Артём Рыбаков - Игрушки 3 Страница 10

- А я, а как же я? - голосом мультяшного Карлссона спросил я.

- А на тебе, товарищ старший лейтенант, контроль и учёт, без которых, как классики учат, социализма не бывает.

- Вы что, хотите мероприятие снять? - изумился я.

- Да, нам это очень нужно. В Москве, ох, как пригодится.

- На фотоаппараты снимать?

- Не только, и на мобилы тоже.

- А как мы… - и тут до меня дошло! На самом деле, если уж мы собираемся легализовываться у наших, мобильные телефоны всё равно отберут и содержимое посмотрят, как пить дать. Так что мы ничего не теряем, а наоборот, только приобретаем за счёт такого финта немало "плюшек". Выдохнув, я спросил:

- С деталями снимать?

- Как получится, уж как снимать тебя учить не надо, сам кого хошь научишь!

- А кто со стороны Минска подходы держать будет?

- Зельц с новичками. К тому же мина твоя нам поможет. Вот смотрите… - и Саша повернулся к карте. - Между Валерянами и Гацуком тринадцать километров. Точка от Валерян в шести километрах. Мы сегодня проверили - там стоит… - он потёр затылок.

- Полевая пекарня и мясницкий взвод, - быстро подсказал Тотен.

- Вот, точно! У них всего девять грузовиков, семь из которых специальные фургоны, и три легковушки. Да и не боевой народ - пекари.

- Не скажи, у немцев и пекари в атаку ходят, а солдат готовят одинаково - что танкист, что ездовой, - возразил я.

- Это всё равно не важно, - оборвал меня Бродяга. - Завтра днём у них своих проблем выше крыши будет, я обещаю.

- Ну, раз ты говоришь - тогда я спокоен.

- Теперь отход…

Из дневника генерал-полковника Гальдера, начальника ОКХ

4 августа 1941 года. 44-й день войны

Полковник Хойзингер принял участие в совещании в штабе группы армий "Центр", на котором присутствовал фюрер. Хойзингер докладывает:

а. Гудериан надеется, что к 12.8 его войска будут выведены с передовой. Он полагает, что его войска будут находиться на отдыхе и доукомплектовании до 20.8. Гот также надеется, что его войска будут выведены с передовой к 14.8 и будут находиться на отдыхе и пополнении до 22.8.

б. В этот период командование группы армий хочет проделать следующее: 1) провести операцию в районе Рогачева (в настоящих условиях операцию в районе Гомеля при участии танков продолжать невозможно); 2) овладеть Великими Луками, причем главный удар наносить с юга (12-я дивизия должна наступать с севера).

в. Наступление на Рославль протекало хорошо. После незначительного сопротивления противника пехота просто марширует.

г. Можно рассчитывать, что удача наступления на Рославль облегчит положение у Ельни. Не сдавать Ельню ни в коем случае.

д. Очевидно, кольцо окружения северо-восточнее Смоленска уже в течение нескольких дней имеет разрывы, через которые просачиваются не только люди, но и транспорт. После ликвидации этой окруженной группировки противника можно ожидать облегчения обстановки под Ельней.

е. Положение на участке фронта 3-й танковой группы продолжает оставаться напряжённым вследствие задержки с подтягиванием сюда пехотных дивизий.

ж. На переговорах с фюрером было отмечено, что Ельня должна быть удержана и что противник у Великих Лук должен быть уничтожен. В отношении района Рогачева ничего сказано не было.

з. Гудериан считает, что его войска в своем теперешнем составе способны наступать, имея 50% укомплектованности. Гот полагает, что его войска способны наступать при 60% укомплектованности.

и. Выводы фюрера содержали:

1) обоснование причин, по которым он задерживает поставку войскам танков (он все же выделил 350 моторов для танков Т-III, не зная, что это уже сделало ОКХ; моторы будут доставляться на самолетах);

2) уже известную точку зрения фюрера в отношении характера продолжения операций (он придает особое значение Ленинграду, а также захвату южных районов - уголь, железо, уничтожение воздушной базы противника в Крыму; овладению Москвой фюрер не придает никакого значения).

С визитом явился майор Пфистер. Это сын нашего старого соседа на Гогенцоллернштрассе (в Мюнхене). В настоящее время он работает на железной дороге, где готовит молодых специалистов.

Глава 4.

К десяти вечера мы закончили совещаться. Командир решил, что в последний "спокойный" вечер надо дать возможность людям отдохнуть и собраться с мыслями. Вот только баню растопить не дал!

Я сидел на завалинке и наслаждался одной из немногих, оставшихся у нас, сигаретой с вирджинским табаком.

- Оставишь? - спросил Миша Соколов, устраиваясь рядом.

- На.

Пока я обдумывал, с чего начать разговор, танкист глубоко затянулся.

- Мягкий какой! Трофейный? - спросил он, выпустив клубы дыма из носа.

- Вроде того…

- Антон, я что такое "либераст"?

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

- Это ты откуда взял? - незаметно переведя дух, поинтересовался я у него.

- Да вчера товарищ капитан какое-то взрывное устройство делал, а я товарища военврача искал. Ну, и когда зашёл, услышал, как он приговоривает: "Вот вам от меня подарочек будет либерасты общеевропейские!"

- Ах, это, - я вздохнул с облегчением, - товарищ капитан маты так заменяет. У него, видишь ли, три дочки малых и сын, ну он и приучился.

- Четверо? Силён, однако.

- Ты ещё учти, что ему уже за пятьдесят, и он в командировках времени больше чем дома вот уже лет двадцать проводит.

- Я и говорю - силен!

- Миш, а я вас с Сёмой с собой забрать хочу. Ты как, не против?

- А с чего мне быть против? Да мы и так, вроде, в вашем отряде, или нет?

- Пока нет.

- То есть? Я думал, что мы как Емельян или милиционер наш.

- Нет. Вы - не как они. Вы пока - сбоку припёка были. Да и сейчас мы на вас смотреть будем - гожи вы нам или нет.

- Товарищ старший лейтенант госбезопасности, - "Ну что у них за манера такая - чуть что навытяжку вставать?" - хочу официально попросить вас о включении меня в состав отряда. Вы не смотрите, что документов нет, всегда ж запросить можно, - голос Михаила стал умоляющим. - Мне бы только до рычагов снова добраться! А уж там я знаю, чем немцев порадовать!

Мне, испорченному насквозь циничным в отношении к "высоким чуйствам" веком, иногда манера предков выражаться казалась каким-то театральным представлением, но прошедший месяц доказал, что, как правило, они в своих мыслях и чувствах искренни. И если заявления сбежавшего лейтенанта Сотникова в своё время чуть не вызвали у меня приступ смеха - настолько пафосными и чрезмерно воспренными они казались, то к словам Миши я отнёсся серьёзно.

- Товарищ красноармеец Соколов, - ответил я, вставая, - вы приняты кандидатом в диверсионную группу. Разрешаю сесть.

- Служу трудовому народу!

- Похвально. Давай, Семёна найди, и приходите сюда через полчасика.

Понежиться на завалинке мне так и не удалось - минут через пять нарисовался Шура-Два и, радостно ухмыляясь, сообщил, что наши бойцы наконец-то разыскали где-то кровать и ему нужна помощь в изготовлении "вьетнамских" противопехоток. Так что до прихода Миши с Семёном я упорно пилил трубки из кроватной спинки, а Саша нарезал из дощечки взрыватели. И только с приходом "кандидатов в члены" появилась возможность по армейскому обыкновению припахать молодых, а самому развалится в обнимку с гитарой на ворохе прошлогоднего сена.

Под аккомпанемент ножовки и лучковой пилы начал наигрывать негромко какую-то тягучую и заунывную блюзовую тему. Что-то вроде "стенаний молодого негра о подружке, проданной злым плантатором злому плантатору в далёкий Новый Орлеан", но сам скоро заскучал. Тут бойцы закончили пилить и принялись стучать молотками.

"О, это - по-нашему!" - я подхватил ритм и перешёл на рок-н-ролл.

Заметив, что Соколов то и дело оборачивается на меня, прикрикнул на него:

- Осторожней, по пальцу попадёшь! - и точно - спустя пару секунд после моего предупреждения Миша звезданул-таки себе по руке и, взвыв, принялся трясти ею в воздухе.

- Шли бы вы на свежий воздух, товарищ старший лейтенант! Или сам давай работай, эль Марьячи ты наш! - накинулся на меня, возмущённый потерей трудового ресурса Бродяга

- Всё, товарищ капитан, затыкаюсь и умолкаю навеки… - и, поставив гитару у стенки, я демонстративно понуро направился к двери.

- Э, ты что? Птица-радива, куда пошёл? Погоди четверть часика, а только потом народ отвлекай.

- Ну, раз я отвлекаю… - я встал в позу "гордого, но непонятого, Творца".

- Тох, хорош кривляться.

Я покладисто вернулся и забрал гитару.

В дверь постучали.

- Да, войдите, - Александр встал из-за стола.

В сарай заглянул Зайцев:

- Доброй ночи, товарищ капитан. И товарищ старший лейтенант, - добавил он, заметив меня.

- И вам всего хорошего, - ответил Бродяга несколько недовольным тоном, подразумевавшим, что он сейчас занят и хотел бы побыстрее вернуться к своим делам.

- Извините, что отрываю, но товарищ майор сказал, чтобы вы дали мне образец "вьетнамки", хоть я и не знаю, что это такое…