Коллектив авторов - «Я поведу тебя в музей…» Истории, рассказанные музейщиками России Страница 5

Встречи проходили весело, дружелюбно, в атмосфере доверия и предчувствия скорого окончания войны. Каждый американский солдат хотел заполучить какой-нибудь сувенир на память. Нам пришлось отдать не только звездочки с пилоток и погон, но и пуговицы…» [3]

Любовь Михайловна Козинченко (Андрющенко) после войны вышла замуж, у нее было двое детей. Долго работала медсестрой и жила в Волгоградской области.

Вот такую историю рассказала нам небольшая фотография в маленьком музее старинного районного городка Богучар.

Светлана Даценко

представитель центра «Эрмитаж Амстердам»

(Санкт-Петербург)

Очередь на мосту,

или История одной сумасшедшей идеи

[4]

Когда Михаил Борисович Пиотровский еще только вступал в должность директора Эрмитажа, к нему приехал тогдашний директор выставочного центра «Новая Кирха» в Амстердаме и предложил делать совместные выставочные проекты. Это были тяжелые годы – начало 90-х. Никаких средств, одно только желание работать. И тем не менее первая выставка в Голландии прошла успешно. Отсчет истории нашего выставочного центра «Амстердам Эрмитаж» мы можем вести с 1996 года, с того декабрьского дня, когда в «Новой Кирхе» открылась выставка «Екатерина Великая». В этот день оба директора объявили о создании Общества друзей Эрмитажа в Нидерландах. К тому моменту Государственный Эрмитаж уже основал Международный клуб друзей Эрмитажа, и первыми в Европе этот проект поддержали Нидерланды. Потом, уже в клубе, появились Америка, Канада. Но Нидерланды были первыми.

Благодаря петровскому Великому посольству, появившемуся в Нидерландах 300 лет назад, нашего первого императора голландцы помнят до сих пор.

Как-то в центре Амстердама освободилось историческое здание на реке Амстел, и мэрия города не знала, что с ним делать, потому что оно было в достаточно плачевном состоянии. Это был огромный комплекс в 12 000 квадратных метров, в два с половиной этажа, построенный в 1683 году. Там, говорят, еще сам Петр Первый бывал. В здании очень долго располагался дом престарелых. Но социальная защита Нидерландов посчитала, что находиться в центре города старикам плохо, что им необходимо построить два здания за городом. Таким образом здание освободилось.

На эту тему среди музейщиков ходит такая байка-легенда. Однажды февральским утром тогдашний директор Кирхи, прогуливаясь по набережной с Михаилом Борисовичем Пиотровским, кивнул на это здание и сказал:

«Как ты думаешь, может, нам здесь сделать филиал Эрмитажа?..»

Михаил Пиотровский ответил: «Сумасшедшая, но фантастическая идея!»

Она, собственно, и легла в основу того, что мы сейчас имеем: в 2004 году эта «сумасшедшая» идея была реализована, и наш центр «Амстердам Эрмитаж» начал свою работу, и работает уже тринадцатый год.

Выставочный центр «Амстердам Эрмитаж». Фото Яник Дам

Конечно, упомянутая идея легла на благотворную почву – до этого мы провели в «Новой Кирхе» не одну выставку. К тому же было уже начало двухтысячных, когда активизировались экономические отношения между Россией и Голландией. Поэтому быстро нашлись организации, взявшиеся поддержать «сумасшедшую» идею.

Сначала на территории освободившегося помещения сестринского корпуса мы стали делать маленькие выставки. Это способствовало «привыканию» голландских экспозиционеров к научным сотрудникам Эрмитажа. Ведь это – две разные профессии, два разных мира – экспозиционер и научный работник. Постепенно с помощью этой выставочной деятельности мы передали научным сотрудникам Эрмитажа многие принципы экспозиционирования, а голландские экспозиционеры, в свою очередь, тоже очень многое узнавали от ученых и «просвещались».

Во главу угла была положена идея Эрмитажа как энциклопедического музея. Один раз выставка художественная, другой – археологическая, потом – сборная историческая. Особенно хорошо воспринимаются в Голландии выставки о династии Романовых.

Кстати, здание нашего центра практически полностью повторяет архитектурную схему Эрмитажа: каре с внутренним двором, фасад, выходящий на реку. Только у нас в Эрмитаже вход с Дворцовой площади, а у них – с реки. Кроме того, голландское здание с четырех сторон окружено водой. То есть, чтобы попасть в него, нужно перейти через мост. Так вот, вход расположен со стороны канала и подъемного моста. А в Голландии все мосты работают по режиму светофора. Если какой-то барже надо пройти, все движение на мосту перекрывается и мост поднимается…

И вот через месяц после открытия центра мы получаем письмо от мэрии Амстердама: «Уважаемые работники центра, перенаправьте, пожалуйста, очередь к вам, заверните ее как-нибудь так, чтобы она не стояла на мосту. Потому что у нас из-за нее скапливается „пробка“ на канале…»

Поскольку я работаю представителем этого центра в Петербурге, то, конечно, в памяти за это время собралось множество историй, связанных с перевозкой, организацией выставок. Есть и забавные. Одна произошла, когда стартовала трилогия выставок, посвященных искусству Франции второй половины XIX века. Первая выставка называлась «От Матисса до Малевича». Очень сложно было делать этот проект, потому что Эрмитаж не может отдать все – музей в Петербурге тоже должен работать полноценно. Но и мы не можем привозить работы из одних только запасников. Для того чтобы сделать выставку, часто приходится брать произведения из экспозиции.

В результате мы договорились, что повезем только шедевр шедевров – «Танец» Анри Матисса. И не на весь срок экспонирования, а только на пять-шесть недель.

Был организован специальный рекламный проект, заказан специальный трансатлантический самолет из Голландии, ведь картина эта огромная – три на четыре метра: ни в одно багажное отделение маленьких самолетов, летающих обычно между Амстердамом и Петербургом, она поместиться не могла…

Первыми, кто испытал шок, были бедные пассажиры в Амстердаме, которые, пройдя на посадку, увидели на летном поле вместо своего привычного маленького самолета вот эту трансатлантическую махину и стали сомневаться – туда ли они полетят?

А в Петербурге мы планировали из этой транспортировки сделать акцию. Мы решили, что на ящик наклеим огромный постер «Танца» такого же размера, что и оригинал, – три на четыре метра. Мы хотели, чтобы во время выгрузки ящика в Амстердаме вся встречающая пресса сразу поняла: «Вот он, Матисс, приехал!»

Но сначала мы привезли голландских журналистов в Петербург. И вот восемь утра, еще совсем темно, в Эрмитаже пусто. Мы идем с рабочими, которые несут ящик, по темной галерее. И вдруг я слышу сзади стук каблуков и громкий крик:

– Кто? Кто разрешил распаковать картину? Остановитесь!

Это бежит реставратор, которая должна была ехать с Матиссом в Амстердам. В зале было темно, и в свете фонарика от телекамеры она увидела этот ящик, а на нем постер. Она, конечно, решила, что это – картина, которую зачем-то вытащили из ящика, распаковали. И тут же приняла меры…

От директора Эрмитажа она потом премию получила. За бдительность.

Сергей Некрасов

директор Всероссийского музея А. С. Пушкина

(Санкт-Петербург)

Поэт в музее

[5]

Литературные музеи, особенно мемориальные музеи, посвященные русским классикам, всегда привлекали писателей и поэтов последующих поколений. Появление в литературном музее современных писателей можно считать неотъемлемой частью жизни музея. Эти посещения могут носить частный характер, а могут быть одним из элементов определенной формы музейной работы, например литературных вечеров или творческих встреч с писателем. Так, поэты всей России уже несколько десятилетий собираются в канун дня рождения А. С. Пушкина на поляне в Михайловском, чтобы почтить память «солнца русской поэзии». Возникшие на рубеже XX–XXI веков ежегодные писательские встречи в Ясной Поляне собирают прозаиков России и зарубежья.

Однажды я спросил одного известного поэта о причине его появления на Мойке, 12. Он мне ответил: «Хочу постоять в кабинете Пушкина». И он стоял там довольно долго, пока очередная экскурсионная группа не нарушила его созерцательности. У каждого из литераторов «свой Пушкин», все они, быть может подсознательно, испытывают потребность не только в чтении пушкинских произведений, но и в посещении пушкинских музеев и памятных пушкинских мест. И уж, конечно, стремятся побывать в последней квартире А. С. Пушкина – на Мойке, 12. Вероятно, музей писателя не оставляет равнодушными литераторов последующих эпох, поскольку хранит овеществленную память о нем совершенно особого свойства. Он дает возможность ощутить присутствие великого предшественника в условиях привычного для него бытия.

Когда-то А. С. Пушкин заметил: «Настоящее место писателя есть его ученый кабинет». В самом деле, именно в кабинете поэта можно наиболее сильно ощутить его присутствие, энергетику.