Повенчанный честью (Записки и размышления о генерале А.М. Каледине) - Кожемяко Иван Иванович Страница 19

И когда Алексей обратился к родителям Марии, густо покраснев, и с дрожью в голосе, с просьбой вверить её его попечительству, уже не противилась и мать.

– Вы не тревожьтесь, дорогие мои. До последнего вздоха буду с ней. Люба она мне, всем сердцем своим тянусь к ней.

***

Не мог в эту минуту знать Алексей Максимович, что в самом конце своей жизни не сдержит своего слова, по своей воле уйдёт из жизни, которая более не могла его радовать. Так как остаться жить в тех условиях – значило бы для него – запятнать свою честь. А этого он допустить не мог никогда. Но был он с ней до последнего вздоха и до последнего удара своего сердца.

***

На том и сладили родители его избранницы и отец Алексея. И, сообща, утвердили решение, что по приезду Алексея в очередной отпуск, будут и свадьбу готовить.

И мать Марии, уже как сына, троекратно поцеловала Алексея, и у него при этом даже защемило сердце. Почудилось, что это мать его благословляет на самый главный шаг в жизни.

И он надолго приник губами к руке Дарьи Дмитриевны.

Накануне своего отъезда в полк он вновь приехал к ней, своей судьбе и своему счастью в Ростов.

С букетом багровых роз, и с потаённым подарком в кармане гимнастёрки. И он всё думал, как она примет его, как отнесётся к этому?

Когда увидел её, на скамье возле училища, даже задохнулся. Она была просто ослепительна.

Строгий костюм, с кружевным воротником и манжетами, дополняла так идущая ей высокая причёска, а природно-вьющиеся волосы, спадавшие на плечи, делали её старше своих лет и строже, нежели она была на самом деле.

– Вы позволите, милая барышня, заезжему гостю к Вам на урок, – шутливо обратился он к ней со спины.

Она вздрогнула, выронив из рук книгу, которую читала, и живо вскочив на ноги, обернулась к нему:

– Господи, как же я тебя ждала. Просто чувствовала твоё присутствие рядом.

И она тихонько, даже неожиданно для него, поцеловала его в обе щеки и в лоб. Он помнил, что так всегда его целовала мать.

Алексей протянул ей букет и она, сияя от счастья своими бездонными глазами, зарылась в него по самые брови.

– Закрой глаза, – попросил он её, – и дай мне правую руку.

Она тут же выполнила его просьбу и доверчиво протянула к нему безукоризненную правую кисть, с длинными и ухоженными пальцами.

– А это, я хотел бы, чтобы отныне всегда было с тобой, – и он надел ей на безымянный палец красивое, с бриллиантами, старинное родовое кольцо, которое переходило в семье Калединых от матери жениха к невестке.

Открыв глаза, она стала его разглядывать:

– Ой, Алёшка, это же… фамильная реликвия, наверное.

– Да, моя хорошая. Это кольцо, к несчастию, не может тебе вручить моя мама. А я думаю, что она была бы очень счастлива сделать это. Поэтому мой отец велел вручить его тебе, как поруку моей любви.

Мария доверчиво прижалась к нему, да и застыла недвижимо:

– Господи, неужели всё это правда? Это – не сон, всё, что происходит со мной… С нами, – поправилась она.

– Нет, родная моя, это не сон. Больше жизни люблю тебя и буду до веку любить, родная моя.

И тут же, отстранившись от него, Мария сказала:

– Ой, Алёша, а у меня третьего дня родители были. Что тут творилось! Мама чуть чувств не лишилась, она ведь всю мою жизнь знает, мы с ней очень дружны.

И она всё выспрашивала у меня о тебе и даже корила – как же это я, столь степенная девушка, а за один миг – всё в жизни переменила.

«Так разве бывает, – всё корила она меня, – надо узнать человека получше».

– Но, папа, он у меня умница, взял её за руку и говорит: «А ты, сердце моё, разве не так влюбилась в студента Нечаева? И пошла за мной безоглядно. Я знаю Каледина-старшего и твёрдо убеждён, что его сын – столь же достойный человек, обладающий такими же качествами, как и отец».

И мама сразу притихла. И стала всё о тебе расспрашивать. Хотя ты ей очень понравился. Она мне так и сказала: «Какой воспитанный, всесторонне развитый юноша». Вот!

– Да, моя хорошая, мы с отцом были у твоих родителей. И я просто очарован ими. Были очень тепло приняты ими, и по всем вопросам, я думаю, мы нашли полное взаимопонимание. Теперь я буду, с нетерпением, ожидать отпуска, чтобы мы уже никогда не расставались с тобой.

Они бродили по тихим улочкам древнего города. И не было у них расстаться.

Отужинав в ресторане, они снова пришли к постоялому двору, где Алексей оставил своего коня, чтобы тот отдохнул и набрался сил на дальнюю обратную дорогу.

Конь взволнованно заржал, зачуяв своего хозяина, доверчиво потянулся своими губами к руке Марии, в которую Алексей успел вложить кусочек сахару.

И конь, бережно взяв сахар с руки Марии, сладко захрустел им на своих зубах.

Как и в то первое их путешествие, Алексей подхватил Марию на руки, усадил на коня, впереди себя, сам же взлетел в седло, и они медленно поехали к педагогическому училищу.

В тени густой аллеи он остановил коня, бережно принял на руки Марию и стал её целовать в губы, щеки, глаза.

– Всё, моя хорошая… Иначе не смогу с тобой расстаться. Надо ехать.

Ты только жди меня. И наша встреча скоро произойдёт.

Как и в прошлый раз, верный конь под твёрдой рукой всадника, вздыбился, а уже через минуту – только звон копыт был ещё слышен вдали. Вскоре – затих и он.

Мария, тяжело вздохнув, но тут же отогнав от себя грусть, быстро пошла в своё училище, где её ожидали, с нетерпением, любопытные подружки.

Назавтра Алексей уезжал в полк. Гостинцев Дуняшки набрался целый возок, на котором дед Степан вёз своего любимца к станции.

Строевой конь Алексея, подарок отца, был отправлен заранее, с надёжным и верным казаком, а также всё его снаряжение и богатое седло – приз отца на императорских скачках в молодости.

Напутствуя сына в дорогу, отец сказал:

– Ну, что, милый сын. Долго провожаться не будем. Ты знаешь, что я и пожил только с тобой. Да ещё в тот миг, когда ты Марию в дом привёл.

Вся жизнь моя с тобой связана. Неси честь нашего рода достойно. За службу не боюсь, знаю, не позволишь сам себе быть позади других.

А вот сердце, Алёша, побереги. Не надорви его. Много встретишь такого, с чем не смиришься. Но мир не переделаешь сам. Помни об этом.

А ежели до войны дело дойдёт, а я чувствую, что и тебя она не минует, береги себя. Ты знаешь, что я не о том, чтобы труса праздновать, не водилось этого в роду Калединых, но и зря голову свою не подставляй под вражью пулю или клинок.

Крепко обнял сына, да и зашмыгал носом.

– Спасибо, дорогой отец, – ответил Алексей, – за науку, за хлеб-соль, за доброе слово – кланяюсь Вам.

Помедлив немного, продолжил:

– И за неё, папа. Береги её для меня.

Расцеловавшись, троекратно, с отцом, сел в возок и дед Степан отпустил вожжи. Почуяв дорогу, конь, холёный, кормленный овсом, широким шагом тронулся со двора.

Скоро и хутор растаял в летнем мареве, и Алексей, со щемящей грустью, вспоминал каждый день, проведённый у отца.

Дед Степан, против правил, молчал тоже. Он понимал, что Алексею сейчас надо побыть одному.

***

ГЛАВА III. ПРИЗВАНИЕ

Наибольших результатов

в жизни добиваются те,

кто окрылён чувством долга,

для кого честь – всегда выше

личного благополучия,

кто любит и кто любим.

И. Владиславлев

Алексей, обрядившись в парадный мундир, быстро шёл по красивой аллее к штабу. Он волновался, но на душе было спокойно. Уже первый взгляд на устройство полка свидетельствовал, что командир крепко держит в руках всю организацию жизни в части.

Везде шли занятия. Молодые казаки имели вид бодрый, основательно и старательно постигали сложную военную науку.

Порадовал его и конский состав. Все кони были ухоженными, справными. Он, рано утром, уже наведался к выпасу, где пасся и его чистокровный дончак.