Наполеон. Изгнание из Москвы - Рональд Фредерик Делдерфилд Страница 13

в зимнюю базу, а кампания могла возобновиться весной, после того как по уже захваченной территории подойдет подкрепление, войска получат зимнее обмундирование, лошадей и провиант. Даже стремительный Ней рекомендовал поступить так, и, что удивительно, Мюрат, прогарцевавший сотни миль по России, тоже придерживался этого мнения. Наполеон колебался, как он колебался в Вильно, а после в Витебске. Было бы очень выгодно зазимовать здесь, но при условии, что эта идея будет высказана самим Наполеоном. Он считал себя тем же, чем его считали другие: повелителем Европы, ключом, из которого фонтаном били все новейшие идеи, причиной всех изменений в погрязших в рутине европейских правительствах. Как командующий войсками, он мог бы смириться с требованиями здравого смысла, но престиж императора оказался сильнее. Несмотря на то что он уже несколько раз обращался к русскому царю, ни одно из этих обращений не привлекло внимания последнего. Все умеренные предложения, которые могли привести их к соглашению, были встречены молчанием, а теперь он находился на расстоянии более 300 миль от внешних границ России и не мог похвастаться большим количеством людей и провианта. Даже в этом случае, взвесив и обдумав все перспективы, он склонялся к тому, чтобы прислушаться к голосу разума и сделать окончательные выводы, просматривая списки личного состава, каждый день подаваемые ему Бертье, начальником генерального штаба.

С точки зрения стратегии для спешки причин хватало. Престиж мог быть спасен, только если удастся захватить столицу неприятеля, и, если консервативно настроенные русские военные будут настаивать на ее защите, появятся все шансы, что генеральное сражение, которое может стать вторым Аустерлицем, произойдет. Тем не менее было немало причин и для того, чтобы остаться в Смоленске или отступить к Витебску и укрепиться в нем, чтобы в следующем году начать оттуда наступление. Был даже вариант нападения на Санкт-Петербург, тоже расположенный далеко от дома, хотя с точки зрения подвоза провианта и боеприпасов он намного более удобный, чем Москва. Наполеон, конечно, мог написать Маре, своему министру иностранных дел, что он захватил Смоленск без потери в людской силе, но тот был не настолько наивен, чтобы этому поверить, да и новости, поступающие из Центральной Европы, нельзя было назвать благоприятными. Англичане преуспели в формировании нового альянса с русским царем. Шведы, на престоле которых сидел бывший французский маршал Бернадот, подумывали о том, чтобы повернуть свои штыки против старых товарищей[21]. Австрия, которой управлял Меттерних, проявляла своенравие. Тугендбунды в Пруссии с каждым днем получали все больше поддержки, а на юге Европы, в Испании, Веллингтон громил каждую французскую армию, которая стояла у него на пути, и это учитывая тот факт, что о его блестящей победе над Мармоном при Саламанке в штабе императора еще не знали. Поэтому с учетом всего происходящего в Европе конечно же пришло время остановиться и, может быть, найти какую-нибудь возможность для компромисса.

Затем поступило несколько хороших новостей, настолько хороших, что они склонили чашу весов в сторону продолжения наступления. На северо-западе, там, где с июня бывший гренадер маршал Удино успешно воевал против армии Витгенштейна, ему наконец удалось нанести сокрушительное поражение противнику под Полоцком. Это не только обеспечило левому флангу французов безопасность от любых вмешательств здесь боевых действий, но и усилило влияние французской армии во всем северо-западном регионе.

Удино, галантный, но лишенный воображения генерал, на самом деле не выиграл сражения под Полоцком. Он получил ранение в первый день битвы, в тот самый день, когда взгляду Наполеона открылся Смоленск, и покинул поле боя с русской пулей в руке. Эта пуля оказалась не последней, которую Удино получил в России до конца кампании. Во всех войнах он был ранен 34 раза.

В его отсутствие командование перешло к блестящему маршалу Сен-Сиру — наиболее противоречивой и эксцентричной личности среди всех маршалов Наполеона. Чертежник, актер, музыкант, архитектор — во всем достиг высшей планки, так и не остановившись на чем-нибудь одном. Он и сюда прибыл, ведомый лишь прихотью своего независимого гения блестящего стратега. Солдаты не любили его. Сен-Сира больше знали под прозвищем Сова. Наряду с маршалом Массена он считался самым лучшим в Европе специалистом по обороне.

16 августа армия Витгенштейна, состоявшая из 60 тысяч человек, атаковала город Полоцк, расположенный на реке Двине. Полоцк защищали Второй и Шестой корпуса, которыми командовали Удино и Сен-Сир, при этом главнокомандующим был Удино. В течение первого дня битвы русские добились больших успехов. Удино, обеспокоенный положением дел, все время обращался к Сен-Сиру за советом, но тот говорил только почтительное: «Мой господин маршал!» Майор Марбо, присутствовавший при этом со своими егерями, интерпретировал это так: «Принимая во внимание тот факт, что император счел нужным сделать вас маршалом, вы должны разбираться в положении вещей лучше, нежели я!» Ближе к сумеркам скакавший вдоль своих позиций Удино был ранен русским снайпером, а Сен-Сир занял его место главнокомандующего. Он тотчас же сделал все, чтобы обеспечить победу, затребовав своих стрелков очистить город от раненых и освободить своим войскам путь к отступлению через единственный мост. Затем он воспользовался помощью польского землевладельца, чтобы получить последнюю информацию о том, что творится у русских. Поляк послал управляющего своим имением в лагерь русских с обозом провианта. Это позволило ему узнать, что Витгенштейн ждет значительного подкрепления на следующий день, среди которого должны были находиться и казаки из гвардии. Сен-Сир точно назначил время, когда будет нанесен удар, и в 6 часов утра залп одного орудия возвестил о начале наступления по всем позициям. Вечером того же дня русских разбили, а восхищенный этой победой Наполеон незамедлительно прислал Сен-Сиру, единственному человеку, сумевшему победить русских в России, маршальский жезл.

Генерал Жюно, старейший из друзей императора, бывших с ним в России, был не так удачлив.

Жюно, как мы помним, сменил Жерома на посту командующего Восьмым корпусом, и после Смоленска у этого невезучего человека, ставшего одним из боевых маршалов Наполеона, появился еще один шанс вписать свое имя в историю. Но он его упустил, может быть, из-за своей лени, но скорее из-за того, что был контужен и просто устал воевать. Он воевал с 1792 года и пороха за это время успел понюхать не меньше, чем Ней и Мюрат, но ему недоставало выносливости первого и самоуверенности второго.

Наполеон, обосновавшись в Смоленске, а вернее, в его развалинах, предоставил Нею полную свободу наступать, чтобы таким образом загнать отступающих русских в угол. Ней очень близко подошел к тому, чтобы осуществить замыслы императора, загнав противника в теснины у Валутиной горы, восточнее города Валутина. Здесь произошли