Сергей Пилипенко - Ричард – герой полей

Ричард – герой полей

Сергей Викторович Пилипенко

© Сергей Викторович Пилипенко, 2016

ISBN 978-5-4483-1898-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Что применимо к одному – то возможно станет применимо и к другому. Так можно сказать всецело о природе разных по характеру веществ, и так же можно обозначить подмену одной исторической ветви развития совершенно другой.

Но речь здесь не пойдет о, так называемой, подмене истории или дат ее выражения. Разговор будет о самой крови тех самых королей, что давно и признано служат своему народу по ходу возложения самой истории в целом.

Обсуждая в очередной раз дела какого-либо из семейств королевской знати, не лишний раз напомнить и о том, что не всегда они были именно таковыми и своими корнями глубоко уходят в простонародье своей среды, представленной просто людьми самого различного сословия.

Все эти придворные качества сохранялись и вырабатывались годами, и с пребольшим трудом все же кое-что в том деле было достигнуто.

Не так просто из человека, как говорят, простого сотворить человека двора.

Здесь учитывается воспитание, как отдельный законосодержательный акт самой среды такого представления и в этом же участвуют многие, кто хоть как то, но связан с почестями того или иного двора.

То есть, фактически воспитанием одного занимается целое население, представляющее от своего же лица все те формы не совсем бытового обихода.

В том, что приведено будет ниже в качестве самого примера, Вы не найдете всех тех достойностей, о которых идет речь. В нем как раз будет присутствовать самое простое, ибо так отражалось временем и так сотворилось событием.

Прелести двора будут почерпнуты гораздо позже, когда сами люди уже немного встанут на ноги и не будут преползать от одного вида того существа, что призвано было стать по природе своего возрождения их же королем.

Здесь же будет указано самое простое. Борьба за жизнь и за совместимость ее с иным представлением того же – богатой жизнью.

То есть, жизнь без особых затрат труда и без переподчинения кому бы там ни было.

В этом и есть смысл всех злоключений людских и именно поэтому везде и во всем прокладывается живая или мертвая дорога к самой власти.

В самой природе Земли совершенств лишь немного. То ли говорить о тех, кто сейчас ее населяет и составляет основную ее же часть. Их прибыли и усталости всецело заполнили собой всю среду и вскоре совсем не останется места для какого-нибудь нового ее наполнения.

И это грозит новыми источниками дополнительных бед, что в свою очередь вполне способно вызвать саму механику движения Земли, в результате которой пострадают многие и премногие.

В силу разности всех тех сословий, что указаны были ранее, сами беды возложатся по-разному, но претерпевать их придется все же каждому, независимо от тех состояний, в которых пребывают и о которых порой забывают, когда дело касается каких-то действительно решительных мер по тому или иному возникающему вопросу.

Именно вопросы, так называемых, отлагательств на дальнейшее время и приводили ко всему апокалипсическому и революционному, что в ходе самой истории доказано неоднократно.

История самих королей явно указывает на то же, предлагая возводить в жизнь новые решения известно царящих на Земле проблем и не останавливаться на пути новых свершений.

Все начинается сначала. Как когда-то была завоевана королевская власть, вскоре будет отвоевана у самой природы власть над нею самой.

И для этого нужно совсем уж немного. Всего лишь знать и обязать к тому знанию каждого, что может сделать только сама власть в обладании даже самого простого…

Вступление

Излагая в жизнь или проводя в мир какую-либо частичку своей души, каждый автор старается донести до читателя только то, что ему истинно ведомо.

Что-то добавляется уже от себя, то есть с точки зрения современности, что-то выдумывается, так сказать, для остроты сюжета, а что-то и вовсе переделывается, если какая-либо личная история совсем не приглядна или просто не интересна для другого.

И в этом есть разница между авторами подобных исторических экскурсов в наше прошлое. Этим же отличаются одни писатели от других и на этом же построена, так называемая, жизненная позиция того или иного человека, ту самую историю предлагающего.

Таким образом, доля существенной правды в том или ином произведении зависит напрямую от автора сочинительного труда. Плохо это или хорошо – судить уже самому читателю, так или иначе, но оценивающему состоятельность прочитанного им труда.

Режим «художественности» дает полное право на привилегию в данном вопросе, что неизменно сказывается на самом результате, а, соответственно, и прибыли от качеств авторского труда.

И все бы было совсем неплохо, если бы только не возникал время от времени один и тот же вопрос. Куда уложить прочитанное, в какую ячейку памяти поместить?

Это чем-то схоже с определением места на компьютере для той или иной полезной или не таковой информации.

Какие впечатления бы не получал человек от прочитанного, или пусть даже косым взглядом брошенного – все то отлагается в памяти, отчего возникает привкус той самой литературной основы, а в дальнейшем вырабатывается прямая или косвенная зависимость.

То есть, каждый читатель определяет для себя категорию чтения и своеобразно становится зависимым от самим собою избранного и продуктивно насыщенного материала.

Таким образом, вся категория читателей как бы подразделяется на множество подкатегорий, что в свою очередь представляют собой n-ное количество людей, воспринимающих реалии мира каким-то своим порядком исчисления.

В результате мы имеем читательскую конъюнктуру, специализирующуюся на конкретной тематике и литературном воспроизводстве.

И как итог – имеем массы населения с ярко выраженными жизненно устойчивыми позициями или привилегиями взглядов.

Таким образом, судя по, так называемому, читательскому спросу или интересам, вполне можно анализировать ситуацию во времени и определить долю той самой правды, которая пользуется спросом у самого населения.

Такова правда настоящего дня, и она, как говорится, совсем не вымышлена.

Но тенденции во времени все же меняются, ибо человек идет от одного к другому по широкой дороге жизненного пути.

Потому, категории взглядов порой пересматриваются, а жизненные прерогативы меняются.

И доля в этом весьма плодотворном изменении принадлежит именно правдивой литературе, что способствует человеческому размышлению и дает тот или иной прирост ума.

Таким образом, правда как бы выступает в роли основного, слагающего наш ум фактора природного давления, и она же является его экономическим звеном развития, так как представляет саму жизнь в тот или иной отрезок времени.

На долю художественной литературы приходится наибольшее число всех произведений и это говорит о том, что доля самой правды, постигающейся нашим умом, по-настоящему мизерна, и составляет в итоге лишь какой-то процент от общего числа всего остального.

И в этом, конечно же, настоящая беда. Ибо праздность ума не благоволит к серьезному, а значит, ожидать каких-то реальных конкретных результатов в самой жизни – нечего.

В свою очередь, художественность несколько снижает утомляемость нашего умственного начала и это дает преимущество боле яркого восприятия прочитанного или его упрощенность.

Таким образом, правда в художественном – есть наиболее выгодный вариант развития потенциала ума и своеобразно экономически обоснованный.

И к этому нужно стремиться всему тому, что именуется авторством, и к этому же нужно прийти в своем выборе читательскому контингенту. За этим прогресс населения, а за ним – само наше будущее. А пока мы на некоторое время окунемся в прошлое и познакомимся с ним поближе. И насколько правдиво оно – вы усмотрите сами.

Я же попытаюсь выразить так, как оно и отобразилось в самой памяти и запечатлелось навсегда.

Глава 1. Тевтон

Кто-то угрюмо смотрел мне в лицо, всем своим видом демонстрируя ненависть, злобу и какую-то общую недоброжелательность.

Я повернулся и пошел к одному из гостей, к этому часу наполнивших увеселительное заведение для тевтонских рыцарей.

Надо сказать, что были мы все в масках и чтобы опрокинуть ведро-другое сидра, подающегося здесь, ее необходимо было приподнимать хоть на какое-то время.

Нельзя же влить его сквозь сито, расположенное в маске в виде зубов, склеенных какими-то пластинами.