Повенчанный честью (Записки и размышления о генерале А.М. Каледине) - Кожемяко Иван Иванович Страница 20

Тот, ещё не видя, но зачуяв хозяина, встрепенулся. Заржал и помчался к Каледину, высоко взбрыкивая задними ногами.

Зная, что хозяин так просто не придёт, сразу же стал шелковистыми губами искать угощение.

И тут же, получив густо посоленную краюху хлеба, вкусно стал жевать её своими ровными и красивыми зубами, распространяя вокруг тёплый хлебный запах.

После этого, зная Каледина, потянулся губами ко второй руке, в которой лежало несколько кусочков сахару.

– Ну, иди, мой хороший, иди на выпас, набирайся сил. Они нам понадобятся, – и Алексей потрепал его по холёной шее.

И жеребец, уже спокойно, зная, что его хозяин рядом, пошёл к табуну.

А сейчас Алексей подходил к штабу полка. По полной форме поприветствовал стоящих офицеров, обратился к статному войсковому старшине:

– Ваше Высокоблагородие, сотник Каледин. Прибыл для дальнейшего прохождения службы по завершению Михайловского артиллерийского училища.

Войсковой старшина заулыбался:

– Молодец! Сразу видно добра молодца – сотником выпущен, значит, медалист?

– Так точно, Ваше Высокоблагородие. Позвольте осведомиться, где я могу видеть командира полка?

– А вот он, подъзжает, сынок. Иди, представляйся. Полковник Кошелев Юрий Алексеевич. Повезло тебе, сотник, служить под началом такого командира.

– Иди, иди, – и войсковой старшина даже легонько подтолкнул Каледина к молодо выскочившему из лёгкой коляски полковнику, небольшого росточка, ладно скроенному.

Отбив, по-уставному шаг, Алексей чётко доложил:

– Ваше Высокоблагородие, господин полковник! Сотник Каледин, прибыл в Ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы.

Полковник подал ему руку, крепко пожал его правицу, и неожиданно спросил:

– И что увидели в полку интересного? Что кинулось в глаза сразу? В чём недочёты, вам открывшиеся?

Алексей растерялся. Этого вопроса он не ждал. Но тут же, справившись с собой, чётко ответил:

– Ваше Высокоблагородие…

Полковник его перебил:

– Когда я не в строю – зовут меня Юрий Алексеевич, Юрий Алексеевич Кошелев.

– Я знаю, господин полковник… простите, Юрий Алексеевич.

И Каледин чётко и быстро доложил, что ему в полку понравилось из того, что он увидел.

Кошелев удовлетворённо потёр руки:

– Отношу замеченное Вами к усилиям всего офицерского состава. Мы – единая семья, и я надеюсь, что в её составе прибавилось ещё одним достойным офицером.

А всё же, какие недочёты Вы заметили?

– Ваше Высоко…

И тут же поправился:

– Юрий Алексеевич, кони не разбиты на табуны по норову, по силе. Поэтому жеребцы, в том числе и мой, – Каледин улыбнулся, – дерутся. У нас на Дону так не делают.

– А Вы, что, – удивился Кошелев, – успели и на выпасе побыть?

– Так точно!

Кошелев пытливо посмотрел на Каледина, но ничего не сказал, только с лица его ушла суровость, и пред Калединым стоял душевный старший товарищ, словно отец большой семьи, который каждому дитяти желает благополучия и счастья.

– Так всё же, что Вам ещё не понравилось?

– Казаки старших призывов по службе облегчения ищут, всё норовят на молодёжь переложить.

– И, Ваше… Юрий Алексеевич, нигде – ни на конюшне, ни на проходной – я не увидел книг у казаков. Что зубоскалить бестолку, да курить до одурения, пусть читают – и специальную литературу, уставы, да и не грех дозволить хорошую книгу разрешить читать.

Второе – я с зари здесь, в полку, кроме дежурного – не встретил ни одного офицера более. Мне думается, хотя бы по одному на эскадрон, да не в свой, а в соседний, целесообразно назначать, лучше будем знать жизнь казармы.

Вменить в обязанность с людьми беседовать, кто слаб в грамоте – подучить, письмо написать домой.

Вот, пожалуй, и всё, что я смог увидеть. Но того, что радует душу, несравненно больше, господин полковник. Полк крепкий, управляемый. Мне очень понравилась организация боевой учёбы, общее настроение.

– Спасибо, сотник. Рад тому, что обрёл нового боевого товарища. Сегодня, в офицерском собрании, представлю Вас офицерам, а на построении первого эскадрона – всему личному составу.

И, хорошо улыбнувшись, продолжил:

– Я вас, сотник, давно знаю. Всем полком обсуждали Ваше выступление на конференции, в присутствии Великого князя. Хвалю! Очень актуальные проблемы Вы подняли. Не все до этого уровня ещё доходят, даже опытные и послужившие офицеры. Тем отраднее, что среди молодых офицеров есть такие светлые головы. Молодец!

А видел Вас – младенцем, в люльке ещё. Имел счастие, в молодые годы, служить под началом Вашего батюшки. Науку Максима Григорьевича на всю жизнь запомнил. Как он там? Здравствует на своём хуторе?

– Так точно, Юрий Алексеевич. Батюшка – во здравии. Отпишу ему, что Вас встретил. Он будет очень рад.

Кошелев обнял Каледина за плечи левой рукой и подошёл к офицерам у крыльца штаба. Те, наперебой, стали с ним здороваться. И уже по одному этому было видно, что любят и чтят его не просто как командира, а как мудрого старшего товарища.

Войсковой старшина, который первым встретился Каледину, доложил:

– Господин полковник! В полку – всё в порядке. Люди здоровы, в лазарете лишь три человека – одному лошадь на ногу наступила, двое с простудой – купали коней, да и сами простыли. Завтрак сам опробовал. Весьма достойный.

Офицеров – в отпуске пять, двое, с командами, за фуражом поехали, есаул Исайченков – в штабе дивизии, с Вашим поручением.

У хорунжего Тымченко – сын ночью родился. Состояние младенца и матери – хорошее. Я отпустил счастливого отца со службы.

Третий эскадрон, как Вы и велели, отправил на огороды. Знатные овощи в этом году поспевают. К зиме закрома полными будут.

И по этому докладу, похожему на душевный разговор, Каледин понял, как же ему повезло с местом службы. В полку, где так пекутся о людях, где установлен такой порядок и такие отношения, служить было почётно и ответственно.

И Алексей тут же дал себе обет – не пожалеть сил и старания, чтобы и вверенное ему подразделение было лучшим в полку.

Кошелев, не отпуская руки от плеча Каледина, за которое его придерживал, обратился к офицерам:

– Господа офицеры, друзья! Принимайте в свою семью сотника Каледина Алексея Максимовича. Вы его все знаете, так как мы не раз обсуждали материалы конференции в прошлом году, и его выступление – было, на мой взгляд, самым ярким и интересным.

Кроме того – это сын моего старинного командира полковника Каледина. Имел счастие быть у него эскадронным командиром. Счастливейшее время – быть под началом такого отца-командира.

Поэтому – прошу любить и жаловать сотника. Всё, что сами знаете, расскажите ему и покажите.

– А Вас, достопочтенный Хрисанф Кириллович, – обратился он к войсковому старшине, – прошу, окажите содействие в жилье сотнику.

– Уже, Юрий Алексеевич. Думаю, сотнику с подъесаулом Царевским будет интересно и комфортно. Оба – книгочеи, теперь уже видно, да и холостяки к тому же. Или – как, сотник?

– Помолвлен, Ваше Высокоблагородие. Но, до очередного отпуска – пока один.

– Вот и славно, – даже повеселел войсковой старшина.

Полковник Кошелев властно и даже как-то жёстко, заключил:

– Прошу, господа офицеры, действовать по установленному порядку. Вечером – всех жду в офицерском собрании. С жёнами. Форма одежды – парадная.

А сейчас – прошу сотника Каледина и адъютанта полка – ко мне в кабинет.

Честь имею!

Эту беседу с командиром полка Алексей запомнил на всю жизнь.

Он, у специальной карты, на которой был отмечен боевой путь полка, рассказал молодому офицеру об истории своей части, о знаменитых героях, которые в его рядах стяжали славу во всех сражениях.

Полк сражался и под Измаилом, позже – участвовал в борьбе с Наполеоном, был самим Государем удостоен специального штандарта, оркестра из серебрянных труб за мужество и отвагу при изгнаниии французов из России. Копыта казачьих коней попирали германскую землю и были в Берлине.