я этого не знаю.

В.: Они также постановили, что прибыль, заработанная «Андавой» за этот период времени, была выплачена ряду компаний. И я хочу с вами просто свериться – кому принадлежат эти компании? Одна компания называлась «Анрос». Было принято решение в суде, что 53,4 миллиона частично были выплачены компании «Анрос». Было принято такое решение?

О.: Возможно, но я не могу прокомментировать это.

В.: Среди владельцев компании «Анрос» вы были акционером 32 %?

О.: Нет, это не так. В июне 1995 года я перевел все свои акции в «Анросе» Борису Березовскому. А в ноябре это было уже записано в документе, подписано.

В.: Значит, 28 % принадлежало Березовскому до того, как вы перевели на него свою долю, а потом ваша доля – 32 % – была прибавлена к этим 28?

О.: Я не знаю, что произошло. Я сделал подарок Борису Березовскому в виде всех моих акций в «Анросе», в «Форусе» и других компаниях.

В.: Еще была компания под названием «Форус». То есть вы утверждаете, что вы передали ваши акции господину Березовскому и в этой компании?

О.: Абсолютно.

В.: В то же самое время? «Руко Трейдинг», еще одна компания, которая была получателем этой прибыли. У вас были акции в этой компании?

О.: Я был бенефициарным акционером в «Руко». И если мы говорим сейчас о решении Швейцарского суда, то 32,46 тысячи долларов США было выплачено фирмой «Руко Трейдинг» компании Laren Trading. И Швейцарский суд это признал. По информации моих швейцарских юристов, судья не удовлетворен тем фактом, что я не был акционером Laren Trading. Она признала, что Laren Trading получила эту сумму, но судья не признала, что я был акционером этой компании, не была уверена. Позже выяснилось, что акционером этой компании является господин Абрамович.

В.: На самом деле правильная сумма, переведенная от «Руко Трейдинг», – это 41,5 миллиона швейцарских франков.

О.: Да-да, это была единственная сумма, которая была признана как сумма, переведенная на мой счет. 41 тысяча швейцарских франков, или 32 тысячи долларов США.

В.: Миллионов швейцарских франков, не так ли?

О.: Нет, тысяч.

В.: Я проверю эту цифру.

О.: Вам придется.

В.: Господин Березовский утверждает, что «Руко Трейдинг» принадлежала ему и господину Патаркацишвили, но по вашим показаниям получается, что вы были бенефициарным владельцем? Также бенефициарным, то есть не вместо них, а в дополнение.

О.: Да, в дополнение.

В.: Вы утверждаете, что казначейские операции, которые привели к этому судебному решению, были добросовестными операциями, полностью коммерчески обоснованными?

О.: Да.

В.: Не согласитесь ли вы, что они были как минимум сделками, транзакциями, по которым уместно и справедливо было бы потребовать от вас, чтобы вы их объяснили?

О.: Кому объяснили?

В.: Ну, например, прокурору.

О.: Ну, безусловно. Я подтверждаю следующее: меня никогда не расспрашивали по этому поводу с того момента, как меня арестовали, и до того момента, как началось слушание дела в 2002 году. Ни одного вопроса мне не задали. Единственное, что я смог передать прокурорам, это мое письменное заявление 7 декабря 2000 года, и все. Ни разу меня не допрашивали по этому вопросу.

В.: Но эти транзакции частично лежали в основе того, в чем вас обвинили и приговорили в Москве?

О.: Да, к сожалению, по политическим обстоятельствам, но учтите, господин Сампшн, что во время судебного разбирательства я давал показания целый месяц, каждый день, восемь часов я давал показания в суде, и я объяснил суду истинную природу всего этого. В том числе правила лорда Cottenham, который определил правила игры для финансовых организаций, и в результате обвинение в мошенничестве было снято. Надо было чем-то его заменить. Судья Шереметьев принял решение, мы опротестовали это решение, и я был абсолютно убежден в том, что я был не виновен в преступлении, мне вменяемом. Мы подали апелляцию. Это было совершенно несправедливое судебное разбирательство. Если Вашу Честь это интересует, я могу рассказать вам все подробности, которые убедили меня, что приговор был несправедлив.