Андрей Бондаренко - Славянское реалити-шоу Страница 13

– Эй, морда наглая! – тут же высказалась Галина Быстрова, которая, похоже, уже полностью смерилась со смертью мужа и снова была готова ругаться со всеми подряд – по поводу и без. – Кончай жрать наши овощи, рожа протокольная! Ты сажал эту морковь? Сажал, я тебя спрашиваю? Нет? Да я тебя сейчас в порошок сотру! – Галка нагнулась и, недвусмысленно усмехнувшись, подобрала с земли толстую берёзовую палку.

Человечек от неожиданности громко пукнул, испуганно уставился на путников совершенно безумными глазами и, смешно подпрыгивая – словно матёрый вологодский заяц – быстро побежал по направлению к палаткам.

– Ату его! – азартно воскликнула Галина, засунула в рот два пальца и звонко, по-разбойничьи засвистела.

– Отставить! – строго приказал Егор. – Не стоит сразу же пошло задираться и бездарно хамить. Тут, наоборот, дипломатия нужна самая натуральная, высокая и изощрённая…

Их явно заметили, возле палаток образовалась вполне объяснимая суета, люди в зелёном и чёрном бестолково забегали туда сюда. Наконец, от лагеря незнакомцев отделились три тёмные неясные фигуры и неторопливо двинулись по направлению к огородным грядкам.

– Всем оставаться на месте! – строго велел Егор, доставая из кармана пистолет. – На эти переговоры мы идём вдвоём с Сашкой…

– Такой вот семейный подряд у нас проявляется! – скептически и недовольно заявила Быстрова. – А я вот тоже хочу поучаствовать в предстоящем толковище! Почему, собственно, нельзя? Запрещаете? Белые люди, чёрные люди…. Все равны, но кто-то из нас ровнее? У вас, господа Леоновы, имеются какие-то ужасно секретные тайны от коллектива? Скрываете что-то важное? Их-то вон – трое…. Ну, возьмите меня с собой! Пожалуйста! Обещаю ничего лишнего не болтать!

– Ладно, иди с нами, чёрт с тобой! – Егор недовольно махнул рукой и в среднем темпе зашагал навстречу неизвестным парламентёрам.

Посередине и чуть впереди своих спутников шествовал настоящий, заметный и патентованный здоровяк: метра два ростом, широкоплечий, длиннорукий, облачённый в старенький овчинный тулуп на голое (до пояса) тело, застёгнутый на одну пуговицу. Грудь богатыря была густо покрыта чёрными курчавыми волосами, копна аналогичных волос красовалась и на его крупной голове, выпуклые щеки украшала жёсткая двухнедельная щетина. Чувствовалось в облике незнакомца что-то цыганское, немного диковатое и чуть-чуть недоброе. А глаза были совершенно обычными: светло-голубые, водянистые, с лёгким лукавым прищуром. Умные такие глаза, разные виды видавшие – в ассортименте, явно, не маленьком…

«Вот именно таким я всегда себе и представлял Емельяна Пугачёва!», – непонятно к чему подумал Егор.

Рядом с «Емельяном» спокойно вышагивали два невзрачных мужичка в форме сотрудников министерства внутренних дел, с погонами старших прапорщиков на сутулых плечах. У одного из них в руках был классический армейский автомат Калашникова, а у второго – бельгийский карабин «Зауер» сорок пятого калибра.

Когда между переговорщиками оставалось метров пятнадцать-семнадцать, здоровяк мельком что-то шепнул своим спутникам, и те демонстративно забросили оружие за спины – стволами вниз.

Егор, криво улыбнувшись, запихал браунинг в боковой карман вогулы, Санька, понятливо кивнув, засунула свой пистолет за широкий пояс – со стороны спины.

– Какие люди! – искренне обрадовался «Пугачёв». – Участники популярного реалити-шоу «Живём – как в старину»! Ну, надо же! Знаменитые супруги Леоновы – собственными персонами! А ты, молодка приметная и симпатичная, – лукаво и игриво подмигнул Галине, – не иначе, как знаменитая – на всю страну – госпожа Быстрова, отвязанная и беспринципная стервочка?

– Не тыкай мне, морда волосатая! – тут же ощетинилась Галка. – Мы с тобой гусей в полях не пасли и на тюремных нарах вместе не парились! А что до «стервочки», то спорить с тобой не буду. Что есть, то есть…

– Эх, красивая ты баба, Галиночка! – восхищённо покачал головой детина. – Только жалко, что замужняя. А то я бы приударил за тобой, поухаживал бы всерьёз, со всем нашим усердием…

– Уже не замужняя, – жёстко усмехнулась Быстрова. – Вдова я нынче, горемычная и одинокая, никому совсем не нужная…

– Как так?

– А вот так! На днях утонул в болоте мой благоверный, сразу и навсегда.

– Это в корне всё меняет! Придётся – в срочном порядке – вносить некоторые коррективы в своё поведение…

– Может, уважаемый, прекратим Ваньку валять и перейдём непосредственно к делу? – Егор решил прервать эту неуклюжую пикировку. – Наши имена вы уже знаете. Может, представитесь, милостивые государи, в свою очередь?

Здоровяк широко и добродушно улыбнулся:

– А что, можно и представиться, тут никаких особых тайн нет. Вот это, – поочерёдно ткнул корявым пальцем в старших прапорщиков, – вертухаи на нашей зоне – в своём недавнем и позорном прошлом. А нынче – мои преданные и верные подельники, то есть – надёжные помощники на тернистом жизненном пути. Обоих Степанами зовут. Вот этот – Стёпа-жирный, а этот, наоборот, Стёпа-худой. Меня же Пугачом кличут, погоняло такое. На Емельяна я также откликаюсь, и просто – на Емелю. Законник, естественно, был смотрящим на нашей зоне…

– А почему – был? – вкрадчиво поинтересовался Егор. – Ты, вроде, пока абсолютно живой.

Пугач неожиданно почернел лицом:

– Я-то живой, а вот зоны – больше нет. Четыреста двадцать зэков, охраны и обслуги – человек шестьдесят, все завернули ласты и дали дуба…. Мы-то в подвальном помещении находились: я в карцере благополучно отдыхал – по гнусному доносу о предстоящем побеге, другие зэки столярничали в цеху, вертухаи – вертухаяли, как им и полагалось по их сучьей должности.… Потом рвануло, по ушам шандарахнуло знатно, все сознание потеряли…. Очнулся я, а одна стенка карцера обвалилась полностью, путь свободен. В коридорном тупичке оба Степана валялись без чувств. Забрал я у них оружие, связал крепко, пошёл по лестнице наверх – узнать как там и что. Лучше бы вовсе не ходил.…Только трупы валялись повсюду. Странные такие: светло-серые, словно бы стеклянные, сапогом тронешь легонько – в пыль рассыпаются…, – Емельян помотал из стороны в сторону лохматой башкой, словно отгоняя эти неприятные воспоминания, и потерянно замолчал, устало прикрыв глаза.

– А дальше? – участливо спросил Егор.

– Дальше? Дальше начался большой и страшный пожар. Настоящий такой пожарище…. Пришлось срочно уносить ноги. После пожара заявился смерч, за ним – другой, третий…. Даже землетрясение ощущалось небольшое, балла так на четыре с половиной – по умной шкале старика Рихтера. В речке Шаманке вся вода испарилась за пару-тройку минут: вовсе без остатка, до последней капли, вместе с рыбой, выдрами и раками…. В семи километрах от нашей зоны был расположен закрытый городок К-145: что-то с военной химией связанное, совершенно и жутко секретное. Вот там оно и рвануло…. Три больших «гриба», слегка покачиваясь, больше часа неустанно висели в небе, потом исчезли, словно бы – растаяли…. В такой ситуации уже было не до личных амбиций и старинной лютой вражды. Объединились все выжившие индивидуумы в единый и сплочённый коллектив, меня атаманом назначили на общей сходке, по-вашему – на легитимном собрании акционеров…. На север пошли, подальше от этого проклятого К-145. Восемь зэков, четверо охранников да две барышни из медпункта. Плохо только, что обеим барышням-веселушкам уже далеко за пятьдесят. Не, сперва-то народу было гораздо больше, гораздо…. Так кто-то в пожаре зажарился, несколько человек смерчи утащили безвозвратно…. Так что, на данный момент, нас четырнадцать, сумасшедшего Савелия не считая. Ну, этого, который разгуливает в голубых кальсонах и в пыжиковой шапке…. Имеется автомат с двумя запасными рожками, бельгийский карабин и двенадцать патронов к нему, ещё путная «тэтэшка», – демонстративно похлопал себя по правому пухлому карману.

Егор протянул Емельяну лист бумаги, прилетевший с другого берега Чагодищи.

– Вот, посмотри внимательно, господин атаман. Что думаешь по этому невесёлому поводу?

Пугач развернул бумагу, внимательно прочёл, недовольно покривился:

– Откуда она у тебя?

Егор коротко рассказал.

Пугач восхищённо захлопал себя по толстым ляжкам:

– Во, дают, звери! Говоришь, что вот так, по-простому, как бы между делом, они застрелили вашу рыженькую? Жалко, симпатичная была тётенька! Правда, без царя в голове, но симпатичная, почти как Галчонок, – лукаво и игриво подмигнул Быстровой. – Во, дают, суки позорные! Совсем оборзели, козлы драные, рогатые! Но, совсем не это главное, – небрежно достал из внутреннего кармана тулупа ещё один, несколько раз сложенный лист бумаги, в свою очередь протянул Егору: – Это сбросили с пролетающего самолёта. Там, – небрежно махнул рукой на юг, – вся округа усеяна такими. Прочитай внимательно и ответь на простейший вопрос: чем эта бумага – отличается от твоей?