Поправка курса - Василий Павлович Щепетнёв Страница 12

(конечно, поддельного) — и мягко и тепло. Мерлушка тяжелее. Как ты думаешь? Образцы верха я тебе пришлю, и ты сам выбери. Шуба будет стоить около 200 р. Это, по-моему, не дорого для большой и главное лёгкой зимней вещи. Дешёвое никогда не будет легко. И вообще экономить на этом не смей. Если ты всё одобришь, то пошлю твою старую шубу к Белкину для мерки. Он скроит всё шире и гораздо длиннее, приготовит примерку, в день приезда померит, и через 2 дня будет шуба готова. А.П. Чехов — О.Л. Книппер17 ноября 1903 г. Ялта. Неужели ты думаешь, что я на старости лет стану носить шубу или воротник из поддельного котика? Мне нужна шуба, которая бы:1) была очень тепла и очень легка,2) застёгивалась на пуговицы, как пальто,3) имела воротник из хорошего меха, не поддельного, не крысиного, а настоящего. И чтобы шапка была такая же, как воротник. Ты скряга, между тем я отродясь не шил себе шубы, хотя расходовал очень много денег. Неужели будет нехорошо, если я сошью себе шубу за 300 или даже 400 р.?А.П. Чехов — О.Л. Книппер20 ноября 1903 г. ЯлтаТелеграммаПогоди заказывать шубу, подожди письма. О.Л. Книппер — А.П. Чехову21 ноября 1903 г. МоскваДва письма и телеграмма от тебя… Спасибо, что о шубе написал. Теперь я знаю, что делать. Завтра же заказываю с хорошим воротником, а шапку по приезде, т. к. надо сделать по мерке. Шуба будет легка и тепла — даю слово. Прости, что написала о котике. Его много носят, и теперь подделку не отличишь; он ведь мягкий, ласковый. Хотя воротник я решила раньше твоего письма не заказывать, подождать. А теперь могу выбрать. Шуба будет длинная, с пуговицами, с длинными рукавами. Одним словом, хорошо будет. А.П. Чехов — О.Л. Книппер25 ноября 1903 г. Ялта. Не вели класть ваты, не лучше ли какой-нибудь пух, вроде, скажем, гагачьего. Не скупись, старайся, чтобы шуба была полегче; ведь мне и в пальто теперь тяжеловато. О.Л. Книппер — А.П. Чехову25 ноября 1903 г. МоскваОтносительно шубы не беспокойся. Будет хорошая, с пуговицами. Прости, я сама ошиблась насчёт котика. Он считал с настоящим котиком, а я ошиблась, написала, что с поддельным. А, по-моему, лучше с бобровым, пушистым. Только на 50 р. дороже. И шапку бы с бобровой опушью. Чудесно будет. Ну, это при тебе решим. Я уже велела кроить и подготавливать. В день приезда примеришь и дня через два получишь красоту, а не шубу. И он получил её. Шубу. Даже несколько раз надел. Часто выходить на улицу Чехов не мог: квартира на Петровке оказалась без лифта, и на третий этаж подниматься больному, задыхающемуся Антону Павловичу было мучительно. Бунин так пишет о последней московской зиме Чехова: "Чаще всего она уезжала в театр, но иногда отправлялась на какой-нибудь благотворительный концерт. За ней заезжал Немирович во фраке, пахнущий сигарами и дорогим одеколоном, а она в вечернем туалете, надушенная, красивая, молодая, подходила к мужу со словами: "Не скучай без меня, дусик, впрочем, с Букишончиком тебе всегда хорошо" Я старался развлекать его Часа в четыре, а иногда и совсем под утро возвращалась Ольга Леонардовна, пахнущая вином и духами… "Что же ты не спишь, дуся? Тебе вредно".Но, по крайней мере, шуба висела в прихожей.

Глава 5

5

16 марта 1904 года, вторник.

Ялта

— Да, вашсиясь, народу знатно! Заместо театра будет!

Бричка остановилась у Дома Роз.

— Ты, любезный, в образ не вжился, оттого я тебе и не верю.

— Это чевойтось, вашсиясь?

— Вот-вот. Сегодня чевойкаешь заместо, а вчера — как студент-словесник говорил. Ты уж выбери что-нибудь одно, а то нехорошо получается. Ладно, я, а ведь шпионы тоже не дураки.

— Не пойму, о чем ты, вашсиясь…

— И это. То ты, то вы — уж определись, любезный. Ладно, старайся, — и я надбавил к условленному двугривенному пятачок. — Пока только так. На большее не вытягиваешь, душа моя. Ты Станиславского почитай, что ли, «Артист и сверхзадача». У Синани продается книжечка, восемьдесят копеек всего стоит, а пользы на сто рублей. Учение — свет, учение — чин.

И я пошёл к воротам собственной усадьбы. Зеваки, числом до двадцати, чуть расступились, давая проход, но я притормозил.

На щите, прикрепленном к ограде проволокой (немного неряшливо, ну, так ведь не навсегда) белел бумажный лист.

Я подошел поближе

«Принимая во внимание общественную значимость происходящего и с любезного разрешения А.П.Чехова мы сообщаем о течении его болезни.

Бюллетень от 16 марта с. г.

Состояние А.П.Чехова удовлетворительное. Сознание ясное. Температура 37.4 С. Частота дыхания 16 в минуту. Пульс 80, ровный. Аппетит хороший. А.П.Чехов встает с постели, читает газеты и письма, которые ему присылают родные, знакомые и многочисленные поклонники его таланта.

Доктор Альтшуллер И.Н.

Вот так. Это всё, что знает почтенная публика, это всё, что и требуется ей знать.

У входа меня перехватила энергичная дама лет тридцати:

— Мне необходимо видеть Антона Павловича! Проведите меня к нему!

— Простите, не понял?

— Мне нужно видеть Чехова, — внятно, разборчива, как иностранцу или глухому, повторила дама.

— И?

— Проводите меня к нему. Я знаю, вы — барон Магель, новый владелец этой виллы.

— Да, я барон Магель, и я — новый владелец Дома Роз. Но не вижу связи между тем, кто я есть, и вашим желанием. Господин Чехов проходит курс лечения. Посещение его дозволительны только ближайшим людям — матери, сестре, жене и братьям.

— Но поймите, мне нужно!

— Сейчас важно то, что нужно господину Чехову. Впрочем, вы можете изложить причину видеть господина Чехова мне, и если она будет серьезной, я подумаю, что можно будет сделать.

— Это личный вопрос.

— Тогда позвольте пройти, сударыня, — и я попробовал вежливо высвободить руку, за которую она меня поймала.

— Хорошо, — согласилась дама. — Я скажу. Я открываю пансион, а Антон Павлович обещал написать об этом в газете.

— Когда состояние господина Чехова позволит, я напомню ему об этом, — пообещал я.

— Но мне нужно срочно!

— В таком случае могу порекомендовать вам графа Толстого Льва Николаевича. Он, кажется, сейчас находится в Гаспре, и, несомненно, согласится подменить Чехова, — и, высвободившись, я зашёл во двор, а Мустафа, выполнявший роль привратника, запер за мной.

Население Мустафу знало и Мустафу побаивалось, потому в дверь не ломилось. Как ломится, если Мустафа делал зверское лицо и тихо, но убедительно говорил «совсэм палахой, да? по рожа хочишь, да?»

Это убеждало.

Кто только не желал видеть Чехова, и срочно, немедленно, сию секунду!

Фельдшер, приехавший в Ялту