Тихая моя родина - Сергей Юрьевич Катканов Страница 57

Вот на таких полянах и стоит Святая Русь. Необъятные просторы Богохранимой страны нашей таковы, что едва исчезнет из глаз одна святыня, как тут же где-нибудь вблизи обнаружится святой источник, святой камень или святое дерево, почитаемые местными православными ради благодати Божией, которая на них почила.

Однако, злоба сатанинская не только неукротима, но и невероятно изобретательна. И если по отношению к святым местам примитивные методы материальных разрушений действительно ничего не дают, так ведь борьба на этом не заканчивается, потому что главное поле битвы — сердца человеческие.

Именно здесь, на поляне под Аргуновым, собираются те самые нецерковные старушки, считающие себя поклонницами епископа Иерофея и отвергающие современное священство. Они вносят в души местных верующих много смуты и, может быть, святое место «уничтожается» псевдоправославным, по-существу — языческим его почитанием. Ведь вне Церкви благодать не пребывает, и не отойдет ли благодать оттуда, где водворились люди, враждебные Церкви?

Сегодня в Аргунове трудами православной общины восстанавливается храм. Многое уже удалось сделать, хотя работы в храме — непочатый край, а средств совершенно нет. Ещё более печалит верующих то, что у них нет своего священника. Есть от чего печалиться, потому что православные без священника подвергаются многим духовным опасностям. Святыни, благодатные намоленные места именно сейчас могут начать незримо понемногу «разрушаться», хотя, казалось бы, самое время приумножать духовные богатства, накопленные предками.

Дунилово. Дорога, как молитва

Во вторник около 19-и часов на улицах Дунилова — звенящая тишина. Людей почти невозможно встретить, хотя поселок не сказать, что маленький. Кажется, мир и покой разливаются по всей округе от белых стен аккуратного стройного храма, который стоит на высоком берегу реки Юг. Храмы — хранители покоя. Любовь, вложенная в их создание и возрождение, может умиротворяюще воздействовать на всю округу.

Едва переступив церковный порог, видишь, с какой любовью всё обустроено дуниловскими прихожанами. Милые половички и коврики создают совершенно домашний настрой, а строгие свежевыбеленные стены и высокие недостижимые своды напоминают о сверхчеловеческой реальности бытия. Здесь особенно чувствуется, что храм — величественный дом Божий, это вместе с тем и наш дом, а точнее — дом Отчий, где мы хотя и не хозяева, но всё-таки «у себя».

После службы прихожане, выйдя на улицу, сетуют: что это у нас в церковных окнах — четыре рамы и все разные? Зря так сделали. Они нормальные, эти рамы, но плохо, что разные. Неблагообразно. Спрашивают у батюшки, которая рама лучше, чтобы и все остальные такие же сделать. Чувствуется в этих людях особенная любовь к дому Божию, даже, может быть, большая, чем к своему жилищу, где на такие мелочи, вероятнее всего, и внимания не стали бы обращать.

С той же любовью хранили они великую местную святыню — чудотворную икону Дуниловской Божией Матери, которую чтит вся Русская Православная Церковь. Хранили в своих домах, когда храм был разорен, рискуя в известные периоды жизнью, а позднее — по-крайней мере благополучием.

Эта икона была явлена в 1677 году. Местный крестьянин Диомид Крохалевский ловил рыбу на берегу реки Юг, недалеко от впадения в неё речки Дуниловки. Вдруг он заметил на сучьях прибрежных кустов икону Пресвятой Богородицы, которая стояла никем не поддерживаемая. Пораженный столь дивным и неожиданным явлением Диомид помолился перед иконой и поспешил сообщить об этом событии односельчанам.

Вот уже четвертую сотню лет Пресвятая Богородица подает исцеление и духовную поддержку всем с верою притекающим к её Дуниловскому образу. Ныне пречистый лик на старинной иконе едва различим, но для нетленной духовной реальности это не столь и важно, ведь благодать Божия, истекающая от чудотворного образа, не только не ослабевает, но, может быть, ещё и усиливается, потому что икона за несколько веков намолена народом православным. Меркнут краски, но не меркнет святость.

Сохранность святынь в Дунилове вообще удивительна. Когда отец Сергий освящал летний храм, перед ним лежало напрестольное Евангелие 1711 года. Оно было подарено в Москве первому строителю Дуниловской пустыни иеромонаху Авраамию, когда в начале ХVIII века на месте явления чудотворной иконы устраивалась небольшая монашеская обитель. Святое Евангелие петровских времен в церковном обиходе деревенской церкви… В это трудно поверить, но ведь и сам деревянный храм, освященный тогда же, в 1712 году, стоит, как и прежде, рядом с более поздним — каменным.

Маленький и ветхий, здесь давно уже не служат, он словно возвещает с высокого берега реки Юг, что места сего коснулось духовное нетление, что и чудотворная икона, и старинное Евангелие, и он, этот небольшой деревянный храм, хотя и пребывают во времени, но не подвластны ему, потому что они — граждане вечности.

Это место стало таким удивительным, может быть, потому, что здесь испокон торжествовала не извращенная воля людская, а Божия воля, которую люди искали сознательно и напряженно. Там, где явилась Дуниловская икона, первоначально была поставлена часовня, но это место подвергалось весеннему наводнению, а потому решили поставить храм на сухом месте. По человеческому разумению, казалось бы, не было ни чего проще — выбрать место удобное во всех отношениях. Ho люди православные искали не личных удобств и не стали строить церковь там, где им захотелось бы.

Решили, стоя рядом с часовней, выстрелить из лука вверх и, куда упадет стрела, там и поставить церковь, А стрела упала на другом берегу. He очень-то, кажется, было сподручно строить храм от деревни через реку, но люди не печалились об этом и не сомневались, что сама Пресвятая Богородица указала им место постройки.

Дорога к храму оказалось не простой, так же, как не бывает простой дорога к Богу. А в наши дни всё тем более не просто. На одной стороне с храмом вырос поселок, но многие дуниловские прихожане по-прежнему живут в деревне, на другом берегу. Небольшой деревянный мостик напротив церкви есть, только, когда Юг разливается, этого мостика «не хватает». Он упирается уже не в другой берег, а в маленький островок посреди реки, ставшей вдвое шире. Из деревни в храм идти приходится в обход, через капитальный мост — получается километров не менее пяти.

Ho это хорошие километры, добрые. Пока идешь, храм, стоящий на возвышении, можно видеть почти отовсюду и всё время по-другому: новый фон, иной угол зрения, разная степень близости. И дорога получается, как молитва — она постепенно, шаг за шагом, позволяет войти в духовную реальность этих мест. Дорога позволяет не просто увидеть, а всмотреться и вжиться