Сражение за Берлин. Штурм цитадели Гитлера, 1945 - Вернер Хаупт Страница 8

появились советские самолеты. Они сбросили бомбы, которые с воем устремились вниз. Снова танки рывком сорвались с места, чтобы съехать с дороги. Хартман успел съехать в сторону, а танк Вурма все еще находился на дороге. Он оказался в самом эпицентре взрыва нескольких авиабомб, которые разорвали боевую машину на куски. Не в силах чем-либо помочь, Хартман вынужден был смотреть на весь этот ужас. Кошмар продолжался всего лишь несколько секунд, и вскоре самолеты уже исчезли из вида. Когда танк Хартмана подъехал к месту катастрофы, стало видно, что помогать уже некому. Нигде не видно было даже клочка формы танкистов.

– Ну и дела, – со смущенным видом вполголоса проговорил Рамлау. – А я-то думал, что через два дня война закончится.

– Все, теперь домой! – скомандовал фельдфебель.

Проехав около ста метров, они повстречали первых немецких солдат. Это был их старый знакомый пехотный обер-лейтенант с несколькими ополченцами, с которыми они ранее сталкивались у баррикады. Некоторые ополченцы с упреком смотрели вслед танку, лица других оставались безучастными. Их положение было совсем не завидным, им приходилось идти пешком. Скорее всего, у них уже не осталось шансов на спасение.

Бедные парни, это единственное, о чем подумал Хартман.

Он приказал Бринкману прибавить газу, и танк с грохотом понесся по дороге, теперь уже в сторону Мюнхеберга.

Уже в первой половине этого дня фельдфебель Хартман и его экипаж догадались, что теперь начинает решаться судьба их армии, судьба группы армий «Висла» и судьба Берлина. Уже в первый день наступления 1-й Украинский фронт прорвал позиции 4-й немецкой танковой армии южнее Губена, а 19 апреля его войска достигли Люббена. Тем самым была прервана связь между немецкими группами армий «Центр» и «Висла». Советские танковые соединения вышли к южной и юго-западной окраине Берлина. А поскольку 1-й Белорусский фронт Жукова, имевший подавляющее преимущество в живой силе и технике, оказывал непрерывное давление на позиции LVI танкового корпуса (и других корпусов. – Ред.), можно было точно рассчитать, когда и здесь фронт будет окончательно прорван.

Генерал-полковник Хейнрици, командующий группой армий «Висла», принял решение отвести 9-ю армию от Одера на участке между Франкфуртом и Губеном. 9-я армия должна

была проследовать мимо Берлина южнее столицы рейха. Однако тут на командный пункт группы армий в Пренцлау поступил приказ Гитлера, согласно которому 9-я армия должна была не только удерживать свои позиции, но и атаковать в южном направлении, чтобы закрыть брешь, возникшую между позициями 9-й армии и 4-й танковой армии. Когда генерал-полковник связался по телефону с начальником Генерального штаба сухопутных войск генералом Кребсом, чтобы высказать свои возражения по поводу приказа Гитлера, Кребс отделался формальной фразой:

– Фюрер приказал, чтобы 9-я армия сражалась там, где она сейчас находится!

Не успел генерал-полковник справиться с шоком, вызванным этим убийственным сообщением, как на него взвалили вторую обузу. Город Берлин, объявленный «крепостью», переходил в подчинение группы армий «Висла». Теперь Хейнрици возмутился до глубины души. Он, а не Гитлер и не Кребс, слишком хорошо знал о судьбе подобных «крепостей», о безрассудно погубленных в так называемых «крепостях» солдатах и гражданском населении.

Согласно этому приказу, ответственность за эту «крепость» должен был нести генерал Вейдлинг, командир корпуса, сражающегося восточнее Берлина. Но у генерала Вейдлинга было полно других забот. У него даже не было времени подумать о смысле или нелепости этого нового приказа. Дивизии его корпуса вели отчаянную битву с превосходящими силами противника. После того как контратака 18-й моторизованной дивизии потерпела неудачу – у полковника фон Гильза, начальника артиллерии, не было снарядов для поддержки пехоты, – возникла опасность, что корпус будет отрезан от соседних соединений.

Командир корпуса, командиры его дивизий, штабные офицеры да и все унтер-офицеры и рядовые в этот день 20 апреля 1945 года – в день, когда в честь дня рождения Гитлера над всеми домами еще не занятых противником городов и деревень Германии опять развевались флаги со свастикой, – совсем не думали о «дне рождения фюрера». Советские войска наседали со всех сторон. Вечером генерал Вейдлинг отдал приказ о дальнейшем отступлении корпуса в направлении Берлина. Свой собственный командный пункт он перенес в усадьбу Элизенхоф, находящуюся восточнее кольцевой автострады, которая пройдет мимо берлинского пригорода Хоппегартен.

Утомленные офицеры и рядовые легли спать. Однако этой ночью им так и не удалось выспаться. Вокруг полыхали пожарища, рвались бомбы, трещали пулеметные очереди, по мостовой грохотали грузовики и повозки со скарбом беженцев, бесконечные колонны которых тянулись на запад и днем и ночью. Создавалось впечатление, что городок Альтландсберг, который находился севернее командного пункта корпуса, становился очагом боя. Однако артиллерийский огонь велся там всего лишь несколько минут. Никто не понимал, что там происходит. Неожиданно раздался грохот танковых двигателей. В ночи разнеслись резкие хлопки танковых пушек.

Иван!

Советские танки прорвались от Альтландсберга до Элизенхофа. Они вели беспорядочную стрельбу во все стороны. Вся местность вокруг была погружена в ночную тьму, поэтому советские танкисты не знали, в кого или во что они попадают. Последние боеспособные роты отбивались от наседавшего противника, отступая через леса на запад. Плакали женщины и дети, метался в испуге бесхозный домашний скот. Никакой командирский голос не мог бы навести порядок в этом хаосе.

Тогда генерал Вейдлинг приказал оставить Элизенхоф и перенести штаб еще дальше на запад. В этой неразберихе все забыли о команде начальника артиллерии, которая разместилась в сосновой роще примерно в трехстах метрах в стороне от Элизенхофа. И только когда в 4 часа утра прибежал запыхавшийся посыльный и сообщил о прорыве русских танков, полковник Вёлерман вместе с офицерами своего штаба отправился на поиски командного пункта корпуса.

В это же время вражеские танки с красными звездами уже вышли на южную окраину Большого Берлина.

Быстрые соединения 1-го Украинского фронта прорвались от Люббена до Барута и Луккенвальде и теперь двигались в направлении Цоссена. В результате этого южный фланг 9-й армии, которая все еще удерживала фронт между Франкфуртом и Губеном, оказался обойденным.

Генерал-полковник Хейнрици приказал перевести все имеющиеся в распоряжении силы из Берлина на оборонительные позиции перед городом. Командующий группой армий «Висла» понимал, что совершенно бессмысленно защищать город с многомиллионным населением. Верховное главнокомандование вооруженных сил уже было занято тем, чтобы перевести отдельные подразделения штаба оперативного руководства вооруженными силами в Южную Германию, в то время как главное командование сухопутных войск в спешном порядке передислоцировалось из Цоссена в район Ванзе. Главное командование сухопутных войск провело последнее обсуждение обстановки на фронте в своей штаб-квартире в Цоссене 20 апреля, около 11 часов утра. На нем новый начальник Генерального штаба