Илья Эренбург - Война. 1941-1945 (сборник) Страница 8

Оккупанты хотели заставить французских рабочих работать на себя. На заводах Ситроена, Рено, «Гном» они решили ремонтировать самолеты и танки. Что же, парижские рабочие поработали! Отремонтированные самолеты недалеко улетели. Танки застряли под самым Парижем. Искали, кто подстроил, и не нашли. Рабочие были единодушны. Тогда германские фашисты стали насильно отправлять парижских рабочих в Германию – на каторжные работы.

Французские патриоты передали по радиостанции, не подчиненной немецкому контролю: «Пишите на всех стенах города букву V – первую букву слова Victoire (победа)». Патриоты хотели проверить, много ли парижан слушают их тайные радиопередачи. И три часа спустя все стены были покрыты буквой V – ее писали мелом, углем, краской. Она глядела на оккупантов отовсюду.

Даже дети, парижские «гамены» – озорники и насмешники – поют в лицо фашистским офицерам: «Ты врешь, ты врешь, ты скоро отсюда уйдешь» – на мотив старого сентиментального романса.

Французский народ был жестоко наказан за свою беспечность, за привязанность к легкой жизни, за то, что он позволил фашистской «пятой колонне» занять командные посты. Теперь французский народ закалился. Он готов кинуться на захватчиков. Я знаю отвагу французского народа – я видел Марну и Верден. Я понимаю, почему пугливо озираются по сторонам немецкие фашисты в мнимо спокойном Париже. Мальчишка поет: «Ты скоро отсюда уйдешь…» Конечно, им придется не уйти – убежать из Франции. Но не все убегут…

Я видел фашистских убийц там – в Париже. Я их хорошо знаю… И вот в короткую июньскую ночь они налетели на наши города. Кровь пролилась на улицы моей родины, древнего Киева. Кто затеял эту войну? Честолюбивый и жестокий маньяке мутными блуждающими глазами. Он мечется по Европе, ищет спасения, среди всех побед он чует неминуемую гибель. И этот изверг пошел на нас.

Уходят на фронт наши сыновья. У женщин сухие глаза. Ни криков, ни слез. Весь мир знает – мы не хотели этой войны; мы строили дома, прокладывали дороги, выращивали сады. Войну нам навязали. Страшен гнев миролюбивого народа. Мы воспитаны не под стеклянным колпаком, не в инкубаторах, мы привыкли к трудностям. Мы знаем, что эта война будет трудной, не на жизнь – на смерть. Но мы знаем также, что мы не уступим.

Враги ищут на нашей земле легкой поживы, они найдут смерть. Один фашистский профессор написал «ученый труд»: «Сколько немецких колонистов можно поселить на русской земле». Они увидят, сколько трупов немецких фашистов может принять советская земля.

26 июня 1941

3 июля 1941 года

Стоят невыносимо жаркие дни. Люди одеты по-летнему, и Москва кажется большой дачей. Днем можно забыть о войне. На Пушкинской площади, как всегда, продают цветы. Напротив Кремля есть кафе с террасой: красноармейцы, девушки, служащие в майках с портфелями едят мороженое.

У домашних хозяек много новых забот: затемняют дома, оклеивают оконные стекла матерчатыми полосками. Повсюду занятия противовоздушной обороны. Почтенные мамы учатся тушить зажигательные бомбы, которые молоденькие инструкторы сокращенно и презрительно называют «забами».

Вечером в переулках все сидят или стоят возле домов: обсуждают различные слухи. А слухов много: дурных и хороших. Один рассказывает, что Красная Армия подошла к Варшаве, другой, что немцы возле Москвы.

Многие москвичи просыпаются с петухами: хотят поскорее услышать военную сводку, ее передают в шесть часов утра.

В школах – на призывных пунктах – молчаливые, серьезные люди. Вокруг школ – женщины: матери, жены; на войну уходят без бравады и без страха. Поражает ранняя суровость на молодых, еще не затвердевших лицах.

Отдельные командиры, приезжающие на несколько часов с фронта, рассказывают о драме пограничных гарнизонов. Немцы напали исподтишка. Была ночь на воскресенье. В клубах танцевали.

Наши части оказывают ожесточенное сопротивление, но немцы продвигаются вперед. Все дороги загромождены беженцами. Еще не обстрелянные бойцы с тоской говорят о немецких танках.

Возле редакции «Известий» – большая карта театра военных действий. Стоят люди, смотрят и молчат. Где сейчас немцы?.. В сводке сказано: «превосходящие силы противника»…

Москва еще не понимает опасности. Здесь все смешалось: и уверенность в победе, и беспечность, сила и слабость.

Телефонный звонок разбудил меня в 4 часа утра: вызвала редакция – «слушайте радио». Я догадался, кто будет говорить. Речь Сталина потрясла всех. Она была глубоко человечной. Каждый почувствовал, что Сталин обращается именно к нему, с первой же фразы: «К вам обращаюсь я, друзья мои!» Сталин сказал об опасности: нужны большие жертвы и большое мужество.

Спесивые хвастуны из гитлеровской банды

Утром 3 июля вся советская страна услыхала слова главы правительства. Мужественно они прозвучали среди тишины раннего часа. В них была суровая правда о вероломном нападении врага, о захваченных им землях, о ранах, которые он нанес нашим городам. В них была и глубокая, непоколебимая уверенность в победе…

Гитлер хвастливо трубит о непобедимости своей армии. Фашистская Германия, называющая себя «Третьим рейхом», немало заимствовала у Рейха Гогенцоллернов. Идея завоевания Европы мерещилась в свое время и кайзеру Вильгельму. План молниеносной войны задолго до Гитлера разработали генералы Вильгельма. Война 1914–1918 годов была первой попыткой Германии достичь мирового господства.

Та война началась с ошеломляющих успехов немцев на Западном фронте. «Мы непобедимы», – повторяли немецкие командиры, приближаясь к Парижу. Французская армия, потерпев поражение у Шарлеруа, в беспорядке отступала к столице. Я видел это отступление – артиллеристы кидали орудия, садились на коней. Правительство переехало в Бордо. Однако патриотизм французского народа, находчивость некоторых командиров и хорошая полевая артиллерия нанесли первый удар мифу о непобедимости германской армии. На Марне немцы были разбиты и откатились к Эне. Я видел Верден – сотни тысяч людей положили немецкие генералы, чтобы завладеть этим сметенным с лица земли городом: они хотели спасти миф о непобедимости. Они его не спасли.

У Германии тогда тоже были десятки побед: ее солдаты стояли в Лилле и в Нише, в Остенде и в Риге. Все помнят, как кончилась эта генеральная репетиция. Бросая пожитки, удирали немцы с Украины. Союзники заставили немецкое командование капитулировать. Не помогли «чудеса техники» той эпохи – колоссальные пушки «Берты», громившие Париж, и «цеппелины».

Гитлер дает своим солдатам не только немецкую сивуху «шнапс», он одурманивает их мифом о непобедимости германской армии.

На первый взгляд победы Гитлера могут показаться внушительными. Он завоевал и норвежских рыбаков, и греческих виноделов. Однако, если присмотреться к этим победам, они покажутся скорее театральными эффектами, нежели торжеством оружия. Можно ли всерьез говорить о сопротивлении Норвегии или Голландии, у которых не было армий? Югославия не готовилась к обороне. Во главе ее стояли приказчики Гитлера. Немцы распоряжались там, как у себя дома. Новое правительство не успело ничего сделать; не успело даже провести мобилизацию.

Во Франции один немецкий офицер, горделиво ухмыляясь, спросил меня: «Как вам нравится наш поход на Париж?» Я не знал, что ему ответить: захват Франции вряд ли может быть назван военным походом. Французские фашисты, те самые, что теперь в Виши пресмыкаются перед Гитлером, выдали армию и страну. Однако там, где отдельные части французской армии оказывали сопротивление, «непобедимая» немецкая армия останавливалась. Французское верховное командование делало все, чтобы сорвать оборону страны. Четвертую танковую дивизию генерала де Голля, которая оттеснила немцев у Лана, отказались перебросить к Амьену, где шла решительная битва. Генерал Корап предал девятую армию и открыл ворота страны перед немцами. Генерал Денц приказал стрелять по всем, кто вздумает защищать Париж. И все же бои вокруг Арраса, защита Сомюра и Тура, защита дотов в Лотарингии показывают, что немецкая армия легко переходит от опьянения своими успехами к отчаянию, как только натыкается на отпор.

Наиболее яркую картину такого спада, уныния мы видели в истории «похода на Англию». Гитлер обещал своим солдатам быть в Лондоне 15 августа 1940 года. Это торжество неоднократно откладывалось. Оно не состоялось и до наших дней. Вначале немцы говорили: «Что нам стоит взять маленький островок? Лондон не устоит перед парашютными десантами. Англичане сами поймут, что мы непобедимы». Такие разговоры я слышал прошлым летом. Виноград оказался зелен. Тогда Гитлер, озлобившись, стал бомбардировать Лондон и другие города Англии. Он попытался устрашить англичан и не сумел. Миф о непобедимости стал многим немцам казаться только мифом…

Бесспорно немецкая армия – сильная современная армия, с большим количеством мотомеханизированных частей, сточной организацией транспорта и связи. Однако это армия государства, построенного на обмане, и только. Ее сила – моторы и тот миф о непобедимости, который Гитлер подносит вместо шнапса своим солдатам. Стоит нанести этой армии удар, стоит остановить ее, как солдаты протрезвятся, расстанутся с мифом и сила армии тотчас понизится.