Олег Северюхин - В лабиринтах тёмного мира Страница 10

Что-то нужно было делать, чтобы устроиться и чем-то питаться, потому что мне нужно было ждать в этом районе открытия светового окна для возвращения домой.

Я раньше был неверующим, но я сейчас я верю и верю истово, потому рука божья направила меня к моему спасению.

Я постучал в первую попавшую дверь и мне открыл молодой человек, назвавшийся как William Shakespeare. Да-да, молодой Вильям Шекспир, который хотел стать писателем и актером, работая у лондонских театральных деятелей.

Я попросил дать мне ночлег, обещая отработать в качестве учителя детей такого почтенного человека.

– Мои дети слишком малы для обучения, рассмеялся молодой человек, – но кров я вам предоставлю, пока вы на найдете подходящего для себя занятия.

Разве не Бог послал на землю Вильяма Шекспира, который помог мне устроиться предсказателем судеб в высшем обществе Англии и стать советником у начальника тайной полиции королевы лорда Олсингема.

Да, есть моя заслуга в укреплении английской разведки и контрразведки и кроме того, я ненавязчиво предполагал, что произойдет в ближайшее время и, как правило, не ошибался, что позволило мне стать авторитетным работником тайного сыска.

Глава 13

Каждый день я выходил на прогулку в место своего появления в Лондоне и периодически обедал у Шекспира, никогда не приходя без подарков его детям и жене Энн Хатауэй, которая не была лучезарной красавицей, но была вполне приятна на вид и слыла хорошей хозяйкой.

Однажды я пересказал Шекспиру содержание его же пьесы «Гамлет», которую он еще не написал. Просто дал сам факт того, что короля убил брат и завладел его короной и женой, но принц не стал верить своему дяде. А кроме того к принцу явился дух его отца и рассказал о страшном преступлении.

В другой раз я рассказал о ревнивом мавре, находившемся на венецианской службе. Обуреваемый ревностью, мавр задушил свою молодую жену и покончил самоубийством сам, а дело не стоило выеденного яйца, потому что сын дьявола подставил его и был рад, когда чистая любовь закончилась смертью двух любящих человек.

– Откуда вы берете эти истории? – постоянно восклицал Шекспир.

Разве я мог сказать ему, что это есть его всемирно известные истории? Если бы не я, то кто-то другой рассказал ему сюжеты Ромео и Джульетты, короля Лира, а уж королева Марго была современницей будущего писателя и ему было легко писать о происходивших при нем событиях.

Работа у Олсингема не была сильно обременительной, да и работали тогда не так, как работали чекисты в наше время с ненормированным рабочим днем, то есть работали без нормы. Начальник сидит на месте, и все тоже сидят, делают вид, что работа кипит. Зато, когда начальник уходит, все с чувством исполненного долга идут домой, чтобы поздно поужинав, вскочить утром рано и стремглав нестись на работу, чтобы к приходу начальника быть на месте.

Работа с ненормированным рабочим днем так и называлась работниками беззаконием, возведенным в закон.

В те времена работали с достоинством и не торопились никуда. Расстояния были дальние, прохождение бумаг было длительным и то, что у нас именовалось бы махровым застоем, там именовалось активной жизнью.

Однажды я читал рассказ об одном человеке, который двигался быстрее всех. Он шел и видел, как мимо него как в замедленном кино летят неспешные пули, мотоциклисты едут со скоростью черепахи… так и я том мире был в положении такого же человека, обгоняющего время и расстояния.

Наконец, я дождался того момента, когда окно открылось и шмыгнул в него, не двигаясь какое-то время. Осторожно потрогав стены, я убедился в их прочности и стал потихоньку уходить из коридора, в котором у уже был. Сбросив одежду и оставшись в белой рубахе и суконных штанах и кожаных ботинках, я вышел на улицу и быстро нашел здание управление бывшего КГБ, которое сейчас называется ФСБ.

Моя попытка войти в здание закончилась задержанием меня милицией и доставкой сюда, где мне поставили диагноз белая горячка и маниакальный психоз. Вот и все. У меня надежда только на вас. Я уже никому и ничего не говорю, возможно, что меня скоро выпишут, а что я буду делать здесь, когда моя семья уже лет тридцать не видела меня и не знает ничего обо мне. А мои коллеги даже не удосужились проверить правдивость моих слов.

Я ничего не сказал по поводу рассказа несчастного узника, но похоже, что он, как и слесарь Никифоров, не врет. Два человека не могут выдумать одно и то же. И не могут два шизофреника скооперироваться и выработать общую линию поведения.

По своим каналам я сделал запрос в отношении капитана Трилистова Николая Петровича. Сообщили, что капитан пропал без вести при выполнении особо важного задания. Семье назначена пенсия. Дети выросли, а жена давно замужем за бывшим коллегой капитана. Вот я и думаю, принимать ли меры к освобождению капитана из психического узилища или оставить все как есть, чтобы не рушить судьбы людей? Пусть живет на полном государственном обеспечении. Возможно, что не один думаю я так. Новый муж жены Трилистова уже генерал и занимает высокую должность. Нужно ли ему, чтобы из небытия появился его бывший друг и все перечеркнул одним взмахом руки?

Глава 14

Сроков исполнения заказа мне никто не ставил. Попросили разобраться. Вот я и разбираюсь. Прошла всего неделя и я только в самом начале пути в никуда, как тот муравей, который бежал по палочке, а палочку взяла обезьяна и стала поворачивать ее, чтобы муравей все время видел горизонт впереди и бежал без остановки.

Кто же эта обезьяна, что поворачивает палочку тайны? Или это не обезьяна, а организованная преступная группа, расправляющаяся с особой жестокостью со своими конкурентами?

Я не сильно большой любитель чтения книг. Мне больше нравится писать и делать какие-то умозаключения, но, к сожалению, и мои знания не безграничны, приходится обращаться к первоисточникам.

Сначала я обратился к клопам. Помню, в далеком детстве у нас в старой кушетке были клопы. Отец часто переворачивал ее и давил этих клопов то ногтем указательного пальца, то лезвием сапожного ножа, а потом смазывал жидкостью резкого уксусного запаха.

А вот специалисты-дознаватели из народного комиссариата внутренних дел, НКВД, применяли клопяной бокс. В дощатом шкафу разводили и держали тысячи клопов. Полураздетого подследственного заталкивали в этот бокс и на него налетали голодные клопы. Сперва человек борется с ними, задыхается от вони, а потом ослабевает и перестает сопротивляться.

Индейцы в Америке запускали в печень муравьев.

Кто же был гуманнее – индейцы или чекисты?

К гордости нашей, НКВД может считаться изобретателем или доводчиком до совершенства и других способов воздействия на заключенных.

Например, подследственного сажают подальше от себя, заставляют громко отвечать на вопросы и повторять только что сказанное. Выматывает человека полностью.

Или два следователя делают из картона рупоры и кричат в оба уха арестованному: «Сознавайся, сука, что хотел убить Сталина!». Иногда человек глохнет от разрыва барабанных перепонок, а иногда и сознается.

А еще постоянный резкий свет в камере и днем и ночью, а во время допроса ему прямо в глаза направляется яркий свет. Ослепнет? Да хрен с ним.

Или заталкивают человека в узкий шкаф и держат так сутки или более. Человек может озлобиться и надерзить следователю, а ему за это срок.

Или сажают человека в коридоре на табуретку и не дают ему встать с нее несколько суток.

Или поставят стоя и не дают ни сесть, ни лечь. И во время стояния не дают ни капли воды.

Или поставят на колени, и человек сутками стоит на коленях.

Или бессонница. Человеку по нескольку суток не дают спать. Следователи меняются, а человек нет. Некоторые сходят с ума.

Или битье, не оставляющее следов. Бьют резиной, бьют колотушками, мешками с песком, мокрыми полотенцами. Пинают по голени, бьют по мужским придаткам.

Или делают «ласточку». Длинное полотенце закладывают через рот подследственного, как бы взнуздывают его, а потом через спину привязывают концами к пяткам. И человек колесом на животе с изогнутой спиной без воды и еды лежит несколько суток.

И это так, всего лишь несколько способов из необъятного арсенала органов НКВД, описанного теми, к кому они применялись.

Это нужно преподавать школьникам на уроках выживания в нашей сложной жизни, а каждый человек в России должен быть готов к тому, что в отношении него будут применяться такие же пытки, если он окажется несогласным с тем, что ему будут говорить власти.

Пока хоть в одном кабинете будет висеть на стене портрет главного чекиста Дзержинского, мы не гарантированы от повторения массовых репрессий против собственного народа. И руководить ими будет единственная правящая партия. А стрелять будут ее члены в чекистских мундирах иссиня-черного цвета и в черных кожаных плащах, заказ на которые чекистское ведомство разместило на сайте госзакупок.