Михаил Логинов - Битва за страну: после Путина Страница 10

От начала свободного митинга прошло лишь восемь минут, но «Русский реванш» решил, что оппоненты будут делить микрофон целый час. И вмешался. Реваншисты понимали, что им придется прорывать слоеный пирог из либералов и леваков. Поэтому применили домашнюю заготовку: трое членов «Опричного царства», явившиеся на площадь не только с метлами, но и конные, разогнались и с диким гиком доскакали до микрофона. За ними ударил пехотный клин, правда, застрял в визжащей толпе, прыснувшей в сторону от лошадей.

Молодцов не успел договорить про мускулистую руку рабочего класса, как его обожгли арапником, а микрофон оказался у «опричника» — Семена Громова, известного в ЖЖ под ником grom-pogrom.

— В Кремле новый царь! — заорал Гром-погром. — Кто он? Гроза-государь или расстрига-самозванец? По делам узнаете их! Столбов, где твои дела? Почему демонские капища на Красной площади не разорены? Почему Русь живет по безбожному календарю и пишет красным алфавитом? Почему сергианство и экуменизм не осуждены? Почему жидовствующие на свободе? Когда начнем экзекуции и депортации?

Список претензий был большим, но зачитать до конца его не удалось. Крепкий физически либерал и мускулистый комсомолец сволокли всадника с коня, выкрутили из рук микрофон.

После этого к источнику гласности рванулись все. Вырывали микрофон из чужих рук, подносили к губам, но тут же теряли, почти ничего не произнеся.

Тот, кто не хотел драки, или не добрался к эпицентру, вдруг забеспокоились и даже начали по мере сил освобождать пространство. К микрофону неспешно и неотвратимо пробивалась арт-группа «Каллы» — «самые чистые художники в навсегда запачканной стране». Судя по пластиковой канистре, в которой плескалось нечто коричневое, они приготовили очередной «каллаж».

— Дамы и господа! — громко сказал Светлый Воин — лидер группы, конечно же, в белом плаще. — Сегодня мы совершим символическое прощание с гавнорашкой.

Он поднял пульверизатор, направил на толпу. Настала такая тишина, что было слышно, как хлюпнул насос.

Гром-погром, так и не сумевший забраться в седло, выхватил из ножен достаточно качественную реплику старинной сабли, с диким ревом оказался возле «калл» и перерубил клинком шланг.

— Вандал! — возмутился Светлый Воин.

Происшествие стало сигналом для ОМОНа — драться можно, но без холодного оружия. Вздыхая и матерясь, сотрудники вывалились из автобусов и двинулись цепью к толпе.

17.30

— Может, это лучше давать в записи? — сказала Татьяна.

— Аппетит испортило? — спросил Столбов.

— Не без того. Но мы-то ладно, ведь дети увидят.

Столбов развел руками. Еще в прошлом декабре, сразу после победы, он обещал свободный микрофон с телекамерой и прямой трансляцией по государственному каналу митинга непарламентской оппозиции. Похоже, из всех обещаний это оказалось самым выполнимым.

Хотя — как сказать. Трансляцию пришлось отключить на двадцать пятой минуте, когда свободное выражение политической позиции перешло в кромешную драку.

Про аппетит было сказано к месту. Президент только что отобедал. Впереди было едва ли не самое важное дело дня. В графике оно обозначалось как заседание рабочей группы при президенте.

Татьяна, знавшая историю, сравнивала эту группу с Избранной радой Ивана Грозного. Или Негласным комитетом Александра I. Совещание без официального статуса. Люди, которым доверяют.

Само собой, рабочую группу никто не учреждал. Она стала продолжением заседаний предвыборного штаба. Конечно же, не большого заседания, а его пост-финала: все разошлись, кто-то остался на особо важный вопрос. К тогдашним шести людям прибавились еще шестеро. Вот и вся рада.

Татьяна тоже была законным участником группы. И оставалась до сих пор. Для себя решила так: «Войду в третий триместр — тогда перестану ходить на совещание». И подумала: «Столько различных отказов запланировано на этот самый триместр: не совещаться, не шариться в инете, не ругаться с мужем — лидером страны. Удастся ли?»

17.55

— Только не говорите «привет, покойничек». Утром уже слышал, — сказал Столбов, входя в кабинет. Немногочисленное собрание чуток посмеялось. Максим Николаевич, которого Татьяна называла не иначе как Макс, даже подошел к Столбову, пригляделся, удовлетворенно заявил, что тот отбрасывает тень — значит, не нежить.

— Ну, раз все — работаем дальше. Кто там у нас первый. Иван? Давай, огорчай.

Совещались за овальным столом — не то, чтобы круглым, но принцип тот же. Поэтому, если не было особо важной темы, говорили по часовой стрелке.

Первым выступал Иван Афанасьев, президентский представитель в Федеральном собрании, а на таких вот собраниях еще и ответственный за статистику.

Татьяна подружилась с Иваном Тимофеевичем, или просто Ваней, едва ли не с первого дня сотрудничества со Столбовым. Дело не только в схожести функций: он — аналитик, капитан по информации, она — пресс-секретарь.

Иван, как и многие столбовцы, до середины 90-х носил погоны — разведчик, подрывник, с советскими, российскими и афганскими наградами — «Уже не помню, я больше разминировал или грохнул».

Не особо болтлив, но едва разговор отходил от дел, выдавал фейерверк шуток и баек, из которых одна-другая знакомы каждому, кто тусовался с грушниками. Зато находился и эксклюзив — было и такое, именно со мной. Высокий, загорелый даже зимой, громкий, Иван умел за секунду стать тихим, серьезным и даже пугающе строгим. За круглые очки и старомодный костюм депутаты прозвали его «профессором».

— Начнем с Госдумы, — приступил Иван. — Там ничего интересного, потому что все хорошо. Все прошло в первом чтении: и новый закон об игровых зонах, и сниженный бензиновый акциз, и тюремная реформа. Я в следующий раз им предложу, как в анекдоте про Сталина, кремлевскую стену зеленым покрасить. Не будет возражений.

— Со стеной понятно. А насчет казино не возмущались? — уточнил Столбов.

— Не, — махнул рукой Иван, — чуток поворчали единороссы, да коммунисты, как всегда. Коммунистам я сказал, что новая система казино — метод перераспределения национального богатства в пользу общества. А «медведки» побухтели, но тихо. У меня есть файл со списком депутатов, что по выходным в минское казино летают. Единороссы там на первой позиции. Кстати, Саня, спасибо за информационную поддержку.

Саня, а именно Александр Костылев, генерал космических войск, новичок Избранной Рады, высший спец по спутниковой разведке, кивнул.

Законопроект об игорном бизнесе оказался одной из самых смелых и простых инициатив нового лидера. Суть его была в том, что обычные средства возбуждения азарта, вроде игровых автоматов, приравнивались практически к наркотикам, и за вовлечение в игру несовершеннолетних полагалась весомая тюремная кара. Зато элитная рулетка — традиционное казино — получило право на существование не только в четырех игровых зонах России, как разрешал прежний закон, но в любом населенном пункте. При условии, что игрок старше двадцати одного года и заплатил тысячу рублей за вход. Плюс десятипроцентный налог на выигрыш. И само собой, лицензия у заведения — до второго нарушения за год.

— Тот, кто деньги заработать умеет, — пояснил Столбов, — пусть тратит, как хочет. А если дурной папаша сыночку-балбесу и после двадцать первого дня рождения деньги дает — тоже пожалуйста, чем больше в бюджет вернется — чем лучше.

Дума, из которой недавно вернулся Иван, пока что не спешила стать местом для дискуссий. Пусть прошлогодний победитель — партия «Вера», — взяла в ней лишь чуть больше основной соперницы, «Единая Россия» посыпалась еще до первого заседания. Половина единороссов потеряла партбилеты и вступила во фракцию «Веры». К ним присоединилось и немалая толика коммунистов — ленинская совесть подсказала им, что партия-победитель за трудовой народ. Плюс прочие перебежчики. Подавляющее конституционное большинство сложилось с пугающей простотой. Столбову пока еще ни разу не пришлось приходить в парламентский комплекс, уговаривать депутатов.

— Теперь буду огорчать, — продолжил Иван. — Переходим к статистике. Как всегда, кроме сегодняшних данных, краткосрочные прогнозы. Статистики — люди пуганые, и если говорят, что плохо, значит, еще хуже. Начну с финансов. Международные резервы — пятьсот шестьдесят пять миллиардов долларов, с начала года уменьшились на полпроцента. Впереди серьезное сокращение бюджетных поступлений. Насчет слагаемых, сами понимаете: когда одновременно снижены топливный акциз, страховые взносы и налог на прибыль, то ожидаемая бюджетная недостача порядка восьмисот миллиардов.

— Надеюсь, рублей? — спросил бывший милиционер Кирилл Степанов.

— Рублей. Ну, плюс еще бегство капитала, правда, замедлившееся, но все же. Так что, несмотря на труды фонда «Возвращение», по первому полугодию нас ждет дефицит до половины триллиона.