Владимир Поселягин - Командир Страница 14

Проснулся я оттого, что над головой зачирикала птичка. Откинув брезент, которым укрывался, я встал и, опершись локтем о крыло «тридцатьчетверки», осмотрелся. Солнце почти в зените. Под деревьями стоит техника, в кузовах, или как я и мой экипаж, на земле около танков спят люди. На стоянке тишина, спокойствие и умиротворение. Услышав позвякивание, я повернул голову и увидел прицепленную к грузовому «Опелю» походную кухню, около которой тихо возились две девушки из подразделения капитана Крылова. Из-за грузовика вышел старшина Егоров. Подойдя к слегка дымящей кухне, старшина знаками что-то показал. Одна из девушек подала старшине миску с торчащей из нее ложкой. Старшина с задумчивым видом съел пару ложек, потом кивнул. Оглядевшись еще раз, я сделал пару разминочных движений, надел сапоги и, застегнувшись, толкнул Истомина, спавшего рядом со мной. Велев ничего не понимающему и лупающему глазами заряжающему поднимать экипаж, сам направился к Егорову, продолжающему стоя есть кашу. Подойдя, я потребовал и себе тоже каши. Девушки-сержантки — Светикова и та, что про нее спрашивала у амбара, — быстро накидав мне каши с тушенкой и налив кружку чаю, продолжили заниматься у кухни. Сейчас они мыли в ведре тарелки и ложки. Поедая кашу, я вспоминал прошедшие два дня гонок. Это были просто сумасшедшие деньки, но главное, мы смогли уйти практически без потерь, да еще с прибытком.

Тогда, объехав деревню стороной, я приказал колонне остановиться. Спрыгнув с танка, я подошел к полуторке, стоящей в центре колоны. Около машины уже стоял старшина Васин в полной готовности, с полным продовольствия и боеприпасов вещмешком, с ППД на груди и пистолетом на боку. Подойдя к нему, я произнес:

— Пора, старшина, пора. Все запомнил? Главное — не высовываться, у тебя задание. Понял?

— Не волнуйтесь, товарищ капитан. Все сделаю, все передам.

Я взял старшину под локоток и отвел его в сторону от лишних ушей. Некоторые бойцы пользовались остановкой и оправлялись, бегали до ветру.

— Перейдешь линию фронта, сразу требуй старшего в особом отделе не ниже майора. Аргументируй это тем, что имеешь особо важную информацию. Доложишь только ему, остальных посылай подальше, говоря, что это не их уровень. Ну вроде все.

Мы обнялись на прощание, и старшина развернулся и исчез в надвигающихся сумерках.

— Ни пуха ни пера, — тихо прошептал я вслед и, развернувшись, пошел к танку.

После моего приказа продолжить движение колонна двинулась дальше. Сев на свое командирское место, я достал карту и фонарик. «Тридцатьчетверку» немилосердно трясло при движении. С трудом осмотрев карту, я велел радисту связаться с лейтенантом Соколовым, находившимся в передовом дозоре и имеющим такую же карту и походную рацию, установленную на одной из машин с зенитным пулеметом, которую я закрепил за разведкой. Напомнив ему, что скоро поворот к броду, велел усилить внимание. Двигались мы медленно, не на всех машинах были фары, да и сам путь был извилист. Мы то возвращались по параллельной дороге, то, пересекая какой-нибудь брод, делали крюк. Все это по одной причине: оставаться незамеченными для местных жителей и патрулей немцев. Хотя слово майора Даниличева «незаметно» меня изрядно позабавило. Это тихо в ночи двигалась танковая колонна и очень тихо лязгала гусеницами и рычала дизелями. Один только КВ шумел так, что было слышно за несколько километров. В первую ночь мы удалились где-то на сорок километров. Встав на стоянку в довольно большом лесном массиве, отмеченном на карте как небольшой лес, разведка ночью с трудом нашла какую-то малоезженую лесную дорогу. Встав на ней под прикрытием деревьев и выставив заслоны и часовых, велел всем спать, несмотря на поднимающееся солнце. Следующий бросок я собирался совершить тоже ночью и, приказав дежурному по группе разбудить меня в двенадцать часов дня, спокойно уснул.

Дежурный с трудом разбудил меня. Пока не умылся в близлежащим ручье, чувствовал себя квелым и невыспавшимся. Подобрав группу в десять бойцов, приказал заправиться тушенкой с сухарями и взять с собой сухпай.

Я решил расширить немцам зону поисков, взяв пару грузовиков и десяток бойцов, вооруженных немецкими пистолет-пулеметами и карабинами. В общем, я решил отъехать десятка на три километров и устроить небольшой шухер, чтобы направить поиски моей мехгруппы в противоположную сторону. Пообедав и переодевшись в трофейную форму — благо на ремонтной базе нам ее досталось много и неповрежденной, оставив за старшего майора Даниличева, мы поехали навстречу приключениям на свою «пятую точку».

Сидя в кабине рядом с водителем, я думал, где бы взять бойцов. Насколько я помню историю, в начале войны немцы взяли в плен много наших бойцов и командиров. Значит, их где-то содержат, в каких-нибудь лагерях для военнопленных. Но, по крайней мере, нам пока такие не попадались. Да и колонны пленных тоже, может, из-за того что основные бои проходят дальше от нас по фронту. Где-то через полчаса мы подъехали к небольшому мосту, длиной эдак метров пятьдесят, на котором была охрана. Приказав водителю остановиться перед опущенным шлагбаумом, я постарался сделать надменное лицо и повернулся к подошедшему рядовому.

— В чем дело? Я очень спешу, — сказал я. Благо рядовой был с нашивками охранного батальона, а не из фельджандармерии, как я опасался.

— Извините, герр лейтенант, но у нас приказ. Проверять все транспортные средства.

— Да слышал я уже, вроде какой-то гарнизон русские разгромили?

— Так точно, герр лейтенант. В Тетюшах, охранный взвод лейтенанта Миллера был полностью уничтожен, — ответил вместо рядового подошедший ефрейтор. Заметив, как мои брови сложились домиком, он, немедленно вытянувшись и отдав честь, представился:

— Старший поста, ефрейтор Шварцкопф… Попрошу проездные документы, герр лейтенант.

Я протянул ефрейтору документы, удостоверяющие, что мы из 12-й танковой дивизии, едем за вещевым довольствием и запчастями (почти час над ними работал, пока не получилось что-то путное). Осмотрев внимательно документы, ефрейтор вернул их и пожелал приятного пути. Рядовой поднял шлагбаум; чуть дернувшись, мы въехали на мост.

— У-фф, товарищ капитан! Как вы их! Я думал, все, уже и гранату приготовил.

— В германской армии, боец, все делается по порядку. К тому же нас проверяли обычные солдаты, а не фельджандармы. Эти бы мою липу на раз раскусили. Кстати, наш поворот следующий, налево.

Повернув на проселочную дорогу, мы попылили в сторону небольшого городка, находящегося у нас на пути. Когда машина въехала на небольшой взгорок, я приказал остановиться и, прихватив бинокль, вышел из машины и взобрался на кабину. Осматривая окрестности, услышал приближающиеся шаги. Оторвавшись от бинокля, посмотрел на подошедшего бойца. Им оказался заместитель Соколова, тот сержант, который держал меня на мушке, когда мы ехали прибрать колонну до приезда немецких трофейщиков. Сейчас глянув на сержанта, я не сдержал невольный смешок. Он был как будто с немецкого плаката: белокурая бестия в форме, с закатанными рукавами и МП-38 на груди. Подойдя, сержант вопросительно поднял бровь. Подавив готовый снова вырваться смешок, я сказал сержанту:

— Васильков, чуть правее вон той посадки клубится пыль. Похоже, по параллельной дороге кто-то едет. Если их немного, попробуем перехватить их у перекрестка. Будьте наготове.

Козырнув, сержант убежал в свою машину. Обернувшись к своим бойцам, сидящим в кузове, повторил:

— Перехватываем машину, если солдат немного. Старайтесь хоть одного пленного взять.

Я изрядно опасался, что бойцы не выдержат и полностью уничтожат немцев после моего рассказа о плане «Ост». Вчера, перед отбоем, ко мне подошли все командиры, во главе с майором, и попросили рассказать про немецкий план «Ост» подробнее. Видимо, старшины не удержали языки за зубами, и командиры заинтересовались. Ну я и рассказал все, что помнил, и хотя я помнил немного, но впечатление этот рассказ произвел огромное. Слушая несмолкаемые пересуды, я понял, что они решили бить немца до последней капли крови и сдаваться не будут. Эти разговоры еще долго звучали в ночи, пока я окриком не заставил их замолчать.

— Возьмем, товарищ капитан, — сказал один из бойцов, погладив ствол МГ.

— Не сомневайтесь, товарищ капитан, точно возьмем этих сверхлюдей.

Подъехав к перекрестку, я всмотрелся в облако пыли, стараясь увидеть хоть что-нибудь. Похоже, машина притормозила перед перекрестком, и облако пыли накрыло ее. Наконец показался капот точно такого же «Опель-Блица», как и у нас. Я вышел из машины и повелительно махнул немцам рукой, приказывая остановиться. Скрипнув тормозами, грузовик впритирочку остановился около меня. Стараясь выглядеть беспечно-спокойным, я стал обходить машину спереди, подбираясь к пассажиру в кабине, и, как бы без интереса, окинул взглядом «Опель». Это оказались солдаты СС. Молнии в их петлицах были отчетливо видны, несмотря на покрывшую их пыль. Унтерштурмфюрер СС, сидящий в кабине, с недовольным видом открыл дверцу, одновременно спрашивая: