Сергей Пилипенко - Ричард – герой полей Страница 3

А сейчас, я сделаю небольшое отступление, чтобы поговорить о самой власти, о ее величии, причинности, развязности, ее стадности, беспутничестве и, наконец, об особой безбожности в поголовном наследии людском.

Что можно сказать о ней самой, о той самой власти?

Кем она дана и почему процветает так везде и повсюду среди всего люду?

Трудно ответить на все сразу, но попытаюсь ответить целиком.

Власть – то есть завоевание душ человеческих душами другими, более и более угнетенными жаждой любого обогащения. Это есть прелюдия самой структуры власти.

А, что же такое она сама?

Власть – то есть сила умения одного или нескольких упрочить славу и вовлачить в обтяжный труд всего прочего, что подчинен его или их силе.

Это есть краткая характеристика самой власти. Но есть более обширная и как бы расходящаяся по сторонам, исходя от условий бытности, в целом состава ума и состояния самого тела.

В быту властность теряется. Она возникает только в не таковом. То есть, когда из того же труда и быта выделяется всего одна единица, желающая в нем не принимать участие.

Это закон возникновения властной единицы труда.

Слабость ума многих не позволяет охватить это и открепить эту власть от самих себя. И она же не подтверждается силой самих тел.

Значит, величие власти – сила ума и сила тела совместно. Это принцип самой власти и ее узаконено нарезанного труда будь кому.

Сила власти – это понятие несколько обширное, ибо сочетает в себе самые различные формы гипертрофированного нечеловеческого трудового исполнения повинности.

Иначе говоря, это аспект работы тех, кто не подчинен ей самой, а переподчинен только узаконенной кем-то силе состояния власти.

Само состояние власти – это удел труда многих элементарно простых единиц того же нечеловеческого труда. Или, это допущение ошибок в процессе высвобождения трудоисполнимых единиц из одного и того же слоя состава населения.

Трудно характеризовать любую власть.

Но власть всегда подразделяется на власть силы и власть ума. Обоюдного сочетания пока не происходит, или не происходило до сих пор. Даже самые выдающиеся деятели не попадают в факт данной категории. Почему так?

Потому что, любой факт истории неминуемо влечет за собой гибель каких-либо людских ресурсов, а это – явное отсутствие ума у той самой власти.

Кроме этого, любое чинопочитание – есть предательство со стороны ума и явное использование авторитета силы.

Значит, власть до такой степени несовершенна, что способна не воспринять уму, а оттолкнуть его и

насадить явно только силу.

Это первое бессилие любой власти. Второе бессилие будет звучать так.

Любая власть, осажденная на умственном безразличии и исполняющая только свою целенаправляющую роль, будет безвластием на местах и осуществлением той же воли силы или насаждения ее с более низкостоящей ступени иерархии роста.

Рассмотрим яркий пример беспринципности власти или осаждении ее только на силе.

Для этого возьмем самих себя.

Наше время, нашу участь, наше звучание внутренних сердечных колоколов.

Что мы видим на самом деле?

Да, есть власть, есть какое-то умение ее арендаторов, есть двуполая слаженность в работе и есть явное доминирование превосходящей силы самой власти.

Но, что мы не видим в том же порядке перечислений – так это силы торжества ума. Ибо все творимо бездумно, супротив воли решения людей и супротив даже тех, кто стоит на меньших структурах той же иерархии роста.

Значит, власть беспринципна, ибо она допускает ошибку, снисходя до наименьших единиц труда и опуская туда же наименьшую руководящую ступень.

Теперь, рассмотрим саму силу власти. Какова она реально?

Да, она есть, она на местах и исполняема.

Но полезность ее использования относится к нулевому значению, ибо величина самой власти не разделяет основу их труда и подвергает роли посредника в проведении каких-либо массовых мероприятий.

Значит, сила фактически есть, реально же она отсутствует.

Ибо, сила не в состоянии исполнять закон посредничества. Ибо, сила – есть сила и ничто другое.

Ей неведомы принципы всякого отдувательства за содеянные проступки более высоких ступеней самой власти.

Итак, вывод №1 – власть беспринципна и безаппеляционна. Она несовершенна, ибо влечет в себе массу посредничества со стороны ее силы и массу потери времени со стороны умственного восхождения населения.

Вывод №2 – власть безгранична, ибо способна руководить действием силы и узаконить самое незаконное.

Вывод №З – власть безукоризненно устойчива, ибо не несет полноты ответственности, сохраняя свою величину, как силу подачи ума всякому нижестоящему в ряду всякой бытности. И она же незаконно творима, ибо существует вне поддержки самого населения.

Итак, мы несколько разобрали суть приоритетов власти и, теперь, продвинемся далее в нашем рассказе, чтобы в дальнейшем сформулировать саму тезисную доктрину всякой власти, дабы лучше разбираться в ней самой и понимать суть ее принципов.

Но возвратимся вновь к нашему герою и окунемся в то столетие или вековую эпоху, чтобы усмотреть лучше основы той самой власти и попытаться понять – какова она в реально отвергнутом виде среди людей или среди того, где мы все и живем.

Место действия не обозначено, да оно и так, думаю, ясно.

Потому, откажемся от всякой исторической привязанности и будем вдумываться только в то, что происходило тогда и, по сути, происходит сейчас.

Глава 2. На коне

Я прошел вслед за все еще что-то лепечущим себе под нос хозяином, и вскоре мы оказались на улице. Солнце так ярко ослепило мне глаза, что я даже закрыл их на секунду. Но в ту же минуту открыл и посмотрел, куда же пришли.

Это было помещение на двоих.

То есть, на человека и лошадь. Убранства никакого не было, но стоял конь и дико блестел глазами, фыркая иногда, да еще притопывая копытами.

Я сразу оценил его достоинства. Это был рабочий конь. На него можно было смело водружаться даже без седла. Кожа его лоснилась, и сам весь он аж блестел.

На нем не было никакой сбруи, и я спросил почему. Хозяин что-то объяснил мне, но я так толком и не понял.

– Сколько? – спросил я резко и потряс небольшой кошель у себя под левой рукой.

Хозяин взглянул на то, что имелось, и отрицательно покачал головой, давая всем видом понять, что этого мало.

Я хотел уже было его пристукнуть, как муху у себя на колене, но вовремя остановился.

Он видимо почувствовал это и сильно испугался, мигом упав на колени и моля о пощаде.

– Ладно, – сказал я негромко, – на, бери. И этого хватит, иначе можешь остаться без головы.

Я стукнул ногой ему под зад, повернул к себе и одним рывком бросил кошель ему в лицо.

Хозяин жадно ухватился за деньги, а я, молча, вывел купленного коня из стойбища.

Конечно, за такого красавца я отдал ему совсем мало, но где мне взять еще, если больше не было вовсе.

– Платили бы больше, дал бы, – сказал я тогда почему-то сам себе и со злостью захлопнул ногой зa собой ворота.

Все-таки кое-какие угрызения прокрадывались в мою голову и временами становилось не но себе.

Хотя жалеть хозяина особо-то не было нужды. Наверняка, конь где-то приблудился, потеряв навечно своего всадника, а он его просто поймал, затем, конечно же, выдал за своего.

«Все ворье», – подумал я тут же, ведя за собой коня за узды, которые были у меня с собой.

Конец ознакомительного фрагмента.