Евгений Сартинов - Последняя Империя. Война с Китаем Страница 13

— Хорошо, я переключу часть своих лучших людей на эту работу. Мы выловим всех, и пескарей, и сомов.

Через месяц после этих событий на Тайване прошла мощная демонстрация студентов, недовольных закрытием университетской газеты. Не обошлось без кидания в сторону полицейских дымовых шашек, фаеров и подожженных покрышек. Стражи порядка опять перегнули палку, были жертвы, и тогда мировая общественность окончательно убедилась, что: «Ван Джин кровавый палач детей». Вскоре Англия на ассамблее ЕЭС подняла вопрос о санкциях против Китая. Был поставлен запрет на полную поставку вооружений и всех технологий двойного использования. Несмотря на противодействие Франции, Италии и Испании такая директива была принята. Руководство этих трех стран было очень недовольно. За последние три года они вложили в развитие Китая колоссальные суммы, и терять их из-за каких-то двух десятков сумасшедших студентов им казалось верхом глупости.

Джонатан Дин в третий раз получил Пулитцеровскую премию и бессрочный запрет на въезд в Китайскую Народную Республику.

Эпизод 12. ЗА ДВА ГОДА И СЕМЬ МЕСЯЦЕВ ДО НАЧАЛА ВОЙНЫ

На этом заседании Временного военного совета должны были определены меры противодействия новой доктрины Китая. Доклад делал начальник Генерального штаба. Генерал-полковник Иван Андреевич Колбин был человеком чрезвычайно умным и знающим. Но порой его знания и ум переходили в такую махровую педантичность, что терпеть его рассуждения было весьма трудно. Вот и сейчас Сазонтьев начинал терять терпение. Хотя Сизов, привычно возглавлявший это заседание Временного военного совета, оставался невозмутимым.

— Хотя и говорят, что полководцев учат по прошедшим войнам. Великая Отечественная дала нам бесценный опыт, но потом мы сталкивались только с локальными конфликтами, где нужны не фронтальная оборона и атака, а мобильность небольшого количества войск, — вещал Колбин. — Но иногда приходится возвращаться к опыту даже не последней большой войны, а еще и даже Первой мировой. Именно во время нее начали использовать глубоко эшелонированные укрепрайоны, которые потом достигли пика своего развития в линиях Маннергейма и Мажино, а в нашей стране — в линиях Сталина и Молотова. Я думаю, что нам так же придется вернуться к этому опыту, тем более, что у нас есть начальный капитал, то есть защитные сооружения, оставшиеся нам с тридцатых и семидесятых годов прошлого века.

— Вы считаете, что целесообразно использовать именно такой метод защиты? — Спросил Сизов. — Но тогда и наши взломали финские укрепления, и немцы спокойненько обошли хваленую линию Мажино.

— Я считаю, что да. И уроки того же Мажино весьма нам пригодились. Это дает нам возможность сравнительно небольшой массой войск противостоять противнику с гораздо большим количеством техники и живой силы. Задача этих укреплений — сдержать войска противников как можно дольше на определенных участках и выбить как можно больше танков и другой бронетехники.

— Что скажешь, Главковерх? — Сизов обернулся к министру обороны.

— Что сказать, все верно. Мне, конечно, такая война не нравится, по мне нет ничего лучше кинжального броска десантуры, но тут придется пойти на фронтальную оборону. Хотя… Это очень хреново сидеть по казематам и ждать, когда тебя будут выкуривать…

— Мы предусмотрели модификацию все укреплений в соответствии с прогрессом нашего времени. Там будут и новейшие виды оружия, и все новейшие виды защиты.

— А что скажет Премьер? — Сазонов развернулся в другую сторону, где сидел третий член знаменитого триумвирата — Соломин.

— Что я могу сказать? Я предчувствую колоссальные расходы на строительство всех этих укреплений, перевозку техники, материалов, личного состава, увеличение военного заказа.

— Ты правильно мыслишь, так что, готовь средства.

Соломин тяжело вздохнул:

— Хорошо, куда деваться то. Опять придется затянуть пояса. Зарплату бюджетникам придется заморозить.

— Ну что, принимаем директиву 40–52? — Спросил Сизов. — Кто за?

Руки подняли все члены военного совета.

Уже через две недели поток грузовых составов в сторону Дальнего Востока увеличился в три раза. Везли металл, цемент, автотехнику, трактора, бульдозеры, экскаваторы. Но этого было очень и очень мало. Прямо на месте начали строить новые цементные заводы, разрабатывать гигантские карьеры по добыче песка и щебня. Но самым большим дефицитом был недостаток квалифицированных людей разбирающихся в такой сложной области как строительство военных сооружений. Да и просто — не хватало рабочих рук. Не выручали даже безмерно разросшиеся строительные войска. Нужно было искать рабочие руки на месте.

Эпизод 13. ЗА ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА ДО ВТОРЖЕНИЯ

Деревня Воздвиженка была одной из старейших поселений русских на Дальнем Востоке. Предки деревенских жителей пришли сюда еще в семнадцатом веке, это были и казаки, и беглые каторжане. Деревня процветала и при царе, и при коммунистах. Но с начала девяностых годов двадцатого века Воздвиженка находилась в упадке. Транссиб и БАМ были далеко, миновала их и автомобильная трасса, на которой кормилась половина населения Дальнего Востока. По ней лихие водилы гоняли подержанные японские машины в Сибирь и на Урал, кто-то их заправлял или ремонтировал, кто-то кормил водителей, устраивал ночлег и секс-сервис, а кто просто грабил и убивал перегонщиков. Мощнейший животноводческий совхоз-миллионер «Знамя Победы» развалился, работы в деревне не было никакой, те, кто помоложе, уехали в другие города и регионы. Мужики нещадно пили, да и женщины постепенно спивались, тщетно борясь с нищетой и не находя в будущем никакой радости кроме стакана водки. Но уже месяц мужики Воздвиженки почти не пили. Началось все с того, что в деревню приехал человек в военной форме коротко переговорил с председателем сельсовета Николаем Никитиным, после чего тот быстро собрал деревенских сход. За полчаса на площадь пришли почти все взрослые жители деревни, пятьсот человек, как мужчин, так и женщин. Дома остались либо совсем пьяные мужики, либо немощные старухи да грудные дети.

Разглядывая лица жителей деревни, подполковник Иван Шубин старался не показать виду, что он так сильно разочарован, если не сказать больше — потрясен внешним видом собравшихся. Застиранная одежда восьмидесятых годов, максимум — пуховики начала девяностых, нещадно засаленные и уже не поддающиеся никакой стирке. Но самое ужасное во всем этом — лица. Худые, землистые, впалые щеки, кто-то пьяный, кто-то трезвый, но с явного бодуна, и в глазах у всех, и мужчин, и женщин, и даже детей — застарелая тоска и безысходность. Особенно бросилось в глаза подполковника Шубина лицо пьяного молодого мужика с бессмысленной улыбкой на пухлых губах. Когда-то парень был видным красавцем — высокий, рослый, курносый, с голубыми глазами, но сейчас его красота сходила на нет из-за беспробудного пьянства.

Откашлявшись, подполковник вышел вперед:

— Добрый день, товарищи.

— Да какой же он, нахрен, добрый? Дождь, вон третий день идет. Похмели, и он будет добрый, — крикнул в ответ тот самый парень, так привлекший внимание Шубина.

Все засмеялись, и подполковник содрогнулся. Почти у всех смеявшихся во рту отсутствовало большинство зубов.

— Молодец, Мишка, не спускай с него, — крикнул кто-то из толпы.

— Давай, Мишаня, долби вояку!

— Мишка Корнеев, местный остряк, алкаш еще тот, — шепнул сзади глава сельсовета.

— Сегодня очень добрый день, — продолжил Шубин. — Я, подполковник Шубин, инженерные войска. У меня к вам есть очень простое предложение — работа.

— Какая? — Тут же спросил Мишка. — Коровам хвосты крутить?

— Да нет, такой специальности у меня в штате нет. А работа у меня есть любая. Механизаторы среди вас есть?

В толпе снова засмеялись, а Мишка прокомментировал:

— Да у нас тут все механизаторы! И трактористы, и водители и механики. Совхоз то у нас был миллионер, луга и пашни вон какие, до самого Китая, без техники бы ничего не было, ни миллионов в закрома страны, ни орденов для покойного Сазоныча. Тот аж звезду героя на нашем хребту заработал.

— Не хай Сазоныча, Мишка! Он хоть и Герой Соцтруда, но мы при нем как у Христа за пазухой жили, и работа была и зарплата такая, что дай боже каждому. — Осадил Мишку пожилой мужик с большой лысиной. — Вон, у всех и машины были, и мотоциклы. По курортам ездили каждый год. На доске почета висели, знамя переходящее из года в год получали. Говори, подполковник.

И Шубин продолжил:

— Очень хорошо! Если механизаторы есть, значит, будем работать. Мне нужны будут не только механизаторы, но и бетонщики, и сварщики, электрики, да и женщинам работу найдем. Кормить и обстирывать вас тоже надо будет.