Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том I - Евгений Александрович Адамов Страница 28

бессилием. Наоборот, Сербия может осуществить широкий идеал объединения всего сербского народа только в том случае, если ей не будет противиться в том или даже (будет) помогать Болгария, взамен возврата утраченной Македонии. Но нет сомнения, что и то и другое может случиться лишь, если Россия в это время будет также вовлечена в разрешение своих исторических задач и будет с ними действовать, ибо предоставленные сами себе балканские государства неизбежно обречены на междоусобия, которые могут быть предотвращены только присутствием России, как руководящей активной силы.

Обо всех этих условиях приходится говорить не с точки зрения отвлеченных мечтаний или увлечений миссией России. Заглядывая вперед и отдавая себе отчет в том, что сохранение столь желанного для нас мира не всегда будет в наших руках, приходится ставить себе задачи не на один сегодняшний и завтрашний день, дабы не оправдать столь часто делаемого упрека в том, будто русский государственный корабль плывет по ветру и относится течением — без твердого руля, направляющего его путь».

Ввиду того, что все эти вопросы «требуют всестороннего обсуждения для принятия тех или иных решений», Сазонов испрашивал для этой цели разрешения царя на созыв особого совещания, на что Николай II изъявил согласие (в Ливадии 27 ноября ст. ст. 1913 г.), «начертавши» при этом на представленной ему телеграмме Гирса из Константинополя о морской программе Турции: «Продолжаю считать первейшим условием спокойного развития юга России безусловное преобладание ее Черноморского флота над турецким. Поэтому нам предстоит необходимость чрезвычайных усилий для достижения и в будущем этого преобладания на Черном море».

Обострение кризиса, связанного с миссией Лимана, заставило Сазонова вслед за этой запиской подать известную уже нам записку от 23 декабря, по которой срочно было созвано особое совещание 31 декабря 1913 г. для обсуждения вопроса о том, как далеко можно идти в конфликте с Германией и Турцией из-за этой миссии. Записка же от 23 ноября была рассмотрена в особом совещании лишь 8 февраля 1914 г., когда компромиссный исход, принятый Германией, лишал уже кризис этот остроты его и кривая политической горячечной температуры Европы снова опустилась. Однако дело шло ведь о том, чтобы поставить себе задачи «не на один сегодняшний и завтрашний день». Затронутые интересы сохранили полностью свое значение: «общеевропейские осложнения» неминуемы, и столь же неминуемо они повлекут за собою вопрос о Проливах…

Всеподданнейшая записка[100] Сазонова от 7 (20) января 1914 г. с тревогой отмечает перемену в национальной внутренней политике Австро-Венгрии, «племенное брожение» в которой составляет, как мы видели, залог «неустойчивости нынешнего положения на Балканах»: венгерское правительство приступило к осуществлению широкой автономии в Хорватии и обещало такие же уступки трансильванским румынам. «Известия, приходящие из Австро-Венгрии о брожении народностей, нельзя не сопоставить с донесениями из Сербии и Румынии о чрезвычайном усилении ирредентизма и, в связи с этим, о растущем тяготении народных симпатий в сторону России, с коей связываются надежды на осуществление в будущем народных идеалов.

Можно предвидеть, что, в связи с этими народными движениями, действующими как исторические силы, подтачивающие государственный организм Австро-Венгерской монархии, перед нею станет, быть может в недалеком будущем, выбор между двумя путями: либо коренного переустройства государственного строя на почве федерализма отдельных народностей, либо отчаянной борьбы с целью конечного утверждения преобладания германо-венгерского меньшинства над всеми другими народностями империи.

Колебанием между (этими) двумя течениями объясняется нынешняя неустойчивость как внутреннего, так и внешнего положения Австро-Венгрии, чреватая несомненными опасностями, как это показал опыт минувшего года. В известный момент, особенно если бы Германия к этому была расположена, в Австро-Венгрии может одержать верх воинственное течение, сторонники коего указывают, что война, быть может, единственный выход из неразрешимых внутренних затруднений».

Главной опорой своей Австро-Венгерская монархия до сих пор считает, не без основания, поляков, а потому Сазонов и «приемлет смелость» этой запиской указать на крайне вредные последствия голосования Государственного совета по вопросу о польском языке в городском самоуправлении, «вызвавшего справедливую горечь со стороны наиболее благоразумных элементов польского общества, которые указывают, что ряды их неизбежно редеют, и они могут оказаться бессильными направить свой народ в здоровое русло»… «Новые течения, обнаруживающиеся в австро-венгерской политике по национальным вопросам, побуждают меня к мысли, что для нас настало время пересмотреть вопрос о том, в какой мере могут быть постепенно удовлетворены разумные желания польского общества…»

В то же время «охранительная» политика в отношении турецкого наследства обнаружилась в первые дни 1914 г., правда в самой нерешительной и половинчатой форме — возбуждением вопроса о желательности обещанный Греции Лемнос оставить «по соображениям стратегического характера» в руках Турции (всеподданнейшая докладная записка от 5/18 января 1914 г.) и благожелательно-уклончивым отношением к попытке Венизелоса заключить с Россией военно-морскую конвенцию (всеподданнейшая записка 13/26 января 1914 г. с резолюцией «согласен»)[101].

Журнал особого совещания от 8/21 февраля 1914 г.[102], наряду с техническими данными и соображениями о мерах «подготовки возможного выступления на Проливах», содержит сделанные в совещании указания общеполитического характера. Относительно Греции и Болгарии Сазонов полагал, что они друг друга будут парализовать. На вопрос же, можно ли рассчитывать на поддержку Сербии, Сазонов отвечает, что нельзя предполагать, чтобы наши действия против Проливов происходили без общеевропейской войны, «что надо думать, что при таких обстоятельствах Сербия направит все свои силы против Австро-Венгрии».

«Начальник генштаба отмечает все значение для нас сербского выступления против Австро-Венгрии в случае нашего вооруженного столкновения с последней. По имеющимся у него сведениям, Австро-Венгрия должна будет назначить 4 или 5 корпусов на борьбу с Сербией… Начальник генштаба, со своей стороны, высказывает убеждение, что борьба за Константинополь вряд ли возможна без общеевропейской войны. Ввиду этого ген. Жилинский считает долгом подчеркнуть, что трата войск на экспедицию против Проливов и даже самая возможность этой операции зависят от общей конъюнктуры начала войны. Намеченные для этой экспедиции южные корпуса могут быть, по словам Я. Г. Жилинского, двинуты на Константинополь лишь при отсутствии борьбы на Западном фронте или благоприятном на нем положении вещей. В противном случае войска эти будут направлены на западную границу, ибо успешная борьба на западной границе решит благоприятно и вопрос о Проливах[103]. Так как по плану войны, составленному на случай борьбы на Западном фронте, все войска из внутренних округов должны будут войти в состав действующих на нем армий, то, к сожалению, не представляется возможным заменить на этом фронте намеченные для десантной операции южные корпуса другими частями изнутри империи, дабы корпуса эти могли при всяких обстоятельствах быть отправленными в Константинополь».

Таким образом:

1) операции по занятию Константинополя и Проливов могут иметь место только в случае