Кулацкие окопы (религия и водка в деревенском быту) - И. Алексеев Страница 9

По неполным сведениям, за 7 месяцев в дни праздников по деревням б. Псковского округа убито 15 человек. В селе Дрюцково в день «николы» в драке участвовало 100 человек: убито четверо, тяжело ранено — восемь и легко ранено — 25 человек. В деревне Ольгино, Котовского района, б. Нижегородского округа, во время пьянки в «покров день» зверски зарезан крестьянин Митюгов. В деревне Завал, б. Новгородского округа, в «николин день» выстрелом из обреза убит крестьянин Матренин. В деревне Бирючово, б. Тверского округа, в местный церковный праздник финским ножом зарезан крестьянин Шаров; братья убитого пытались расправиться с убийцей самосудом, нанеся ему 13 ножевых ран. В Лихославльском районе, в деревне Терехово на ярмарке в день преображения завязалась групповая драка, в ней участвовало около 100 человек; в результате «боя» в больницу доставлено несколько человек с тяжелыми ранами. На гуляньи, устроенном крестьянами села Большого Андрейкова, Костромского района, вспыхнула ссора, скоро перешедшая в драку, в которой с пал-

---41---

ками в руках участвовало около 40 человек. В деревне Бругавой, б. Томского округа, в день престольного праздника было пьяно поголовно все мужское население деревни; в пьяной драке почти до смерти избит один из местных жителей, кольями избиты уполномоченный сельсовета и ночной сторож, при чем последнему во время свалки откусили палец. В селе Деревянное (Карелия) в день «параскевы-пятницы» зарегистрировано четыре случая избиения до полусмерти. В деревне Ботово, Череповецкого района, в результата «юрьева дня» изувечено 27 человек. В деревне Зубарово, б. Александровского округа, группа пьяных крестьян водой из пожарного рукава выбила глаз пастуху. В Нижегородской области, в деревне Стрекалово, крестьянин Смыслов нанес своему сыну восемь ран шилом в грудь.

Таков кровавый счет церковных праздников. Дубина, финский нож, шило и обрез, — все это в пьяных руках превращается в оружие смерти. Начавшись молебнами, праздник кончается панихидой.

Если драки являются неизбежными спутниками церковных праздников, то почти такую же роль спутников играют и пожары. Деревня горит сильно и особенно часто в дни праздников. Брошенный небрежно окурок, спичка или умышленно в пьяной суматохе пущенный «красный петух» производят огромные опустошения. Тушить пожар в праздник некому — деревня пьяна. И огонь спокойно пожирает хату за хатой...

Обследование причин пожаров, произведенное коломенской пожарной охраной, установило, что огромное количество пожаров падает на праздничные дни. Только один пожар в деревне Каледино, б. Коломенского округа, в день пасхи стоил крестьянам 20 тысяч рублей.

В деревне Федорково, б. Ярославского округа, в «николин день» от самогонного аппарата, вспых-

---42---

нул огонь. Сгорело 3 дома, 8 сараев и 6 других надворных построек. Тушить пожар было некому: все население деревни было пьяно, и помощь подоспела из соседнего села, где, очевидно, в этот день не справлялся престольный праздник.

В деревне Мартынове, Устюжского района, утром в «день егория» возник пожар. Несмотря на утренние часы, большинство населения деревни было уже пьяно и не могло оказать сопротивления огню. Сгорело 32 дома со всеми надворными постройками, в огне погибло также большое количество скота.

Часто под влиянием винных паров и укоренившихся религиозных представлений, крестьяне во время пожаров хватаются не за ведра и противопожарное оборудование, а за иконы и попа. И в этих случаях, конечно, «красный петух» беспрепятственно кончает свое дело. Так, летом 1929 года выгорело до тла село Бараново, Павловского района, Нижегородского края. В деревне Васильево, б. Кимрского окр., в «николин день» сгорело несколько построек. Во всех этих случаях «тушить» огонь крестьяне пытались иконами и крестным ходом.

Такова стоимость религии. Трудящиеся отдают на нее деньги, одурманивают во имя церкви свои мозги вином и водкой, в пьяном угаре калечат друг друга и жгут жилища. А взамен они получают обещания блаженной жизни за гробом и «утешения» в земной жизни в виде груды предрассудков и суеверий, сковывающих каждый шаг человека.

Баланс прост: одна сторона всегда в выигрыше, а другая всегда несет убыток.

Торжествует религия и торжествуют те силы, которые стоят за ней. Торжествует кулак, капиталист, для которых религия и праздники были всегда той «дымовой завесой», под прикрытием которой они обделывали свои дела.

---43---

IV. РЕЛИГИЯ и ВОДКА НА СЛУЖБЕ У КУЛАКА

Поповско-кулацкая сивуха.

Религия и водка служили одной цели: они помогали угнетателям закабалять трудящихся. Помещик и фабрикант, кулак и поп, царь и урядник, — все мироеды были заинтересованы в том, чтобы обмануть многомиллионные массы, одурманить их. Поп напевал беднякам о будущем блаженстве, дурманя их религиозной сивухой. Кулак подносил стаканчик батраку или бедняку, чтобы легче выматывать потом из них жилы.

Поп работал на кулака, кулак работал на попа. Поп призывал трудящихся терпеть и покорно переносить бедность и угнетение, а кулак яростно защищал попа и церковь.

Теперь, когда дни кулачества сочтены, когда победоносно наступающий социализм сметает с лица земли кулацкое господство, кулак еще энергичней налегает на религию и водку.

Защищая кулака, поп пугает трудовых крестьян адом, концом света и иными сказками. Кулак вторит попу, измышляя новые и новые басни. Кулак и поп единым фронтом пытаются создать препятствия строительству социализма.

Попы и кулаки стараются помещать хлебозаготовкам чтобы не дать советской власти хлеба для городов и потребляющих районов. Попы и кулаки

---44---

стараются сорвать сев, чтобы вызвать новые продовольственные затруднения в Советском Союзе. Попы и кулаки шипят по углам против займов, против Красной армии, против советских школ, против всего советского, ибо оно несет неминуемую гибель этим паразитам.

Понятно, что и попы, и кулаки цепко держатся за религиозные пьяные праздники. Поп старательно вызванивает в колокола, кулак поддерживает пьянство, уговаривая трудовое крестьянство крепко стоять за старые привычки, не отказываться от религии и пьянства.

С дубиной в руке за бога и кулака.

С каждым годом растет классовая сознательность широких крестьянских масс. Все шире и шире растет безбожие, создается новая трезвая жизнь идущей к социализму деревни. Ярой кровью наливаются глаза кулака. За старый пьяный быт зверем идет он на новых людей деревни.

Вот какой случай был недавно в деревне Усищевой, б. Череповецкого округа.

Вернулся в эту свою родную деревню из Красной армии Степан Серов. Увидел он, что его односельчане все еще находятся в религиозно-кулацком плену, и стал объяснять им вред религии.

Попробовали кулаки пугнуть Серова — не испугали. Стукнул тогда один из кулаков Степана молотком по голове.

Степан месяц провалялся в постели, но выжил.

Кулаки повели сбор на ремонт церкви. Степан опять стал агитировать против этого расхода, уговаривая трудовых крестьян не давать